Лазарь Плескачевский - За Кубанью [Роман]

Отвечать, что думаешь, трудно — как бы не обиделся человек. Но Ильяс хитрить не научился.

— Если очень нужно, тогда что ж, — произносит он. — Но я там, с землей. Хлебороб я…

Сергей Александрович и виду не показывает, как расстроил его такой ответ.

— Тебе виднее, Ильяс, — вздыхает он. — Корми нас, хлеборобская душа. А если все же очень понадобишься, вызовем. Идет?

Вот тогда-то и задал Ильяс свой вопрос:

— Как думаете, в партию примут меня? Только правду.

— Умные люди, безусловно, примут, — ответил Максим.

— Тогда прошу у тебя рекомендацию.

— А у меня что не просишь? — с некоторой обидой заметил Сергей Александрович. — Я ведь тоже тебя хорошо знаю.

— Боюсь, — признался Ильяс. — Думал, обиделся. Дашь?

— Дам! Не обижайся, ты верно определил свое место.

Лицо Ильяса светлеет при воспоминании об этих словах.

На дворе начинает светать. Ильяс приходит к выводу, что в эту ночь в пустующую саклю никто не заглянет, но досиживает в засаде до восхода. Из дому выходит Дарихан, за ней Мариет. Встретившись взглядом с отцом, виновато опускает глаза.

— Смотри, никому ни слова, — шепчет он дочери.

Поспать, однако, не удается — приходит Умар. Ильяс протягивает ему пачку черновиков, Умар внимательно перечитывает их.

— Послушай, — говорит он задумчиво. — Представь: стоишь перед коммунистами, собираешься сказать им о вступлении в партию. Что бы сказал?

— А что! И сказал бы. — Ильяс раздумывает недолго. — Сказал бы так: товарищи, примите меня к себе, в большевики, за народ, за Ленина не жалел и жалеть не буду своей жизни.

— Здорово! — одобряет Умар. — Вот так и напиши.

Дарихан приносит завтрак. За чаем Ильяс сообщает о подозрениях Мариет, о засаде. Решают в следующую ночь караулить вдвоем: один дремлет, другой смотрит. Вечером Умар сообщает жене, что задержится до утра в караулке — пусть всех направляет туда. Гучипсу в караулке приказывает: кто бы ни пришел ко мне или к Ильясу, говори, что мы нездоровы. Решай все сам.

Ильяс прихватывает в сарай лепешек, луку — все веселее будет. Сидят, молчат.

— Может, зря? — шепчет Ильяс.

— Молчи, — еще тише отвечает Умар. — Выспаться успеем.

Примерно в полночь оба сразу вскочили на ноги — со стороны огорода отчетливо донеслись звуки шагов, затем показалась фигура в бурке. Человек уверенно, не сбиваясь с узкой тропы, проследовал к дому. Оба расслышали и щелканье щеколды.

— Пошли, — дернулся Умар.

Ильяс, получивший чекистскую закалку, остановил его.

— Никуда не денется. Если отдохнуть пришел, пусть ложится. А вдруг у него свидание?

— А вдруг записочку куда-нибудь ткнет и смоется? — в свою очередь предположил Умар.

— Будет выходить — схватим. А потом возьмем и того, кто за записочкой явится.

Умар посмеивается: вот тебе и Мариет. Проходит около часа, вдруг раздается кукареканье. Среди ночи…

— У, паршивец, — ругается Умар. — Перепугать может.

— Тише, — шепчет Ильяс. Раннему петуху вторит другой — совсем рядом. Проходит минута — и на огороде снова звучат шаги. Человек, пригибаясь к земле, не разбирая тропки, семенит к дому. Снова кашляет щеколда.

— К утру, гляди, полная хата набьется, — шутит Умар.

— У тебя аппетит неплохой, — смеется Ильяс. — Надо этих брать. Но обязательно живьем.

Уславливаются потихоньку переползти к входу в дом. Слушать. Если будут выходить вдвоем, первого оглушить ударом по голове, второго схватить за руки и связать. Если по одному — обоих вязать.

Как ужи, ползут к завалинке Лю. У дверей на редкость удачное место для засады — глухой уголок, в котором можно спрятаться вдвоем. Здесь и замирают. У Умара в руках наган, более крепкий физически Ильяс рассчитывает на свои руки. Из дома доносятся приглушенные голоса. Раздаются шаги. Один уже как будто в сенях, другой в комнате.

— Завтра ночью жди, — говорит тот, что в сенях.

— Как бы не так, — бормочет Ильяс. — Завтра ночью ты совсем о другом думать будешь.

Человек в сенях останавливается, очевидно прислушиваясь. Что-то испугало его? Нет. Еще шаг. Щелканье щеколды — и дверь открывается; Выйдя на крыльцо, человек закрывает дверь, щеколда на месте. В это мгновение рука Ильяса закрывает ему рот.

— Тише, — шепчет Ильяс, — Застрелю. Один звук…

Умар вяжет пленнику руки, шарит по карманам. Он хорошо вооружен: два револьвера, граната, какие-то бумаги, деньги.

Ильяс постукивает рукоятью нагана по лбу пленника.

— Тихо отвечай: как зовут?

— Аскер, — чуть заикаясь, бормочет пленник.

— А того, что в комнате? Только не ври.

— Сулейман.

Ильяс хмыкает: крупные пташки. С Аскером ему приходилось встречаться у Улагая не раз. А Сулейман? Неужели тот самый, который отправил его к бандитам? Ему не терпится поглядеть на него.

— Открой дверь и позови, — приказывает он Аскеру. — Только не заикайся.

Опять щеколда. И прерывистый голос:

— Сулейман, сюда!

Почти тотчас раздаются шаги, видимо, Сулейман прилег.

— Что случилось?

— Давай сюда! — теперь уже в голосе Аскера не дрожь, а злорадство: «Сейчас, мол, узнаешь, что случилось».

Сулейман выглядывает из двери.

— Руки вверх, быстро! — командует Ильяс. — Ни одного движения. Застрелю!

Вот и второй обезоружен и связан. Их вталкивают в сени. Умар чиркает колесиком зажигалки, слабый огонек озаряет бледные лица.

— Тот самый Аскер, — радуется Ильяс. — Голосистая птичка.

Он переводит взгляд на второго и замирает от ненависти.

— Пришел в гости, гад? Что же в окошко не постучал?

Рука с наганом сама собой поднимается. Сулейман следит за ней с ужасом, голова его вжимается в плечи. Ильяс судорожно сует наган за пояс.

— Твое счастье, что у нас не расплачиваются той же монетой…

На всякий случай обоим затыкают рты. Приводят в караулку. Там помещают в разные чуланы, ставят часовых.

— Надо бы их немедленно в город доставить, — рассуждает Ильяс. — Но мало ли что в пути может случиться. Отбить не отобьют, а пристрелить вполне могут.

В город снаряжается верховой отряд во главе с Ильясом.

В то утро Максим пришел на работу немного позже обычного: Сергей Александрович приказал отоспаться. Не успел усесться, как в кабинет ввалился Ильяс. Сияющий, хитроватый взгляд. После приветствия — пауза. Вопрос:

— Улагай нужен?

— Поймали? — Максим уставился на друга.

— Не его. Аскера, адъютанта. А у них встреча назначена. Мы его дома спрятали, везти побоялись. С ним взят связной. Кстати, тот самый, которого я искал. Сулейман.

— Это какой же? Неужели твой благодетель? Ребра хоть ты оставил ему? — подзуживает Максим. — Ладно, не обижайся, это я от хорошего настроения: Казбек отлично учится. Смекалистый парнюга. Что же вы у них изъяли?

— Ничего особенного — оружие, деньги, золота немного… Главное — у них встреча с Улагаем назначена.