Стивен Прессфилд - Приливы войны

— Лион!

— Я здесь, брат!

Мы сбросили шлемы, чтобы убедиться, что мы действительно живы. С облегчением, уставшие, мы уселись на землю. Было полнолуние. Люди всё прибывали и прибывали, заполняя форт.

— Вставай, вставай!

Мы не должны поддаваться усталости — во всяком случае, пока стоит эта стена и у Гилиппа есть время укрепить её дополнительными войсками. Уже четыре часа мы штурмуем и дерёмся. За ночь не стало прохладнее. Солдаты вывешивали языки, как псы.

Донёсся говор аргивян. Из темноты вынырнул командир элитной Тысячи. Он замыкал строй.

— Осталось взять ещё одну скалу!

Созвали офицеров. Лиона рвало, пошёл я. Там был Демосфен. Его отряд выступил к форту Лабдал прежде нашего. И он, и мы были совершенно измотаны. Его командиры отправили людей поесть, но кто мог проглотить кусок хлеба без вина и воды?

Войска истощены, доложил капитан. Третья волна всё ещё следует за нами, она поднимается со стороны Эвриала. Следует ли остаться здесь или пропустить их вперёд?

Демосфен поглядел на него так, словно он сошёл с ума.

— Луна взошла. Мы сейчас же возьмём эту дыру в заднице.

Капитан сказал, что не знает, смогут ли его люди сделать это.

— Люди не указывают тебе, что можно сделать, а что нельзя! — заорал Демосфен. — Это ты говоришь им, что им делать, а чего не делать!

Но командир видел, что его офицеры пошатываются. Они выпили слишком много вина. Страх и напряжение почти прошли, но вино отяжелило кровь, словно они предавались двухлетнему пьянству, вызвало слабость в конечностях, и никакая воля не сможет её преодолеть.

— Соберитесь, братья. — Демосфен разговаривал с офицерами, как со своими родственниками. — Я знаю, что люди обессилены. Неужели вы думаете, что меня это миновало? Но нам нужно взять форт Меловой. Другого не дано. Если сегодня мы не победим, завтра Гилипп скинет нас с высот. Тогда мы окажемся там, где начинали. И что ещё хуже, враг поверит, что на свете нет ничего, что было бы ему не под силу. Но если сегодня мы возьмём этот форт, дело повернётся в нашу пользу. Контрстена падёт. Город будет окружён. Соберитесь, возьмите себя в руки. Мы не должны давать врагу время. Разобьём его сейчас и покончим с этим!

Но Гилипп не стал ждать нашей атаки. Оставив контрстену позади, он повёл своих людей прямо на расположение афинян. Мы услышали их гимн и кинулись по местам. Лион уже поднял своих моряков. Я встал в строй, и мы двинулись.

Противника было неисчислимое множество. Мы сомкнули ряды. Армии столкнулись. Началась широкомасштабная свалка, которую с трудом можно было бы назвать боем. Невозможно было даже размахнуться мечом, такая стояла теснота. Копьё бесполезно, его бросают за ненадобностью. Вместо него в ход пускают щит, чтобы просто сбить противника с ног или стукнуть его коротким ударом. Любая часть тела, покрытая доспехами, заменяла оружие. Дрались коленом, ударяя врага в пах, целили локтем в горло и висок, пяткой били упавшего. В свалке человек хватался за край вражеского щита и всей своей тяжестью старался свалить его владельца. Пытались выцарапать неприятелю глаза, плюнуть ему в лицо, если удавалось собрать слюну в пересохшем рту, порвать его зубами. Сзади подошло подкрепление, тесня массу дерущихся. Враг дрогнул и побежал.

В том, что случилось потом, виноваты наши командиры, и я в том числе. Мы не смогли удержать людей. Они бросились вперёд всей массой, разрывая врага, как звери. Источник их ярости, без сомнения, таился в двухлетнем безделье и разочаровании в Никии. Я считаю, многие боялись, что у них раньше времени кончатся силы. Они сражались уже пять часов без воды и пищи. Они должны прикончить врага прямо сейчас, пока ещё полное изнеможение не настигло их.

Тебе случалось быть свидетелем поражения, Ясон. Обычно происходит вот что. Кавалерия гонит перед собой разбитого врага, разя его мечами или пронзая копьями. Вместе с кавалерией самые быстрые из пехотинцев настигают удирающих, валят их на землю и убивают. Раненых приканчивают на месте. Однако здесь, на высотах, у нас не было кавалерии. К этому моменту не осталось и копий. Всё давно было брошено в неприятеля или сломано. Вместо этого наши войска в беспорядке набросились на убегавшего в панике противника, рубя его мечами. Так человека не убивают. Рана, нанесённая по касательной, не обязательно смертельна. Она даже не всегда выводит человека из строя. Иногда она приводит раненого в такое бешенство, что даже последний трус остановится, обернётся и начнёт драться. А получив проникающее ранение, тот же самый человек может подставить спину стреле или праще, и его легко прикончить.

Вторая аксиома сражения вдалбливается в голову новобранца: никогда не биться с врагом один на один, но всегда на пару с кем-то и с разных сторон.

Оба эти наставления были забыты. В передних рядах стало видно, как наша пехота режет у врага подколенные сухожилия, как перерезает горло. Потом, когда эти, в самых задних рядах, упадут, наши набрасываются на следующих. А враг остаётся раненым, но ещё способным сражаться. Кто-то поумнее притворяется мёртвым, а потом, когда мимо пробежит следующая шеренга, он — живой и невредимый в тылу у наших. Строй рассыпался по всему полю. Меловой Холм, к которому теперь стремился враг, находился на расстоянии полумили. Путь к нему лежал через неровное, разбитое пространство. Наши уставшие люди рассеялись, а враг укрывался в расщелинах и среди валежника.

Продвижение афинян встретило слабое сопротивление. Раздались радостные крики, когда наши войска, хоть и в беспорядке, покатились к укреплениям, которые окружали кольцом известковую возвышенность, господствующую над контрстеной. Луна стояла за нашими плечами, впереди хорошо был виден враг, массами выходящий из полудюжины ворот. Их щиты и шлемы сверкали, как на солнце. Они выглядели подтянутыми. Гилипп решил не держать своих людей за зубчатыми стенами, на которые будут давить наши войска, восстанавливая порядок простым уплотнением рядов. Вместо этого спартанец решил встретить нас на открытой местности. Его многочисленные, хорошо отдохнувшие люди — против нас, неорганизованных и измотанных. Все знают, как красиво это закончилось.

Мы с Лионом догнали Похлёбку, Занозу и других, оставшихся от разбитых подразделений и примкнувших к нам. Мы продолжали громить врага. Тысяча аргивян с левого фланга уничтожала большое соединение сиракузцев. Мы видели форт Меловой в сотне ярдов от нас.

— Он пал! — услышал я крик аргивянина.

В этот момент человек справа начал валиться на меня. Я поймал его и удержал на ногах: закованный в латы на земле — всё равно что мёртвый. Затем посмотрел направо и увидел, что противник атакует нас с фланга.