Дмитрий Пучков - Войны конца Российской империи

Д. Пучков: Круто.

Б. Юлин: Вот карта Брусиловского прорыва, здесь, кстати, видно и наступление Северного фронта, которого по сути не было, и наступление русских войск у озера Нарыч – это Западный фронт, и действия Юго-Западного фронта, когда ударили по австрийцам. Австрийские войска в полосе Юго-Западного фронта были практически разгромлены, много потеряли пленными, много погибло. Германия и Австрия в целях парирования русского удара перебросили с других фронтов, то есть с Западного фронта, из-под того же самого Вердена, из Италии, а также с севера около 400 тысяч человек, вдобавок к этому были большие текущие пополнения. А Брусилов получил подкрепление достаточно поздно, так как наши долго держали резервы за Западным фронтом. Кроме того, сам Брусилов не рассматривал развитие своего успеха всерьез, почему – потому что удар наносился как вспомогательный. По прибытии немецких войск под Луцком и Ковелем, где был главный удар, бои перешли в выраженную затяжную форму. Наступление, опрокинувшее Австрийский фронт, в итоге растянулось на 4 месяца, из которых два были просто ожесточенным рубиловом за каждый километр на северном фланге Юго-Западного фронта, по сути: то немцы нас отбросят контрударом, то наши продвинутся.

Обычно в нашей историографии считается, что в ходе Брусиловского прорыва мы потеряли 500 тысяч человек…

Д. Пучков: Господи!

Б. Юлин: …а австрийцы – 1,5 миллиона человек. На самом деле эти данные, которые взяты из писаний Кресновского, не соответствуют действительности. Общие потери германских и австрийских войск составили 760 тысяч человек: полегло около 160 тысяч немцев и порядка 600 тысяч австрияков.

Д. Пучков: Да все равно много.

Б. Юлин: И примерно 750 тысяч наших войск, потому что цифра в 500 тысяч не учитывает последних боев, которые были самыми кровавыми для нашей армии. То есть потери были примерно равные – по 3/4 миллиона.

Д. Пучков: Охренеть!

Б. Юлин: Сам Брусилов отмечал, что прорыв его фронта стратегического значения не имел, то есть никаких особых успехов не принес. Но в то же время само это наступление привело к истощению накопленных запасов Российской империи. Кстати, именно во время Брусиловского прорыва впервые появились печальные эпизоды, когда русские солдаты сдавались противнику во время нашего же наступления.

Д. Пучков: Оригинально.

Б. Юлин: Сказывался рост антивоенных настроений в войсках. Но в то же время Брусиловский прорыв, несмотря на то что не получилось развить успех дальше и получилось вывести Австрию из войны, является самой блестящей операцией по прорыву позиционного фронта за всю Первую мировую. Фронт противника был опрокинут на всем протяжении, без значительного превосходства в силах и без серьезной тяжелой артиллерии. Правда, потом немцы и австрийцы сделали выводы и стали строить оборону уже с учетом именно такой тактики, поэтому больше подобные фокусы не проходили.

Д. Пучков: Тоже не дураки, да?

Б. Юлин: Ну, с обеих сторон не дураки сидели: и мы учитывали опыт, и противник. Кстати, потери были примерно одинаковыми, пожалуй, только по одной причине – все-таки слишком сильно не хватало как артиллерии, так и боекомплекта к ней. Многие проблемы, которые союзники на Западном фронте решали путем мощнейшего огневого подавления, здесь разрешались за счет того, что солдат бросали в штыковую атаку. Иначе бы австрийцы с немцами потеряли бы в этой операции гораздо больше.

Д. Пучков: Жестоко.

Б. Юлин: Кстати, именно в это время, опираясь на успех Брусиловского прорыва и считая, что вот-вот центральные державы падут, в войну вступает такая ценная страна, как Румыния: начинает наступление на Будапешт через Трансильванию. Румынская армия насчитывала 22 дивизии – примерно полмиллиона…

Д. Пучков: Нормально!

Б. Юлин: Но дело в том, что она была сразу же разбита австрийскими и немецкими войсками, оставила Бухарест и откатилась на реку Сан, где ее спасали наши войска, для чего пришлось перебросить более 30 дивизий.

Для нас вступление Румынии в войну обернулось тем, что теперь нам требовалось гораздо больше сил, то есть Румыния в качестве врага была менее опасна, чем Румыния в качестве союзника. Ходили анекдоты: «Ваше Величество, Румыния вступила в войну». – «А, ну пошлите два корпуса, чтобы их разгромить». – «Нет, на нашей стороне». – «А, ну тогда придется послать десять корпусов, чтобы их защищать».

Д. Пучков: А они вообще были нам нужны?

Б. Юлин: Ну вот оказались не нужны, так как их сразу разгромили наголову, количество дивизий румынских упало с 22 до 5, а мы должны были их защищать, чтобы Румыния вообще не капитулировала. А фронт, который раньше проходил по румынской границе, теперь протянулся до Черного моря.

Д. Пучков: Удачно.

Б. Юлин: Румыны, по сути, этой операцией просто подарили свою территорию австро-венграм.

Д. Пучков: Молодцы! Одно слово – румыны.

Б. Юлин: Ну да, они воевали еще хуже, чем итальянцы. Итак, ключевые события 1916 года: сражение на реке Сомме, Верденская мясорубка, которая шла почти весь год, разгром итальянцев в Трентино и наступление нашего Юго-Западного фронта.

Кроме того, происшествия на море: именно в 1916 году в связи с общей активизацией действий немцы попытались ослабить английский флот, чтобы снять блокаду, которая очень тяжело сказывалась на немецкой экономике, на снабжении Германии продовольствием. Они разворачивают все более активную подводную войну на море. Немецкие подводные лодки, кстати, эпизодически «зажигали»: в начале войны, например, одна их подводная лодка в ходе одного боя уничтожила три английских броненосных крейсера – «Кресси», «Хог» и «Абукир».

Англичане не слишком готовились к нападению из-под воды. Пока не был утоплен второй крейсер, они даже не понимали, что против них действует подводная лодка, – думали, что на мель забрели.

Д. Пучков: Даже не слышали, как она там плавает?

Б. Юлин: Тогда с гидроакустикой было очень плохо, нечем было слушать.

Д. Пучков: Только голову под воду?

Б. Юлин: Тогда были ныряющие снаряды, которые при обнаружении, допустим, перископа можно было использовать для того, чтобы обстрелять подводную лодку. И все. Одну немецкую подлодку первый английский линейный корабль дредноутного типа, сам «Дредноут», утопил тараном, своевременно обнаружив, просто прошелся по тому месту, где торчал перископ.

Д. Пучков: Немцы, я чувствую, тоже ничего не слушали, раз не услышали, что корабль подходит сбоку.