Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Уже не один год в Галилее власть царя почти не ощущалась. Слабые правители попадали под влияние обстоятельств, терялись перед трудностями. Реальную власть все больше забирал глава местных разбойников Хезкияху сын Гарона, называемого также Иезекия, который именовал себя главой повстанцев и владыкой Галилеи. Под его крыло стекались все недовольные римлянами, Антипатром, Гирканом, да и просто любители пограбить.

Активность действия властей парализовалась еще и тем, что члены Малого Синедриона, главного суда области, в основном, были связаны с «владыкой Галилеи». Они оправдывали разбойников, даже, если они попадались с поличным, запрещали активные операции расквартированных в провинции войск. Да и Великий Синедрион в Ерушалаиме был расколот. Там тоже для многих Хезкияху был хоть и занозой в теле Иудеи, но «своим» и вызывающим симпатии настолько, насколько вызывали ненависть Рим и Антипатр. Нужно было победить разбойников, не уничтожая их. Нужно было обеспечить путь караванов дома Антипатра через Галилею к портам Финикии в обход Дамаска. Эту задачу и предстояло решить Героду.

Утро было морозным, и слуги внесли в комнату Иосифа Флавия жаровню. Но ее тепла едва хватало, чтобы немного обогреть помещение. Нужно было пройти в таблинум, где хранилось множество списков документов, прибывающих со всех сторон света, со всего римского мира. Но вылезать из нагретой кровати не хотелось. Флавий остался полулежать, укрывшись насколько было можно теплым одеялом.

Слегка перекусив лепешками с сыром, запив разбавленным вином, он вернулся к своему труду. Лежа в никак не согревающейся комнате, он вспоминал палящее солнце Иудеи, проклятое Единым море и огромное озеро на севере страны, в Галилее. Это был поистине благословенный край. Земля плодородна, луга покрыты высокой травой, густые леса стоят на склонах холмов. А там, за холмами лежит Сирия, некогда славная страна, ядро державы Селевкидов, а ныне провинция Великого Рима. Как же давно это было.

Галилеяне – не вполне иудеи, как и самаритяне. Чистому верующему не желательно не то, что пировать с ними за одним столом, но даже принять воду в жаркий день. Но эту землю тоже присоединил к Иудее род Хашмонаим, Хасмонеи, выселив оттуда греков и поселив иудеев. И он, Иосиф, один из последних продолжателей рода. Да, без права на престол и сан Первосвященника. Но кровь одна.

Пальцы привычно выводили на восковой табличке слова: «Ирод, как деятельная натура, скоро нашел случай выказать свои дарования. Атамана разбойников Иезекию, опустошавшего окраины Сирии, он поймал и казнил, а также истребил многих из его шайки – подвиг, который снискал ему великую признательность сирийцев и галилеян. В селах и городах прославлено было имя Ирода, как спасителя страны и водворителя мира и порядка».

Флавий отложил стилус и задумался. Годы уходят. Уходят люди. Вместе с ними стирается то доброе, что они сделали. Почему-то потомки гораздо охотнее смакуют грязь, влезая в такие сферы, про которые постороннему человеку и знать-то не стоит, чем восхищаются деяниями предков. Будущее не хочет знать о своем прошлом, не хочет сравнивать себя с ним. Может быть, из страха, что сравнение окажется не в его пользу.

Герод разбирал письма в задней комнате своего дома-дворца в Сепфорисе, столице Галилеи. Впрочем, дворцом это строение можно было назвать с сильной натяжкой. Десяток жилых комнат. Большой зал для совещаний и приемов. Комнаты для слуг, небольшая казарма для воинов личной охраны, да хозяйственные пристройки. Все это обнесено глиняной изгородью в два человеческих роста с башей в передней стене. Стена не прихоть. Часто только она спасала дом и его главу от желающих увидеть цвет внутренностей людей из дома Герода.

Здесь было трудно. Очень трудно. Сразу по прибытию, тетрарх очутился в странной атмосфере лености и страха. Люди на улицах были напуганы. Дороги пусты. Стража ленива и совершенно не воинственна. Въезжая впервые в ворота Сепфориса, Герод с удивлением увидел широко распахнутые ворота и двух стражников, из которых один спал, пуская слюни на обширный живот, мирно бормоча что-то во сне, а второй бросал кости на перевернутый щит. Копья, их единственное оружие, если не считать ножей, более уместных за дружеским пиром, а не в бою, лежали в трех шагах от воинов.

Увидев отряд из сотен всадников, непонятной внешности, отец снарядил с Геродом наемников-иноземцев, уже много лет служивших его личной охраной, стражник вскочил, попытался взять щит, споткнулся и упал на соратника, изрядно перепугав его. Герод пожал плечами и проследовал в резиденцию. Город был какой-то тихий и неказистый, хотя Галилея считалась богатейшей частью страны, а Сепфорис был ее признанным центром. Прохожие при виде отряда прижимались к стенам, ставни домов закрывались. При попытке обратиться к горожанину, тот что-то замычал, как немой и бросился в переулок.

Возле дома его встречал невысокий, начинающих полнеть иудей с густой бородой, из которой торчал изогнутый нос.

- Приветствую тебя сын Антипатра-правителя, славный сын великого отца! Долгих лет и процветания твоей…

- Ты кто? – оборвал его Герод, которому же стало надоедать все вокруг.

Сбившись на миг, иудей нашелся: Я скромный управляющий канцелярией тетрарха. Ожидаю тебя, чтобы рассказать о делах наших, помочь обустроиться во дворце. (Герод с трудом понял, что дворцом он называет дом, перед которым стоял). Рабы уже приготовили все для домочадцев молодого правителя, накрыли стол.

Герод спрыгнул с коня.

- Хорошо. Распорядись, чтобы накормили и разместили в казармах моих людей, помогли разложить пожитки моим домашним (чиновник заторопился). А сам вместе с начальником стражи через час будьте у меня. Понятно?

- Да, господин – растеряно пробормотал управляющий канцелярии.

Герод обернулся к своим воинам.

- Первый десяток остается в доме. Остальные пусть расположатся в казармах. Бранн, вечером жду тебя с докладом. Расскажешь, как устроились, чего не хватает.

Огромный командир наемников, прибывший из каких-то невероятно далеких земель и уже больше десяти лет верно служащий дому Антипатра, кивнул и засмеялся: Если чего не хватает, Герод, то мы сами найдем.

- Вот этого не надо. Просто скажи мне.

Всадники поехали к казармам, а Герод с домочадцами и охраной, наконец, прошел в дом.

Через час, когда суматоха, обычная при заселении в новом доме, улеглась, жена, сын и слуги поев, разошлись по своим комнатам, Герод прошел в зал приемов. Там его ждали уже знакомый глава писцов и высокий и худой, как жердь мужчина годами десятью старше самого Герода, облаченный в броню.

- Добрый вечер, почтенные, - приветствовал их Герод, - Меня вы уже знаете, а я ваших имен пока не услышал.