Дмитрий Гусаров - Гусаров Д. Я. Избранные сочинения. (Цена человеку. Вызов. Вся полнота ответственности)

— Хватит. Завязывай потуже, — приказал он Оле, наматывавшей ему на плечо бинт. Не дождавшись конца перевязки, Виктор тоже придвинулся к командиру.

— Я сделаю проход.

Орлиев недоверчиво посмотрел на него, подумал и согласился.

— Хорошо, Курганов. Пойдете вдвоем.

Он приказал занять круговую оборону, закрепиться и держать бой до последнего.

Казалось бы, в положении отряда ничто не изменилось, лишь смертельная опасность на несколько минут стала ближе, но все почувствовали себя привычнее и потому увереннее. Оборону партизаны не любили, им редко приходилось прибегать к ней, и все же она лучше бесцельного и поспешного отступления. Склонившись и обняв обоих за плечи, Орлиев приказал Кочетыгову и Курганову:

— Пойдете вдвоем. Сделайте проход. Выйдете на озеро — дайте сигнал. А дальше?.. Дальше — другое задание. На середине — остров. Ты, Кочетыгов, должен его хорошо знать. В прошлом году там были дзоты с крупнокалиберными пулеметами. У нас один путь — мимо этого острова. И один путь для спасения — вызвать огонь на южную сторону, чтобы отряд смог проскочить мимо острова с севера. Понятно? Возможно, нынче в дзотах никого нет. Тогда мы прямо через остров. Короче, вам надо идти прямо на остров с юга. Мы будем держаться здесь, пока вы сделаете проход. Все! Есть вопросы?

— Нет, — ответил Кочетыгов и первым тронулся к озеру.

Минное поле оказалось неплотным, но левая рука Виктора плохо слушалась, и он подолгу возился с каждой из снятых мин. Кочетыгов светил фонариком, помогал и отмечал проход. До озера оставалось всего полтора десятка метров, когда наверху начался бой. Работать стало легче, уже не нужно было светить карманным фонариком: то и дело вспыхивали ракеты, рвались гранаты, трещали автоматы, гремели выстрелы из карабинов. Наверху, озаренные вспышками, отчетливо виднелись низкие слоистые тучи, и отсветы от них неровными бликами ложились на голубоватый снег. Наконец они вышли на озеро. Кочетыгов дал условный сигнал и, чуть подождав, помчался вдоль берега. Виктор, упираясь одной палкой, едва поспевал за ним. Так они бежали долго. Потом Кочетыгов резко свернул к острову и пошел медленнее.

Бой позади продолжался. По характеру перестрелки можно было понять, что белофинны не стремятся сейчас же, в темноте, разгромить партизан. Через два часа рассвет, и на этот раз время работало на них.

А впереди все отчетливее вырисовывался черный силуэт острова. Он уже возвышался над темной каймой леса на противоположном берегу и казался одним огромным, затаившимся дзотом.

— Далеко еще, Пашка? — задыхаясь, спросил Виктор.

Кочетыгов оглянулся:

— Половину прошли.

Бой позади утихал. Редкие выстрелы стали какими–то булькающими, словно стреляли под водой, а отсветы уже не доходили сюда. С каждым шагом все слышнее становилось шуршание лыж. Почувствовав, как повеяло в лицо холодом, Виктор подумал: «Туман поднимается. Это хорошо. В тумане отряду легче проскочить… Только бы не отморозить руку». Ее, онемевшую, он уже давно не чувствовал. Боль как будто затихла и отдавалась уже не в плечо, а в шею.

— Стой! Передохнем минутку! — присел на снег Кочетыгов. Виктор опустился на другую сторону лыжни, И сразу тишина окружила их. Было так тихо, что казалось, вокруг, на многие километры, нет ни души.

— Вырвались наши, как думаешь? — спросил Виктор.

— А чего ж не вырваться? — беззаботно усмехнулся Павел. — Первый раз, что ли?

— Тихо уж очень… Пойдем, а?

— Погоди! — Павел хотел что–то сказать, тяжело и часто задышал, но, так и не решившись, поднялся: — Пошли!

Остров приближался. До слез напрягая зрение, Виктор силился хоть что–либо рассмотреть в его неясных очертаниях, но легкий морозный туман скрадывал их, превращал остров в огромную бесформенную громаду, медленно покачивающуюся впереди.

Виктор уже не верил, что на острове есть белофинны: «В прошлом году были, а нынче нет. Ведь бывает же так… Зачем им держать здесь гарнизон?»

Павел все чаще останавливался. Оглянется, постоит и, ни слова не говоря, трогается дальше.

Наконец решившись, Павел подождал, пока Виктор вплотную приблизится к нему.

— Слушай, Витька… У тебя с Олей… это серьезно?

Виктор не сразу понял, о чем его спрашивают, и молчал.

— Серьезно, спрашиваю, или как? — как бы устыдившись мягкости первого вопроса, сердито повторил Кочетыгов.

— Как это «как»?

— А ну вас всех… — зло махнул рукой Павел и заскользил к острову.

Несколько минут шли молча. Потом Павел обернулся и сказал:

— До войны мы сюда рыбачить приезжали. Тут луда.

— Хорошо клевало? — с готовностью поддержал разговор Витька, но Павел ничего не ответил.

«За Олю злится. Нашел время! — подумал Виктор. — И всегда он такой. Только хочешь стать к нему поближе, сразу шипы выпускает… А ведь ты, Павел, хороший, я знаю. Зачем сердиться нам друг на друга, когда, может, и жить–то нам осталось минуты…»

Виктор думал об этом, а сам не верил в близкую смерть. Нет, не может он вдруг умереть, перестать жить, мыслить, дышать. Особенно сейчас, когда кругом так тихо, и на этом острове, конечно, никого нет. Если бы не боль в плече… Да, все же не везет ему — второе ранение за полтора года…

— Стоп! Ложись! — скомандовал Павел.

— Что? Заметил? — Виктор ползком придвинулся к товарищу.

— Лежи. Отсюда начинается главное. Сейчас встанем и пойдем. Рядом пойдем. Чтобы шуму побольше было. Понятно? Интересно, сразу они откроют огонь или подпустят поближе?

Виктор удивленно посмотрел на Павла,

Почти два года он знал его и ни разу не слышал ничего подобного. Кочетыгов не любил, когда даже другие рассуждали о предстоящей опасности, обрывал и высмеивал их, а тут словно подменили его.

«Ему тоже страшно», — подумал Виктор и произнес:

— Я думаю, там нет никого…

— Ты так уверен? — усмехнулся Павел.

Впереди на снегу виднелись темные пятна. Это торосы. Видно, не сразу покорилось Войттозеро суровой зиме, если обильные снегопады за многие месяцы не смогли скрыть и заровнять торосы.

Виктор вглядывался туда, и торосы вдруг оживали, начинали двигаться, перемещаться, делались похожими на цепочку залегших людей в маскхалатах. Он знал, что это не так, что это просто нагромождение льда, и все же было страшно. За торосами — остров. Если он встретит их шквалом огня, то никакой надежды на спасение не будет.

— Почему нас Тихон двоих послал, а? Как думаешь? — вдруг спросил Кочетыгов. — Умирать ведь, а двоих. Зачем?

— Вдвоем лучше, не так страшно, — не понимая, к чему клонит Павел, ответил Виктор.

— Близко, но не в цель! А знаешь почему? Вот я шел, думал–думал и догадался. Сказать?

— Скажи.

— Один струсить может, наврать, приказа не выполнить. Двое — совсем другое дело… А в общем, глупо это, погибать двоим, если и одного хватит.