Евгения Гинзбург - Доднесь тяготеет. Том 1. Записки вашей современницы

Но и эта теперешняя одежда его не портила. Какая-то своеобразная, может быть, несколько тяжеловесная, небрежная грация и элегантность чувствовалась в его движениях под свободной, всегда безукоризненной свежей серой рубашкой, в его манере ходить, держа руки в карманах и чуть покачиваясь, подобно моряку на суше. (Ему тогда не было еще и сорока лет. В нашей революции нужны были руководители на десять лет старше!)

Мы обменялись несколькими приветственными словами. Потом все вместе пошли смотреть их обиталище. Будучи членами ЦК, они оба, так же как и другие цекисты, в отличие от «теневого кабинета» правых эсеров, жили в большой общей камере, и это я наблюдала все время, пока длилось наше совместное заключение. Впоследствии я видела в ссылках — в Челябинске и Воронеже, — и о том же рассказывали мне товарищи, бывшие с Камковым в тверской ссылке, — всюду там царил дух не только полного демократизма, но и подлинно коммунистических отношений между товарищами. Любой из когда-либо близких по убеждениям, будь то мальчишка или девчонка, ничем не выделяющийся, находил в доме Камкова полное гостеприимство, самый радушный прием, теплую заботу и материальную поддержку. То же было и всюду там, где жила в 20—30-х годах знаменитая троица — Спиридонова [10] Спиридонова Мария Александровна (16.Х.1884—11.IX.1941) — из дворян. В партию эсеров вступила в 1902 г. По заданию Боевой организации эсеров в Тамбове в 1906 г. смертельно ранила советника губернского правления, возглавляющего черносотенную организацию и карательные экспедиции в губернии, Г. Н. Луженовского. 12 марта 1906 г. военным судом приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Заключение отбывала на Нерчинской каторге. После февраля 1917 г. вернулась в Петроград, где стала одним из лидеров левых эсеров, членом ЦК. После Октябрьской революции М. А. Спиридонова была членом ЦИК и делегатом III–V съездов Советов. Разойдясь с Советским правительством в оценке Брестского мира, она взяла на себя моральное руководство мятежом левых эсеров, вспыхнувшим в Москве 6–7 июля 1918 г. Была арестована, но за прежние заслуги перед революцией амнистирована ВЦИК. В 20-х годах еще дважды арестовывалась. Жила в ссылке в Ташкенте, затем в Уфе. От политической деятельности отошла. Последний раз арестована в феврале 1937 г. В начале войны она находилась в Орловской тюрьме. После бомбежки Орла, в условиях готовящейся эвакуации тюрьмы, в числе трехсот заключенных там же была расстреляна 11 сентября 1941 г. , Измайлович [11] Измаилович Александра Адольфовна (1879—11.IX.1941) — из дворян, дочь генерала, сестра Екатерины Адольфовны Измайлович, стрелявшей в 1905 г. в адмирала Чухнина и расстрелянной на месте. Член партии эсеров с 1906 г., член Боевой организации. Отбыла 11 лет Нерчинской каторги. После февраля 1917 г. — член ЦК партии левых эсеров. В декабре 1917 г. вошла в состав Советского правительства в качестве комиссара по дворцам республики. Арестовывалась в июле 1918 г., феврале 1919 г., октябре 1919 г. Последний раз была заключена в Бутырскую тюрьму до сентября 1921 г. До 1937 г. находилась в ссылке в разных городах. В феврале 1937 г. арестована в Уфе. и Майоров [12] Майоров Илья Андреевич (1888—11.IX.1941) — член партии эсеров с 1906 г., член ЦК партии левых эсеров, один из авторов декрета о социализации земли (январь 1918 г.). Участник левоэсеровского мятежа 6 июня 1918 г. В 1919 г. осужден на два с половиной года тюремного заключения, в 1921 г. — на два года тюрьмы. В 1937 г. арестован в городе своей последней ссылки (Уфе). Расстрелян в Орловской тюрьме 11 сентября 1941 г. , а потом еще и Ирина Каховская [13] Каховская Ирина Константиновна (1888—1.III.1960) — из дворян, внучатая племянница декабриста П. Г. Каховского, казненного в 1826 г., член партии эсеров с 1905 г., член Боевой организации (с 1906). Участница первой русской революции 1905–1907 гг. В 1907 г. приговорена к 15 годам каторги, которую отбывала в Мальцевской женской тюрьме на Акатуе, затем в Чите. После Февральской революции — член ЦК партии левых эсеров, участвовала в организации террористического акта против наместника кайзера на Украине Эйхгорна. Была арестована и подвергнута пыткам. Готовила покушения на Деникина, а затем на Колчака. В июле 1918 г. — участница мятежа левых эсеров. С 1918 по 1921 год трижды арестовывалась. В 1921 г. арестована и приговорена к полутора годам тюрьмы. Затем жила в ссылке. В 1937 г. арестована в Уфе. Реабилитирована в 1956 г. После освобождения жила в Малом Ярославце Калужской области. . Все названные мною товарищи в то время зарабатывали немало, но жили очень скромно и на себя тратили минимум, зато никто из окружающих их не столь удачливых или многосемейных друзей не знал нужды… То был пример настоящего коммунизма в быту и в сознании.

Но я отвлеклась в сторону и хочу вернуться к тому первому вечеру в Бутырской тюрьме.

Нам показали камеру, которая была преобразована в «клуб» — то, что теперь зовется красным уголком. Там имелись шахматы, шашки, лежали свежие газеты и журналы — даже «Социалистический вестник» (издающийся зарубежными меньшевиками, всегда осведомленный о событиях у нас и весьма ядовито их интерпретирующий). Тюремная библиотека была тогда еще очень богатой, так как по традиции, установившейся с далеких дореволюционных времен, каждый освобождающийся оставлял в тюрьме свои книги (кроме специально ему самому необходимых). В «клубе» можно было спокойно читать и заниматься, что многие и делали. Там же почти еженедельно устраивались разные доклады и происходили многочасовые дискуссии между представителями различных группировок. Они бывали столь ожесточенными, что можно было подумать, будто их участники сразу же отправятся проводить в жизнь свои идеи. Вспоминаю один такой жаркий диспут (правда, уже в другой тюрьме, в Кисельном переулке, — о ней скажу дальше). Кто-то из правых эсеров доказывал, что настоящий социализм в России, несущий идеи правды, справедливости и свободы, если и будет когда-нибудь построен, то не раньше чем через двести лет! Оппонентом выступил Камков, утверждавший, что век революций далеко не закончен. Революция должна все же еще произойти в ряде стран в результате как послевоенной депрессии, так и событий в Советском Союзе, и социалистическая система в Европе победит к середине XX столетия…

Пройдет всего полтора десятка лет, и оба участника той дискуссии падут жертвами сталинского «социализма», а разгул фашизма в ряде европейских стран приведет после кровавой испанской трагедии к ужасам Второй мировой войны… Но разве могли тогда вообразить нечто подобное мы, считавшие, будто разногласия между нами и «ими» в конце концов не помешают строительству нового мира и, хотя всегда придется упрямо спорить, мы вернемся, и строить придется вместе!.. А то, что сейчас с нами происходит, — это несерьезно, это вроде театрального представления из времени Великой французской революции!.. Только, разумеется, без гильотины! Разве же не Маркс сказал, будто история повторяется дважды — в первый раз как трагедия, во второй — как фарс.