Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

«…Что я испытал, — с волнением вспоминает дю Шайю, — не поддается описанию. Итак, я увижу это чудище, свирепость, сила и хитрость которого давали обильную пищу сказкам и россказням туземцев, животное, едва известное цивилизованному миру. Ни один белый никогда не охотился на него».

Охотники внимательно осмотрели оружие и пошли по следу. Внезапно совсем близко раздался рев, получеловеческий-полудикий, и дю Шайю увидел четырех молодых горилл, убегающих в чащу леса.

Странное ощущение возникло у путешественника. Ему показалось, что он собирается не охотиться, а просто совершить убийство, настолько животные эти походили на людей.

И все-таки дю Шайю решил возобновить преследование горилл. На следующее утро охотники быстро напали на след. Как и накануне, по лесу раскатился дикий рев, и перед дю Шайю предстала громадная горилла.

«Теперь она казалась мне исчадием ада, — вспоминает путешественник. — Чудовищное существо, полузверь-получеловек, мы видели таких на картинках старинных художников, изображающих подземное царство. Горилла сделала несколько шагов вперед, остановилась, еще приблизилась, опять остановилась, издала дикий рев и наконец замерла в десяти шагах от нас. И тут, когда она опять заревела, мы выстрелили».

Дю Шайю был первым, кто привез с собой из Африки шкуру гориллы. Но животное по-прежнему оставалось загадочным. Ученых-натуралистов очень интересовала эта обезьяна. Им хотелось бы наблюдать животное в естественной обстановке, однако свирепый характер гориллы препятствовал этому. Да и наблюдать ее в густом, знойном лесу тоже было нелегко.

Но со временем выяснилась интересная вещь. Оказывается, гориллы водятся не только на низменностях в западной части тропического леса — горилла береговая, как называли этот вид, — но и много восточнее, в горах государства Конго и Уганды. Там и жила «горилла горная».

И вот в начале нашего века в горы стали приезжать ученые. Среди них был и знаменитый натуралист Карл Экли. Вначале он только охотился на обезьян, ему нужны были чучела для музеев по естественной истории. Но вскоре горилла заинтересовала ученого настолько, что он решил оставить охоту и наблюдать животное в естественных условиях, не откладывая этого дела в долгий ящик. Природа Африки скудеет, исчезают или становятся очень редкими многие виды животных, отступают дождливые экваториальные леса, обширней становятся саванны.

Карл Экли поселился в горах, на чудесной лесной поляне, в местечке Кабара. Оттуда открывался великолепный вид на горы Рувензори, на цепочку вулканов Вирунга. Вокруг поляны рос лес, и в нем водились гориллы. Карл Экли настойчиво рекомендовал властям основать заповедники, или, как их называют в Африке, национальные парки, где животные и лес были бы под охраной закона.

К голосу Экли прислушались, и когда он в двадцатых годах нашего века снова приехал в Экваториальную Африку изучать горилл, там уже было несколько заповедников, национальных парков среди великолепных гор и озер.

Экли снова поселился в горах, в безлюдном месте, в Кабара. Но, к сожалению, жизнь его вскоре оборвалась, и его похоронили здесь же, на его любимой зеленой поляне, под сенью тропических деревьев…

В конце пятидесятых годов в Африку приехала маленькая экспедиция: солидный американский ученый доктор Джонат Эмлен, или Док, как его называли друзья, и его ученик — молодой биолог Джорд Шаллер, помощник Дока.

Док и Шаллер поднялись на зеленую поляну Кабары, где среди травы мелькали разноцветные луговые цветы. Ученые долго стояли возле могилы Карла Экли, вспоминая жизнь и труды этого замечательного художника и натуралиста, «лучшего друга горилл», как его называли. Вокруг — лес, и в нем — гориллы. Интересно, удастся ли наблюдать этих животных или свирепый нрав обезьян помешает этой важной работе?

На следующее утро Док и Шаллер поднялись рано и отправились на свою первую прогулку в лес. Они решили идти в разные стороны, так можно рассчитывать на встречу с обезьянами.

«Радостно бродить в одиночку по незнакомому лесу, — вспоминает Шаллер. — Все ново, таинственно, слух и зрение как-то особенно обострены. Я знал, что на этих склонах водятся леопарды, а тропы буйволов пересекают всю местность. И те и другие животные пользуются дурной славой — от них можно ожидать чего угодно. Поэтому я был настороже. Любое животное подпускает к себе чужого на какое-то определенное расстояние, прежде чем оно обратится в бегство или начнет защищаться. Нужно знать повадки всех обитателей леса. Пока человек не изучил их, пока он не знаком со звуками, запахами и формами, окружающими его, он находится в некоторой опасности. Но опасность, если она понята, только увеличивает удовольствие, когда идешь по следам диких зверей».

В первый день ученым не повезло. Но уже на второй Шаллер обнаружил группу обезьян. Внезапно раздался страшный рев гориллы, и одновременно с этим Шаллер увидел на пригорке огромное животное, самца с серебристой спиной, рядом с ним сидел подросток, а поодаль — три упитанные самки с одним детенышем.

Самец с серебристой спиной заметил Шаллера… Обезьяна встала на свои короткие, кривые ноги, внимательно поглядела на чужого и стала ходить взад-вперед. Потом остановилась, стала колотить себя руками по груди и снова заревела. Шаллер стоял неподвижно. Обезьяна смолкла, снова начала ходить взад-вперед, потом села.

«Это был великолепный экземпляр могучего телосложения, с черным лицом, глубоко посаженными глазами; он производил впечатление достоинства, сдержанной мощи и, казалось, был уверен в своем великолепии».

Но вот самец перестал реветь. Все маленькое стадо разбрелось в разные стороны. Животные кормились. Шаллер вздохнул с облегчением и продолжал наблюдать, пока обеспокоенный Док не окликнул его. При звуке человеческого голоса гориллы мигом скрылись.

На следующее утро ученые опять пришли на то же место и снова встретили ту же группу обезьян. Самец с серебристой спиной, заметив чужих, заревел и стал колотить себя в грудь руками. Остальные животные оставались совершенно спокойными. У одной самки на руках был крохотный горилленок, наверное новорожденный, совсем еще мокренький. Самец с серебристой спиной перестал реветь, подошел к малышу. Самка тотчас подвинулась, освободив место вожаку рядом. Самец сел, протянул руку и стал ласкать малыша. Шаллер и Док «восхищенно наблюдали эту семейную сцену».

«Может быть, правы некоторые натуралисты, которые утверждали, что гориллы никогда не нападают, что это сдержанные животные, — делились своими соображениями Док и Шаллер. — Ведь вот же не нападают они на нас. Хотя, возможно, это случайность; может быть, просто день выдался у горилл особенный — появление нового члена семьи…»