Алла Хемлин - Заморок

Какао в Чернигове люди пьют, я тоже. Мне нравится. Когда еще была мама Тамара, Фрося принесла не конченную коробочку с голубого, называется «Золотой ярлык». Я наметила себе узнать про что такое «ярлык», про «золотой» я хорошо знаю.

Да.

А Фросе в больнице выздоравливающий человек дал за благодарность, сам выписывался, а Фросе дал. Конечно, еще в жизни бывают благодарные.

По правде, после мамы Тамары я взяла какао и — раз! — начала пить сама по себе.

Я про кофе. Допустим, кофе б в Чернигове не пил никто-никто. А кофе ж само по себе от такого не умрет.

Надо понимать.

Катерина мотанула рукой назад себя и наказала, чтоб я налила с чайника, что еще горячее.

Я пошла до чайника. Выявилось, что какао горячее. На самом дне, а так — горячее. Допустим, потому и густота есть.

У меня налилось почти что полстакана. Мне не захотелось, чтоб люди видели, что я пью с дна. Я осталась, где наливала. Я ж могу и навстоячки. Даже так лучше. Люди меня не видят, а я людей вижу-вижу.

Я смотрю, что Катерина взяла кусок черного хлеба, что намазала масло и пхает в стакан с какао. Потом еще и ложкой туда, ложкой. Тьху! А ложка взятая с тарелки, на ложке ж жир с подливы или с чего там. Катерина намяла намазанный хлеб и получился суп, а не какао.

Я всегда человека не осуждаю. Я тоже не в панском доме выросла.

Ты уже работаешь в таком месте на такой должности, так веди себя. А то вроде с голодного края. Для людей есть пример, как вести поведение. Люди смотрят в кино картины. И другие люди бывают, которые умеют. Ты учись, не задирай себя.

Я смотрела на Катерину, как она некрасиво кушала. Степан Федорович сам по себе тоже кушал некрасиво. Степан Федорович пил с стакана и сильно-сильно сёрбал, и рукой вытирался.

Мне не захотелось видеть.

Я пошла на кухню.

До конца дня еще было долго. А дела мне никто ничего не поручал.

Я взяла книжку. Получилось, что Вера Панова, называется «Спутники».

Я открыла книжку и засмотрела на женщину — это и есть Панова Вера.

Панова Вера повернула свою голову, через шею Пановой Веры пошла косточка, лицо тоже получилось с красивым разворотом, светлый волос закрученный под заколки сзади. У Пановой платье хоть не все-все, а видно, наверно, шерстяное, и груди под материей круглые. Я подумала про что какой у Пановой лифик.

Допустим, я в лифике хожу не каждый день. А на работу решила — что надо для порядка. У меня лифик с полотна, прострочка, сделанная на совесть. У лифика главное, что какая дается прострочка. Получалось, что у меня в лифике груди сильно острые. А у Пановой — круглые. Конечно, у Пановой, наверно, лифик московский, фабричный и с другой материи — допустим, с атласа. А у меня не с атласа и, считай, самошитый. Зоя Веремеенко обшивает всех женщин вплоть до самого Красного моста. Хвалится, что шьет по старым выкройкам. Шьет на две пуговицы и на четыре. У меня — на две, потому что у меня груди молодые, сами по себе держатся.

Да.

Я подумала, что про что ж ты мне расскажешь, Панова Вера? Про каких моих спутников жизни? Мне уже понравилось.

В эту секундочку заявилась Нина.

Нина сказала мне, что я молодец.

Я сказала Нине, что спасибо.

Нина сказала мне, что я уже все-все тут знаю, что всех-всех увидела.

Я честно сказала Нине, что нет, что в отделе кадров не увидела, что в женсовет меня не пустили.

Нина мне сказала, что с кадров Светка побежала проведать свекруху, что свекруха у Светки лежачая, что другая женщина, может, пошла в уборную, что надо ж было подождать, что ладно.

Про женсовет Нина спросила, что, может, меня не пустила женщина Лора.

Я честно сказала Нине, что не знаю, что которая не пустила, сама по себе высокая намазанная.

Нина пояснила мне, что женщина — Лора.

Я всегда люблю узнавать. Я спросила Нину про что такое «женсовет», что, может, это тоже начальство.

Нина спросила про мужа у меня.

Я честно сказала Нине, что у меня нету.

Нина рассказала, что когда у девушки нету мужа, для девушки женсовета не надо, что женсовет сделанный для женщин, у которых военные. Что, может, я не знаю, как бывает, что и гуляют, и развод, и сильно выпивают, что взять хоть Лору.

Я сказала, что я не знаю в жизни, что такие женщины выпивают тоже.

Нина сказала про Лору, что Лора вроде не выпивает. Что Лора про себя рассказывала женщинам на совете для поддержки.

Получилось такое. У Лоры муж военный Норинский, по нации поляк. Посля войны как поляк Норинский попал с Рокоссовским в Польшу. Норинский был уже полковник. Лора поехала с Норинским, и дочку взяли тоже.

В Польше Лора жила хорошо, Лора рассказывала, что хорошо-хорошо, и квартира, и все-все.

Хорошо было два года. Потом Норинский взял — раз! — и сошелся с одной полькой. Норинский сказал Лоре про что получилась любовь, что будет помогать дочке, а что от Лоры уйдет.

Конечно, Лора обиделась, взяла дочку, мебель, посуду и приехала в Киев, в свою квартиру.

Да.

А сама по себе Лора была с Ленинграда. У мамы Лоры в Ленинграде на воспитании был сынок Лоры, а сынок еще не ходил. Лора себе наметила забрать хлопчика, а получилось, что не забрала. А у Лоры уже была и дочечка тоже, которая получилась старше сыночка. А хлопчика в свое время с мамой убило бомбой. Лора говорила, что хорошо, что тогда еще голода не было, а то б Лора помешалась с ума, думаючи, что как там хлопчик голодает.

Да.

Лора приехала с Польши и кинулась аж до Ванды Василевской, просить, чтоб Ванда сказала польке и самому Норинскому. Ванда твердым словом пообещала Лоре.

Лора рассказывала, что Ванда сама ездила в Польшу наводить порядок с двумя, что Ванда приехала назад с Норинским.

Норинского постановили за такое разложение понизить, а Ванда сказала, тогда уже и не понизили.

Лора рассказала, что Лоре самой по себе не жалко, что Норинского послали на службу в Чернигов, что, может, Киев и столица, а что любовь для человека больше всего.

Я сказала, что Лора смелая такое про себя рассказывать, что другой бы стало стыдно.

Нина сказала, что надо думать не про стыд, а про что бьешься за свое счастье.

По правде, я нарочно Нине не сказала, что и Вера Марецкая меня не допустила тоже. Если б сказала, получилось бы, что это я про Александра Ивановича сказала. А это ж только мое.

Я ж не Лора, у меня есть стыд. Конечно, оно если сравнить, так Лоре надо б давно утопиться.

Можно сказать, первый день работы получился для меня хороший, хоть было и обидное. А в жизни не все-все получается сразу, человеку всегда не надо становиться на достигнутом.

Так день за день.

Я старалась. По правде, меня хвалили. Я не подлизывалась ни к кому, а делала и делала, что у меня просилось. И Катерине делала, и Степану Федоровичу, и Нине тоже. И Галине делала вплоть до того, что картошку чистила.