Джон Джейкс - Север и Юг. Великая сага. Книга 1

Он вполне мог понять, когда этот вопрос сталкивал случайных знакомых или привычных противников вроде политиков. Но если разные взгляды на систему рабовладения угрожали отношениям близких друзей, это было по-настоящему тяжело.

Следующие дни прошли в напряженной атмосфере и натянутой вежливости. Друзья не пытались уладить раздор до вечера накануне их отъезда в Чарльстон. Первым пошел на примирение Орри – после нескольких порций спиртного.

– Послушай, нам ведь предстоит сражаться в Мексике, а не друг с другом.

– Совершенно с тобой согласен, – с огромным облегчением сказал Джордж. – Прости, что сунул нос в ваши дела.

– А ты прости, что я пытался этот нос оторвать.

Они восстановили и укрепили дружбу еще одной порцией выпивки. Но память о ссоре и о том, что ее вызвало, осталась в душе обоих.

Прибрежный пароход довез их вокруг Флориды до залива. Море было неспокойно. Первые дни Джордж бо́льшую часть времени проводил на палубе, перегнувшись через леера. Когда судно ненадолго зашло в Новый Орлеан, чтобы пополнить запас пресной воды и провизии, он был безмерно счастлив, что появилась возможность хотя бы на несколько часов снова ощутить под ногами твердую землю.

Они с Орри прогулялись по дамбе и по старому кварталу, потом выпили в кафе крепкого горького кофе. Джордж купил три газеты и, заказав еще кофе, внимательно перечитал все новости. В конце сентября генерал Тейлор окружил и взял город Монтеррей, став настоящим героем. В политических кругах уже ходили разговоры о том, что Тейлор может стать следующим кандидатом в президенты от партии вигов, если только его начальник генерал Скотт, тоже виг, не решит выдвинуться сам. Далеко на западе американцы вовсю осваивали испанскую Калифорнию, которую Соединенные Штаты уже объявили своей территорией.

Иногда Джордж по-прежнему с трудом верил, что его страна действительно воюет с Мексикой. Чуть больше двадцати лет назад мексиканское правительство впервые легально разрешило первым янки поселиться в штате Коауила-и-Техас, наделив американского «импресарио», как здесь говорили, а вернее сказать, комиссионера Мозеса Остина официальным правом переселить туда определенное количество человек, обеспечив их безопасность.

Конечно же, все это происходило тогда, когда испанское правление в Мексике доживало свои последние дни. Очень скоро страна обрела независимость, после чего для нее началась череда настоящих бед. Конституция 1824 года была повторно отменена вспыхнувшей революцией. Правительства возникали и падали с головокружительной быстротой.

В 1836 году началась короткая и жестокая схватка за независимость Техаса. В начале марта того же года мексиканцами были зверски перебиты почти все техасцы, защищавшие миссию Аламо в Сан-Антонио. Чуть больше месяца спустя армия Сэма Хьюстона на берегу реки Сан-Хасинто выиграла решающий бой этой войны, подарив Техасу независимость. Этого мексиканцы так и не смогли простить.

В последние два десятилетия с американо-мексиканскими отношениями всегда было связано одно имя, которое теперь, как узнал Джордж из новостей, снова вернулось на газетные полосы. Генерал Антонио Лопес де Санта-Анна добровольно вернулся из своего кубинского изгнания вместе со всей своей свитой и семнадцатилетней женой. Репортеры высказывали предположение, что он может принять на себя командование мексиканской армией, и уже не в первый раз.

Жесткий и коварный полководец, Санта-Анна, которому теперь уже исполнилось пятьдесят два, имел такую богатую биографию, что без напечатанного списка его заслуг было бы трудно вспомнить, сколько раз он переходил от одной воюющей стороны к другой. Он служил Испании, еще будучи совсем молодым офицером, потом переметнулся к бунтовщикам, восставшим против родной страны. В разное время побывал и военным министром Мексики, и президентом, и диктатором. Одержал кровопролитную победу у крепости Аламо, потом проиграл сражение при Сан-Хасинто, где был с позором захвачен в плен, когда пытался бежать, переодевшись в грязный солдатский мундир и войлочные туфли.

В Тампико, защищая свою страну от очередной попытки испанского завоевания, этот самозваный Наполеон Запада потерял ногу. Нога эта впоследствии хранилась как святыня и была выставлена на всеобщее обозрение в Мехико, пока генерал обладал властью, а потом, когда удача изменила ему, толпа поволокла ее по улицам города. Этот человек уж точно умел выживать в любых ситуациях, подумал Джордж. Санта-Анна всегда держал нос по ветру, и ничто не подтверждало этого лучше, чем нынешний пограничный конфликт.

В 1836 году, как проигравшая сторона, Санта-Анна лично подписал мирное соглашение, по которому Рио-Гранде признавалась границей независимого Техаса. И вот теперь он заявлял, что, хотя его имя действительно стоит на этом документе, других подписей там нет. Иными словами, мексиканское правительство его не утверждало. А следовательно, Мексика имеет полное право не признавать это соглашение и сражаться за спорные территории. Разумеется, под командованием Санта-Анны.

Джордж попытался поговорить об этом с Орри, но не увидел на его лице никакого интереса. Он никак не мог понять, почему у друга такой печальный вид, пока наконец не вспомнил, что Мадлен Ламотт родом из Нового Орлеана. Джордж тут же заявил, что хочет поскорее вернуться на пароход, чтобы написать письмо домой.

Орри с радостью согласился. Как только они повернулись к городу спиной, настроение его заметно улучшилось.

Пароход пересек залив и направился в сторону устья Рио-Гранде. Внезапный шторм, вполне обычный для этого времени года, но нынче особенно яростный, повредил гребное колесо, вынудив капитана встать на якорь у острова Святого Иосифа для ремонта. Всех пассажиров-военных на баржах переправили на берег, в Корпус-Кристи. Иногда это место называли еще фактория Кинни, располагалось оно на западном берегу реки Нуэсес и представляло собой жалкую дыру примерно из сорока жилых домов и лавок.

На пару часов друзья разделились и отправились гулять поодиночке. Орри был очарован красотой песчаного побережья Техаса. Проходя по утопающей в грязи главной улице городка, он с удивлением увидел полдюжины антилоп, пасущихся за некрашеными домишками. Какой-то лавочник предупредил его, что здесь надо остерегаться тарантулов, и Орри со всей серьезностью поспешил рассказать об этом Джорджу, когда они снова встретились. Однако его друга интересовали совсем другие формы жизни. Только вот наблюдения его оказались весьма неутешительны.

– Я видел всего одну девушку! Да и ту с таким лицом, что без слез не взглянешь! Может, вечером больше повезет?