Сергей Житомирский - Эпикур

— Друг мой, здесь тебе ни я, ни твои демоны не помогут. Спроси её наедине и узнаешь. Если вы доверяете друг другу, то плохого от этого случиться не может. А если ты боишься краха, то лучше шагнуть ему навстречу, чем изнывать от неизвестности.

Эпикур знал, что Метродора ещё ждут впереди потрясения и не скоро он сможет вернуться к ровной и радостной жизни общины. Но, наверно, каждый должен пройти этот путь, и счастлив тот, кто преодолеет его по горному гребню, оставив в стороне болота низин.

Утром Эпикур предложил устроить большую, на весь день, прогулку в Агру и чуть дальше по отрогам Гимет. Ученики с восторгом согласились. Быстро собрались в дорогу, и скоро девять членов общины, включая Леонтию и Миса, уже шагали навстречу солнцу к зелёной волне гор. Около полудня пришли в Агру, там посетили знаменитый храм Деметры и скромное святилище Афродиты, немного отдохнули, и Эпикур повёл компанию к Верхнему источнику.

Широкая натоптанная тропа, полого забираясь вверх, шла по волнистому склону через луга медоносных трав, чтобы за мягким перевалом нырнуть в долину ручья. Эпикура одолевали разные чувства. Конечно, он вспоминал, как много лет назад шёл этой же дорогой с совершенно чужой и тем не менее необъяснимо близкой девушкой и рассказывал ей что попало, боясь только одного — наскучить. Он оборачивался назад, замечал, что шедшие в хвосте Метродор и Леонтия всё больше отстают от остальных, и его сердце наполнялось теплом. Но рядом с мыслями об Афродите, присутствие которой он ощущал, шли и другие: о древности, доброте и надёжности матери-земли. Жестокие бури пронеслись над миром и над этим краем, рушились империи, возникали и погибали страны, полчища людей шли за дерзкими вождями убивать друг друга, чтобы тот или другой полководец мог назвать себя властителем какого-то куска земли. А земле, казалось, не было до этого дела. Как прежде, как тысячи лет назад, ветер колыхал траву цветущих лугов, так же гудели над ними пчёлы и пели жаворонки.

Всё-таки кое-что изменилось. Тропу там, где она шла над обрывом, немного расширили, в одном месте для этого был даже стёсан угол скалы. Вероятно, источник входил в моду. Эпикур начал опасаться, что место дорогих ему воспоминаний испорчено чьим-нибудь грубым вмешательством. Но этого не случилось, афиняне умели ценить красоту.

Эпикур первым вышел на безлюдную поляну перед источником. Здесь всё осталось по-прежнему — замшелая плачущая скала под платанами, продолговатая чаша, собирающая воду, и плоские каменные обломки, как будто созданные для того, чтобы на них отдохнуть после утомительного подъёма. Только одно новшество привлекло внимание философа. Левее чаши появился небольшой алтарь из светлого камня в виде ребристой колонки с нарядной коринфской капителью. Эпикур подошёл и увидел посвятительную надпись, выбитую на прямоугольном основании.

«Нимфам этих мест от Филоктимоны», — прочёл он и долго не мог оторвать взгляда от этих слов. Подошедшие спутники столпились у чаши напиться родниковой воды из горсти, ополоснуть мокрое от пота лицо. Слышались восхищенные возгласы.

— Да, было во имя чего тащиться сюда, — провозгласила Фемиста. — Слава Эпикуру, открывателю родника!

— Можно подумать, что я его создал, — улыбнулся он.

Путешественники, отдыхая, расселись и разлеглись на камнях, казалось, никто не проявлял беспокойства по поводу отсутствия пары, хотя каждый время от времени поглядывал на тропу. Наконец отставшие появились. Метродор, глупо улыбаясь, вёл Леонтию под руку, на её лице можно было прочесть волнение и торжество.

— Мы решили пожениться, — объявил Метродор.

— Давно бы так! — захлопала в ладоши Фемиста. — Леонтей, наше войско растёт!

Молодых людей окружили, засыпали серьёзными и шутливыми пожеланиями. Потом все поели лепёшек и сыра, запивая вкусной водой источника. Когда трапеза закончилась, Эпикур поднялся и сказал, что хочет дать жениху и невесте напутствие. Наступила торжественная тишина, только струи воды шумели, падая со скального уступа в чашу.

— Метродор и Леонтия, — проговорил Эпикур, ощущая, что в этих двух близких людях, может быть, осуществляется его потерянное, — послушайте, что я скажу, и постарайтесь, насколько возможно, следовать моему совету. Пуще всего в жизни, больше даже, чем любовь, берегите дружбу. В любви много жадности, и она может толкнуть на нарушение законов дружбы, помните это. Не ревнуйте — ревность это недоверие, не пытайтесь переделать друг друга на свой лад — это стремление к власти, не теряйте разума, не бойтесь говорить друг другу правду, старайтесь друг друга понять, и, может статься, остальные ещё позавидуют вашему счастью.

Немного помолчали, потом Гермарх достал таблички и стал быстро записывать слова учителя, а Фемиста объявила, что будет петь. У неё был сильный высокий голос, но она редко показывала его, шуточные песенки, которые она напевала целыми днями, не требовали этого. Сейчас Фемиста пела всерьёз. Она выбрала старинную любовную песню, сложенную три столетия назад соотечественницей Гермарха лесбосской поэтессой Сапфо:

Метродор тихо подошёл к Эпикуру, сжал его плечо и прошептал:

— Знаешь, что она ответила, когда я сделал ей предложение? Сказала, что мечтала об этом с тех пор, как меня увидела.

От Менандра Леонтия получила приданое, которого хватило на покупку скромного домика рядом с жилищем Леонтея. Метродор собирался вообще обойтись без свадьбы, но Гликера не могла этого допустить, друзья и Эпикур тоже советовали не пренебрегать старинными обычаями, в которых было много торжественности и красоты. Наконец наступил день свадьбы.

Эпикур с учениками, Менандром, Гликерой и пирейскими подругами Леонтии сопровождали жениха и невесту. Нарядные, с венками на головах, они отправились сперва в храм Геры, чтобы пройти обряд подготовки к браку. Там были принесены бескровные жертвы, жрец и жрица пропели благословляющие молитвы. Из храма весёлая толпа отправилась в Мелиту, в дом Менандра, где виновники торжества и собравшиеся угостились, отдохнули и послушали игру на флейте.

Потом Менандр среди торжественной тишины совершил обряд передачи невесты жениху. Он принёс жертву на алтаре домашних богов и объявил, что отдаёт Леонтию Метродору и отныне она перейдёт под опеку покровителей его дома. Менандр взял девушку за руку и сделал вид, что хочет подвести её к Метродору, но тут с криками и шутками налетели подруги и увлекли невесту на улицу. Леонтия поднялась на золочёную, украшенную цветами колесницу, лицо ей закрыли покрывалом. Фемиста уселась рядом с ней, Леонтей с брачным факелом вышел вперёд, и процессия двинулась в Керамик. Тотчас же Фемиста начала свадебную песню: