Бернард Корнуэлл - 1356. Великая битва

Дени ответил: «Сир, его здесь нет, но сдавайтесь мне, и я отведу вас к нему». – «Кто вы?» – спросил король. «Сир, – ответил тот, – я Дени де Морбек, рыцарь из Артуа, но служу королю Англии, потому что был изгнан из французской державы и лишен всего, что имел здесь». Тогда король дал ему свою правую перчатку и сказал: «Я сдаюсь вам».

Но французский король был пешим и находился в большой опасности, потому что англичане и гасконцы забрали его у мессира Дени де Морбека, а самый сильный среди них сказал: «Я поймал его». – «Нет! – кричал другой. – Это я его поймал». И они сражались, чтобы заполучить его.

Потом французский король, чтобы избежать сей опасности, сказал: «Не спорьте, мессиры, отведите меня и моего сына с уважением к моему кузену принцу, потому что я такой великий господин, что всех вас сделаю богатыми». Слова короля немного успокоили их, но они все ссорились из-за того, кто взял в плен короля. Потом два лорда вступили в толпу, и все отошли, и они велели им именем принца и под страхом смерти не шуметь и не приближаться больше к королю, пока не будет приказано.

Тогда все до единого расступились перед лордами, они спешились и выразили почтение королю, и так благополучно доставили его с сыном к принцу Уэльскому.

В ту же ночь после битвы принц дал ужин в своем шатре для французского короля и большей части знатных господ, попавших в плен, и принц прислуживал королю так скромно, как только мог, и не сидел за столом короля, но сказал, что недостоин сидеть за столом с таким великим государем, как король. Потом он сказал королю: «Сир, во имя Бога, не тужите и не рыдайте, хотя в этот день Господь и не соизволил последовать вашей воле, ибо я уверен, сир, что король, отец мой, примет вас со многим почетом и с дружбой. И еще, сир, мне сдается, что вам следует возликовать, хоть день и не получился таким, как вы хотели, но в этот день вы заслужили величайшую славу и превзошли доблестью всех на вашей стороне».

Сэр Джон Чандос был близким другом Черного принца. Герольд сэра Джона, ныне известный просто как Герольд Чандоса, сочинил жизнеописание принца, включающее рассказ о Пуатье. Почти наверняка его источником послужил сэр Джон или, возможно, другой человек, находившийся рядом с принцем во время битвы. Отчет краток, но содержателен.

Он написан с точки зрения англичан, но включает разговоры французов, которые, возможно, были вымышлены или переданы со слов многочисленных пленников, захваченных в этом сражении.

Принц снялся с лагеря, потому что, уверяю я вас, не думал о битве в тот день, но намеревался, совершенно определенно, избежать ее.

Но на другой стороне французы громко закричали королю, что англичане бегут и могут быстро оторваться. И сказал маршал д’Одрегем: «Вскоре мы потеряем англичан, если не атакуем их». Маршал Клермон сказал: «Добрый брат, вы излишне торопитесь. Не рвитесь так в бой, мы поспеем вовремя, потому что англичане не бегут». Д’Одрегем возразил: «Ваше промедление заставит нас упустить их сегодня». Затем ответил Клермон: «Клянусь святым Дионисием, маршал, вы очень храбритесь». А после сказал ему сердито: «Не так вы будете храбры, как позволяете себе сегодня умничать, когда не сумеете острием своего копья дотянуться до крупа моего коня». И так, охваченные гневом, двинулись они в сторону англичан.

Затем поднялись крики, шум и гомон, и армии начали сближаться. С обеих сторон стреляли и падали. Много было тех, кто встретил в тот день свой конец. Сражались стойко. Лучники, расположившиеся по обоим крыльям, стреляли по покрытым броней лошадям быстро, гуще ливня. Французская книга говорит, что граф Солсбери, он сам и спутники его, бывшие свирепее львов, разбили маршалов и всех бронированных лошадей, прежде чем авангард смог развернуться и переправиться снова, ибо располагался за рекой; но по воле Господа и святого Петра они объединились и прошли, как подобает людям благородного происхождения, прямо на гору, пока не достигли отряда дофина, находившегося в проходе в живой изгороди. Там, укрепившись духом, сошлись с ним, сражаясь с такой рыцарской доблестью, которой можно только подивиться. Силой этой атаки они заняли проход в изгороди, тогда как многие французы пали духом и начали поворачиваться спиной и садиться на лошадей.

Во многих местах люди кричали громко: «Гиень! Святой Георгий!» Что сказать мне вам? Отряд из Нормандии тем утром был разбит, и дофин отступил оттуда. Множество было взято и множество убито, а благородный принц сражался воистину отважно.

Подошел король Франции, ведя огромные силы, ибо с ними шли все, кто хотел отличиться. Когда принц увидел его приближение, то обратил взор к небу, взмолился Иисусу Христу и говорил так: «Отец всемогущий, воистину верую я, что Ты царь царей и по воле Своей принял смерть на кресте за всех нас, дабы избавить нас от ада, Отец. Отец, который есмь истинный Господь и истинный человек, будь милосерден, молю Тебя именем Твоим святым, обереги меня и народ мой от зла, ибо ведомо Тебе, истинному Богу на небе, что дело мое правое».

Едва закончив молитву, принц воскликнул: «Вперед, вперед, знамя! Да позаботится каждый о своей чести». То на самом деле была жестокая битва, многие полегли. Сражение продолжалось долго, пока не столь храбрые не начали падать духом, но принц всякий раз громко кричал: «Вперед, господа, во имя Божье! Давайте выиграем эту битву, если для вас важны жизнь и честь!» Так много сделал доблестный принц, что победа оказалась на его стороне, и враг бежал. Король Иоанн сражался храбро, а с ним рядом многие достойные рыцари. Но его сила мало помогла, потому что принц напал так стремительно, что король был взят с боем, и с ним Филипп, его сын, милорд Жак де Бурбон и еще многие другие: граф Э, галантный граф Шарль де Артуа и Шарль, добрый граф Даммартен, и добрый граф Жуаньи, также и Танкарвиль, граф Саарбрюккенский, и Вентадур, добрый граф Сансерский. Все они были взяты в тот день, и еще многие, чьих имен я не привел, но, судя по тому, что слышал, захватили шестьдесят графов и знаменных рыцарей и еще больше тысячи таких, чьи титулы мне неизвестны. И как слышал я, три тысячи полегло мертвыми. Да упокоит Господь их души! И можно было видеть радостных англичан, и они кричали во многих местах: «Гиень! Святой Георгий!» А потом можно было видеть, как французы рассеялись! И как многие лучники, многие рыцари, многие оруженосцы побежали во все стороны, чтобы брать добычу и хватать пленных. И так много французов было взято и перебито в тот день. Сэры, год то был тысяча триста пятьдесят и шестой от Рождества Христова и также, как мне сдается, девятнадцатый день сентября, месяца, что идет перед октябрем, – тогда случилась та жестокая битва. Не вините меня, что я поведал о ней кратко, потому что собираюсь рассказать вам о благородном принце, таком доблестном и храбром, галантном в словах и делах. Затем привели к нему короля Иоанна, и принц сердечно приветствовал его, и вознес хвалу Господу всемогущему, и еще больше воздал почестей королю, помогая тому освободиться от доспехов. Затем сказал принц: «Добрый сир, это заслуга Господа, а не наша, и посему мы воздаем Ему хвалу и молим, чтобы Он даровал нам Свою славу и простил нас за победу». Так вместе любезно они разговаривали. Англичане веселились. В ту ночь принц устроился в малом шатре среди мертвых на равнине, а его люди расположились рядом с ним. Той ночью спал он мало. Поутру принц снялся с лагеря, отправился к Бордо и взял с [собой] пленников. В Бордо была такая радость, что диво было видеть. Там принц пробыл всю зиму. Затем отрядил он гонцов к благородному королю, отцу своему, и к королеве-матери, с вестью о том, что в мудрости своей даровал ему Господь, и просил их прислать корабли, на коих он мог бы переправить короля Франции в Англию, дабы еще более прославить страну.