Алексей Шишов - Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

...Получив известие о том, что неприятель большими силами начал штурм Шипкинского перевала, великий князь Николай Николаевич-Старший незамедлительно связался с генералом Радецким по телеграфу:

— Фёдор Фёдорович, доложите обстановку у Столетова!

— Сулейман-паша с утра начал штурм перевала с двух сторон. Пока все атаки успешно отбиваются.

— Какая помощь послана на Шипку?

— На месте уже 35-й пехотный Брянский полк и взвод Донской казачьей батареи. Это тысяча штыков и два конных орудия.

— Этого мало. Столетов телеграммой доносил, что против него стоит вся армия Сулейман-паши.

— В этом я ещё лично не убедился, хотя положение дел там серьёзно. На Шипку отправил свой резерв 4-ю стрелковую бригаду и часть 14-й пехотной бригады во главе с генералом Драгомировым.

— Где вас искать моим генералам, дежурным по штабу?

— После разговора с вами я выезжаю к Столетову.

— Хорошо. Информируйте штаб армии телеграфом обо всех изменениях обстановки на Шипке...

В те первые дни шипкинской эпопеи армейский штаб, сам главнокомандующий «жили» скупыми сообщениями с горного перевала. Адъютант великого князя полковник Михаил Газенкампф сделал в походном дневнике такую запись:

«11 августа. Четверг…

Вчера и третьего дня были очень тревожные дни: безумно смелая атака Шипки в лоб действительно состоялась 9 августа. Войска Сулейман-паши обнаружили самоотверженную отвагу, достойную лучшего употребления. Очень трудно было нашим малочисленным войскам на Шипке, но они вышли из тяжкого испытания с неувядаемою славою, отбив десять ожесточённых приступов.

День 9 августа навсегда останется украшением летописи боевых подвигов Орловского пехотного полка и запишется золотыми буквами на первой странице военной истории будущей болгарской армии: дружины дрались как львы. Строго говоря, это уже второй подвиг болгарских дружин: они же вынесли на своих плечах всю тяжесть кровавого боя под Эски-Загрой.

10 августа турки атаковали уже гораздо слабее, а в эту ночь (с 10 на 11) даже подошли к Габрову приведённые самим Радецким подкрепления из Тырнова. Можно надеяться, что в случае возобновления атаки сегодня турки опять будут отбиты.

Трудно себе представить, что вынесли наши на Шипке. Против сорока турецких батальонов было только три батальона Орловского пехотного полка и четыре болгарские дружины. Эти семь батальонов и отбили десять приступов вшестеро сильнейшего неприятеля.

Нужно заметить, что они были в напряжённом состоянии с 7 августа, когда на их глазах стали стягиваться войска Сулеймана. Шипкинский отряд с того времени почти не спал и не имел горячей пищи. Даже воды на перевале почти нет, а жара стоит чудовищная. 9 августа наши расстреляли все патроны; значительная же часть ружей и три орудия пришли в негодность от непрерывной стрельбы.

Но если нашим было плохо, то туркам было ещё труднее карабкаться вверх по шипкинским кручам. Нельзя не удивляться железной энергии Сулеймана и беззаветной храбрости его войск, хотя эта фронтальная атака — верх нелепости...»

...День 10-го и ночь на 11-е число прошла во взаимных перестрелках. Турки не теряли время зря: они возвели против шипкинской позиции противника ряд артиллерийских батарей, которые успели пристреляться к перевалу и его укреплениям. Сулейман-паша составил новый план штурма Шипки: её предстояло окружить со всех сторон пятью отрядами и атаковать одновременно по условному (пушечному) сигналу:

— Отряд Рассим-паши наступает с запада...

— Салих-паша, Реджеб-паша и Шакир-паша атакуют с юга, юго-востока и востока...

— Отряд Вессель-паши решает главную задачу. Ему приказываю наступать в направлении на Узун-куш, зайти в тыл русским и замкнуть кольцо окружения...

10 августа турки опять имели двойное превосходство в живой силе и некоторое превосходство в артиллерии. Они атаковали в числе 17 с половиной тысяч человек при 34 орудиях. Защитников Шипкинского перевала в тот день было 9 тысяч человек при 29 орудиях.

Штурм начался с артиллерийской дуэли. Турецкие батареи били залпами, русские, которым приходилось беречь снаряды, отвечали одиночными, прицельными выстрелами. Генерал Столетов словно чувствовал, что неприятель на этот раз постарается взять Шипку в кольцо окружения. Поэтому он выдвинул на Узун-куш две полуроты пехоты и полубатарею горной артиллерии. Так у защитников перевала появилась новая батарея, названная Тыльной.

Казалось, что план окружения Шипки был вполне реален в исполнении. Но к 12 часам дня Сулейман-паша получил от командиров всех своих пяти штурмовых отрядов донесения, что взойти на перевал не удалось и они отступают. Паши в депешах старались умалчивать о понесённых потерях.

11 августа, как и два дня назад, оборонявшимся пришлось беречь и патроны, и снаряды. В тот день с вершины горы Святого Николая на турок, взбиравшихся вверх, вновь летели камни. В исторической летописи 35-го пехотного Брянского есть такая «шипкинская» запись:

«Поощряемый этим с нашей стороны безмолвием, неприятель кинулся с величайшей смелостью на скалы и Стальную батарею и подошёл довольно близко к нашим окопам, защитники которых в это время почти не имели патронов. Что осталось делать? 1-я стрелковая рота Брянского полка и 3-я стрелковая рота Орловского полка выскочили из своих ложементов и с криком «ура» осыпали наступающего градом камней. Несмотря на эти странные снаряды, турки не выдержали и отступили».

...Сулейман-паша приказал штурмовым отрядам вновь идти на Шипку. Теперь пехоту Рассим-паши, Шакир-паши и Весел-паши поддерживал огонь всех турецких батарей, которые снарядов в тот день не жалели. В наступлении второй половины дня 11 августа не участвовали только отряды Реджеб-паши и Салиха-паши, которые утром понесли огромные потери и не могли прийти в себя.

Защитники Шипкинского перевала вновь встретили атакующих турок нечастой пушечной и ружейной стрельбой и контрударами в штыки. Всё же батальонам Рассим-паши удалось захватить гору Волынская и начать бой за гору Центральная. Отряд Столетова оказался почти в полном окружении: он удерживал за собой лишь узкий перешеек у Тыльной батареи, соединявший Шипкинскую позицию с дорогой на Габрово.

Наступили критические минуты битвы за Шипкинский перевал. Можно только предполагать, чем бы закончился тот день, но на помощь оборонявшимся подоспела помощь — 4-я стрелковая бригада из резерва Радецкого. Она совершила трудный марш-бросок по горным дорогам при 38-градусной жаре. Да к тому же дороги были забиты беженцами-болгарами. Участник тех событий Анучин в своих «Походных воспоминаниях» рассказывал:

«По мере нашего приближения к становищам беженцев всё взрослое население становилось на колени и кланялось в землю. «Много здравия, много счастья!» — твердили женщины с рыданием, глядя на нас. Все мужчины были без шапок. Немало мужчин, женщин и детей были в перевязках. Это — жертвы турецких неистовств. Картина была потрясающая».