Мишель Зевако - Борджиа

– Ты ждала меня, Мага, – сказал вошедший. – Это хорошо…

– Я предвидела ваш вечерний визит и готовилась вам ответить… Теперь я готова.

Мужчина расстегнул свой плащ и откинул капюшон, полностью прикрывавший голову. Но лицо его скрывала маска. Из предосторожности он не снял с рук перчаток; волосы ночной гость убрал в колпак, кончик которого свешивался с затылка.

Колдунья, жившая в этом логове, была одета в разноцветные лохмотья – по египетской моде. Никто не знал, кто она и откуда приехала. Никто не знал ее имени. Она появилась здесь очень давно, много-много лет назад. К ней приходили просить совета по самым разным поводам. Подозревали, что она связана с дьяволом, отчего ей и дали имя Мага [9] Чародейка (итал.). . Вот и вся ее история.

– Ты знаешь, кто я? – спросил гость.

Старуха промолчала.

– Я Лоренцо Вичини, богатый буржуа, и не постою за ценой твоей консультации, если ты соблаговолишь ее дать…

Колдунья покачала головой.

– Мне говорили о твоих познаниях… и, хотя моя христианская душа не принимает твоего колдовства, я захотел обратиться к тебе… Видит Бог, я не раскаиваюсь, что пришел сюда… в первый и, надеюсь, в последний раз.

Мага сдержанно усмехнулась, обнажив остатки редких зубов.

– Что это значит?.. Ты мне не веришь?..

В этот момент оживился черный петух, шумно захлопав крыльями.

– Тихо, Альтаир! – приказала старуха.

Потом она спокойно продолжила:

– Вы сюда приходите уже в третий раз, господин!

Мужчина испуганно вздрогнул.

– В первый раз… О! Это было так давно… Вы приходили спрашивать у меня средство, которое может убить, не оставляя следов… Я составила для вас такое зелье, и вы прекрасно им воспользовались…

Гость застыл в кресле, словно раздавленный ее словами; он не мог возражать.

– Во второй раз, маэстро, вы попросили спасти вас от слабости, которая медленно, но верно сводит вас в могилу… Месяц спустя вы явились полным сил, как в дни вашей юности… Тому минуло десять лет, маэстро!

– Но ты же и в самом деле колдунья! – признался гость, и продолжительная дрожь охватила его.

– В первый раз вы назвали себя Стефано; во второй раз представились: Джулио ди Фаэнца, а сегодня стали Лоренцо Вичини… Ладно! Я могу произнести славное имя, которое вы носите…

Она еще больше согнулась и прошептала это имя гостю на ухо.

– Клянусь Небом, старая ведьма, ты знаешь слишком много… Ты умрешь…

– Я не умру, – сказала она со странным торжеством. – Ты не убьешь меня, потому что мой час еще не пришел… потому что ни моя судьба, ни твоя еще не свершились… Ты не убьешь меня, потому что знаешь, что я не предала тебя… и потому что я еще тебе понадоблюсь!..

– Ты права, колдунья; ты могла бы предать меня, но не сделала этого… Я верю в тебя!.. Но это имя…

– Господин! – прервала его Мага. – Это имя находится в большей безопасности в моем сердце, чем в вашей голове… Итак, господин! В первый свой визит вы попросили у меня смерти, во второй – молили о жизни… За чем же вы пришли теперь?

– За любовью! – глухо ответил гость.

Старуха содрогнулась. Ее мертвенно-бледное лицо стало еще бледнее.

– Я хочу любить… Пусть даже только одну ночь, пусть даже час, пусть этот час унесет все, что мне осталось в этой жалкой жизни… Одну только ночь любви, Мага … и я брошу к твоим ногам сказочные сокровища…

Мага покачала головой. Руки мужчины, протянутые к ней, безвольно упали.

– Ты отказываешься? – жестко спросил он.

– Я отказываюсь от ваших сокровищ! Что же до зелья, о котором вы мне говорили, то для меня оно – детские игрушки. Завтра напиток, который вернет вам молодость, будет готов.

– Но подумай вот еще о чем. Надо, чтобы твое зелье, принятое той, кого я выбрал, помогло ей забыть, что я стар… чтобы оно дало ей силу полюбить меня!

– Мне нужно знать, кто она! – сказала старуха.

– Кто она?.. Да я сам едва ее знаю! Я ее видел один раз, всего один раз! Сегодня. Еще утром я не знал об ее существовании… Но портрет возбудил во мне горячее желание ее видеть… Она – ангел!.. И вот после полудня я ее увидел… Я спрятался в своей лоджии в соборе Святого Петра и мог долго наблюдать за ней, оценивать все ее совершенства… Никогда… никогда за свою долгую жизнь я не испытывал подобного чувства.

– Никогда? – мрачно перебила старуха.

– Нет, никогда…

– А как ее зовут?

– Она – бедная девушка из народа… Форнарина… У нее нет ни семьи, ни имени.

– А портрет, – спросила старуха деланно равнодушным голосом… – Кто его написал?

– Один молодой художник… по имени Рафаэль Санцио… Да какая разница!.. Ты выполнишь мою просьбу?

– Выполню!

– Сколько тебе понадобится времени?

– Месяц.

– Целый месяц? Никогда я не умел отказывать себе…

– Так надо.

– Но ты уверена, что зелье удастся?

– Уверена!

– По рукам! Через месяц я приду к тебе.

– Я буду готова.

Выслушав эти слова, гость направился к выходу, но перед тем как исчезнуть, он сделал еще одно движение – жест мольбы и одновременно угрозы. Потом он спустился с лестницы, присоединился к своему эскорту, и они отправились по темным улочкам к замку Святого Ангела. Добравшись до места, мужчина в маске протянул каждому из сопровождавших его людей по серебряной монете. Те с благодарностью поклонились и растворились в темноте.

Несколько минут спустя кто-нибудь из пожелавших пошпионить за человеком в маске мог бы увидеть, как тот исчезает во мгле узкой улочки-кишки, которую Чезаре Борджиа прошел тем же утром в обратном направлении. Таинственный пешеход, пройдя подвалами замка, наконец добрался до двери, ведущей в ватиканскую спальню. Там он наконец-то снял маску и, раздевшись, упал на широкую кровать, украшенную тиарой и двумя ключами. Потом он ударил молоточком в серебряный колокол.

Появился слуга.

– Мой настой! – приказал мужчина.

Слуга поспешил исполнить приказание.

– А теперь пошли ко мне чтеца…

Слуга исчез, словно бестелесная тень; его мгновенно сменил молодой аббат.

– Анджело, дитя мое, вот уже два часа, как я лег в постель, но сна что-то все нет. Почитай мне что-нибудь… Пожалуй, четвертую главу «Энеиды»!..

– Слушаюсь, святой отец, – ответил аббат.

Когда гость ушел, Мага прошла в угол, где она содержала змей. Мага глубоко задумалась. Перед ее широко открытыми глазами пробегали какие-то мимолетные видения.

– Скоро и день! – пробормотала старуха, услышав пение петуха, приветствовавшего утреннюю зарю.

Она поднялась, прошла ощупью к большому сундуку и открыла его. Потом нажала какую-то пружину, после чего из боковой стенки выдвинулся небольшой ящичек. Старуха открыла его. На дне ящичка ее руки нашарили шкатулку кленового дерева, с великолепной резьбой и золотыми инкрустациями. В шкатулке лежало только два предмета. Один из них – простой стальной кинжал арабской работы, вложенный в ножны из выцветшего темно-красного бархата.