Фридрих Герштеккер - Маленький золотоискатель

Но в остальном жизнь в Сан-Франциско шла своим чередом. Кроме игорных домов – начальной школы для жуликов, в городе уже существовало несколько театров. Но грубая публика не довольствовалась такими тихими удовольствиями. Ей требовалось что-то более острое, азартное. Поэтому устроенные в миссии [10] Ми́ссия – здесь: здание миссионерской организации. «Долорес», находящейся неподалеку от Сан-Франциско, бои быков, традиционное испанское развлечение, пользовались огромным успехом.

Впрочем, и это зрелище со временем всем наскучило, поскольку, в сущности, каждый день повторялось одно и то же.

Поэтому когда была объявлена схватка диких быков с медведем, в городе поднялся настоящий ажиотаж. Все бросились в «Долорес» и с радостью платили за вход по два, а то и по три доллара.

Медведь, о поимке которого в Сан-Франциско рассказывали самые невероятные истории, действительно показал себя могучим и страшным зверем, и никакие быки не могли с ним справиться. Настоящая борьба между ними даже не успевала завязаться, потому что медведь первым же ударом своей мощной лапы клал быка на месте. То же самое повторялось с каждым противником, которого к нему впускали. Однако и эта забава постепенно приелась, и доходы владельцев аттракциона снова стали падать.

И вот любителям острых ощущений предложили что-то совершенно необыкновенное. На каждом углу появились афиши с изображением медведя в отчаянной битве с двумя быками и целой стаей волков, которые смело хватали за бока страшного косматого противника. Помещенная внизу надпись гласила, что сегодня, в два часа пополудни, в миссии «Долорес», в специально выстроенном просторном и безопасном павильоне будет происходить схватка двух необыкновенно сильных быков с ранчо дона Санчеса с непобедимым до сих пор медведем. А целая стая пойманных для этого случая волков придаст зрелищу особенный интерес. Плата за вход оставалась прежней: первый ряд по три доллара, остальные – по два.

– Не наш ли это старый знакомый? – спросил старик Джорджа, прочитав одно из таких объявлений. – Разумеется, на этом рисунке его не узнать. Но если тот янки довез его живым до Сан-Франциско, то он, похоже, таким способом покрывает свои издержки.

– Я тоже об этом подумал, – со смехом ответил Джордж. – Я бы сразу узнал этого медведя. Мы ведь были так близко друг к другу, что я его не скоро смогу забыть!

– Времени у нас, кажется, достаточно, – немного подумав, сказал Фолс. – Пароход уйдет не раньше шести часов, а представление закончится часа в четыре. К тому же ты ведь теперь при деньгах, так что можешь позволить себе потратить три доллара на развлечение.

– А если это не тот медведь?

– Так что ж такого? Все равно, посмотрим на другого. Однако, Джордж, взгляни на этого франта в черном фраке на той стороне улицы. Не встречал ли ты его где-нибудь?

– Как же! Это же наш янки!

– Тот самый, который купил медведя?

– И увез его с собой.

– Давай-ка проверим, не ошибаемся ли мы, – усмехнулся старик и перешел через улицу.

– Эй, мистер! – сказал он, поравнявшись с янки. – Узнаете ли вы нас?

– Вас? Нет, мне кажется, я не имею чести вас знать, – удивленно ответил тот.

– Но, по крайней мере, этого мальчика вы должны помнить, – продолжал Фолс. – Ведь это он тогда загнал медведя в яму!

– В самом деле? – воскликнул янки, протягивая Джорджу руку. – Что же, надеюсь, вы сегодня пожалуете к нам на представление, взглянуть на вашего медведя!

– Так это тот самый?

– Конечно. Если бы вы только знали, каких трудов мне стоило доставить его сюда живым! А какие были расходы! Да, господа, представьте себе, я до сих пор не только ничего не выручил, но еще понес убытков сотни на две долларов. Итак, приходите, приходите, – продолжал он после минутного молчания. – А еще лучше, прихватите с собой несколько человек ваших знакомых. Вы ничего подобного не видали: два огромных быка и семеро волков! Я боюсь, они так изорвут моего медведя, что и шкуру-то не удастся продать. Представление начнется ровно в два часа, и чтобы получить хорошие места, не опаздывайте. Вся публика точно помешалась на сегодняшнем зрелище. Мне нужно еще посетить кое-кого и тоже отправляться на место. До свидания, до скорой встречи! Не забудьте – в два часа, ровно в два!

С этими словами шустрый янки оставил своих старых знакомых и поспешил дальше, ступая очень осторожно, чтобы как можно меньше загрязнить свой наряд.

– Мог бы дать нам пару билетов бесплатно, – заметил старик, – по крайней мере, тебе.

– Ну, тогда он не был бы янки, – рассмеялся Джордж.

– Так что же, пойдем на представление?

– Почему бы и нет? Все равно отца мы за это время не отыщем.

– На самом деле мы можем его встретить там точно так же, как и здесь. Наконец, он может попасться нам где-нибудь по дороге.

– Сомневаюсь, – вздохнул Джордж. – Если только моему отцу не посчастливилось найти золото, как мне, то вряд ли у него есть лишние деньги на подобные развлечения. Но, по-моему, тоже лучше пойти туда. В городе время тянется бесконечно, а на представлении оно, может быть, пройдет незаметно. Но не оставить ли нам ружья в городе? Там они нам будут только мешать.

– Не стоит, – ответил старик. – Я не люблю оставлять свое ружье в чужих руках. Мы привыкли носить их с собой, а на одеялах сможем посидеть, потому что там наверняка скамейки без подушек.

И друзья отправились в путь. Спустя примерно час после выхода из Сан-Франциско они увидели четырехугольное здание миссии с раскинутыми вокруг низенькими испанскими домиками.

По прибытии на место спутники первым делом купили билеты на представление, а потом отправились в гостиницу перекусить. Джорджу снова пришла мысль оставить здесь ружья. Хозяин даже согласился взять их, но не ручался за их сохранность – при таком-то скоплении народа. Так что ружья пришлось взять с собой. Собаку, однако, им пришлось оставить в гостинице, потому что в такой тесноте они не могли держать ее при себе. Впрочем, умный Гектор не требовал присмотра, он сам был способен о себе позаботиться. Джордж привязал его к какому-то сараю, бросил рядом свое одеяло и не сомневался, что найдет и одеяло, и собаку на том же самом месте. После этого друзья поднялись на высокие подмостки, перед которыми через полчаса должно было начаться представление.

Эти подмостки, сработанные достаточно крепко, располагались на такой высоте, чтобы медведь не мог на них взобраться. Пронумерованных мест, разумеется, не было: кто первый пришел, тот садился где хотел, и наши приятели, несмотря на свои билеты, с величайшим трудом отыскали места на второй скамейке. Всего было четыре скамейки, а за ними начинались места второго класса, где публике приходилось стоять.