Эрнест Дюплесси - Филипп Август

– Паром находится за этим длинным лесистым мысом почти в четверти мили отсюда, – отвечал оруженосец. – На этом пространстве нет ни замка, ни деревушки. Теперь мы можем безопасно перебраться через реку.

Полагаясь на эти показания, всадники въехали на тропинку, с одной стороны обрамленную цепью холмов, а с другой – лесом, простиравшимся до Сены.

Рыцарь опять подъехал к молодой даме, но будучи принят ею еще хуже прежнего, вернулся к своим спутникам, в это время отряд всадников, скрывавшихся в лесу, с такою стремительностью бросился на них, что дамы, ехавшие впереди, мигом были отделены от своих провожатых.

Только стремительное нападение, внезапность и беспорядок, произведенные в сопровождавшем дам эскорте могли оправдать дерзость нападающих, численность которых не превышала семи человек, осмелившихся выступить против отряда в пятьдесят воинов.

Но командир отважных с воинственным криком: «Куси! Св. Михаил! Куси, на выручку!» – обрушился как молния на разодетого рыцаря и одним ударом секиры сбросил его с лошади, сбив с ног и оруженосца, бросившегося на помощь своему рыцарю.

Его смелые воины следовали за ним и, выдерживая натиск, рубили направо и налево посреди беспорядочной толпы оруженосцев и стрелков. Стесненный в узком пространстве и видя над своими головами грозные мечи и секиры нападающих, многочисленный отряд отступал в ужасе.

Но дойдя до края тропинки, воины вдруг остановились и, опомнившись от испуга, устыдились своего бегства от столь малочисленного отряда. Ряды их опять сомкнулись, и, выдерживая непреклонно атаки неприятеля, они сами двинулись вперед и, давя его своей массой, отбросили назад.

Ход сражения изменился. Сдавленный в тесном пространстве, откуда не было выхода, но оставаясь неприступным, Куси обратил это убежище в крепость, окруженную кольцом трупов; он то вел оттуда атаку, то опять укрывался, когда удары сплошной массы невольно заставляли его уступать.

Вскоре тропинка и собственно дорога были завалены трупами, а Куси, недосягаемый в своем убежище, не трогался с места, продолжая устрашать врагов стремительностью своих ударов или изматывая стойкостью обороны.

Между тем молодая дама, которую Куси отделил от ее провожатых, хотела обратиться в бегство от этой убийственной суматохи. Но проводник, все время находившийся впереди отряда, вернулся, услышав шум сражения, и ухватил за повод лошадь беглянки. Ни приказания, ни просьбы не могли преклонить его. Впрочем, она не подвергалась никакой опасности, потому что нечаянное нападение Куси отбросило ее эскорт на далекое пространство, а его отчаянное сопротивление не позволяло ему приблизиться.

– Послушайте-ка, послушайте! – воскликнула ее молоденькая прислужница. – Ведь это рыцарь де Куси! Слышите ли его боевой клич? Ах, теперь я точно знаю, что это его паж Эрмольд выбил из седла стрелка вдвое выше себя ростом. О, Господи, пошли им победу!

– Замолчи, глупенькая, ты сама не понимаешь, что болтаешь! – возразила молодая дама, зарумянившись от стыда.

А между тем она с любопытством вытягивала голову, чтобы рассмотреть сражающихся.

– Ах! – вдруг воскликнула она, побледнев. – Вот они возвращаются! Нет, их опять прогнали! Отпусти мою лошадь, солдат, говорят тебе, пусти! Как ты смеешь задерживать меня насильно, подлый раб! Кто бы ни вышел победителем, я потребую твоей казни.

Но солдат был глух к угрозам, как и просьбам. Однако вскоре ему пришлось раскаяться. Теснимый сплоченным усилием эскорта, Куси вынужден был отступить, и хотя храбро защищал каждый шаг земли, отмечая трупами каждую остановку, но невольно подходил опять к месту, где завязался бой.

Он увидел даму, которую умышленно разлучил от ее конвоя и которая, по его мнению, должна была быть уже далеко.

– Бегите, Алиса! Бегите же, говорю вам! – закричал он. – Вы попали в руки изменников. Ступайте по первой дороге направо, она выведет вас к замку, что на том холме.

Тут только он заметил, что проводник удерживал лошадь Алисы за узду, чем и мешал исполнить его совет. Тогда он с такой страшной силой ударил на теснящих его солдат, что они невольно отступили. Он же, пользуясь их минутным поражением, сделал неожиданный поворот в сторону и, бросившись на проводника, взмахнул секирой, которая как молния блеснула в глазах испуганной Алисы и положила упрямого проводника мертвым у ног ее лошади.

– Бегите же, Алиса! – закричал он торопливо. – Спешите, не то вы погибли!

Алисе не требовалось повторять. Добрый конь быстро умчал ее, а Куси, испустив вторично свой боевой клич, чтобы подбодрить своих воинов, и черпая сверхъестественную силу в грозной опасности, снова ударил на неприятеля, стремясь во что бы то ни стало задержать его.

В бешенстве от побега Алисы, с жаждой мщения, неприятель отразил удары и с новыми силами напал на обидчиков. Еще раз Куси должен был отступить. Его доспехи были изрублены мечами, его щит разбит; забрало на шлеме проломлено, оставив без защиты лицо. Три рыцаря, командовавшие эскортом, с яростью напали на него и, не давая ему отдыха, старались выбить из седла.

Продолжать битву было бы безумием. Куси это понял и в уверенности, что теперь уже достиг своей цели, доставив Алисе возможность бежать, решился сам искать спасения в бегстве. Но трудное и опасное было это дело.

Враги давили его отряд числом; каждую минуту им грозила опасность быть окруженными. Сам рыцарь, теснимый со всех сторон, делал тщетные усилия, чтобы удерживать неприятелей в некотором расстоянии; он видел уже близость минуты, когда его сшибут наземь, обезоружат и возьмут в плен. Вдруг из леса выбежали два рыцаря и, бросившись в самую свалку, дружно ударили на нормандцев, теснивших Куси.

Это были Филипп Август и граф д’Овернь. Воинственный клич Куси, услышанный ими, заставил их мгновенно прекратить свой поединок; звон оружия, топот лошадей указывал на место битвы. Они бросились по кратчайшей тропинке через лес, которая вывела их прямо на поле боя.

Тибо с обнаженной головой бросился в самую средину свалки, а Филипп Август вскочил на лошадь рыцаря, только что выбитого из седла сиром Ги, бросился к нему на помощь и освободил от остальных врагов.

В двух пунктах установилось равновесие, и битва продолжалась с меньшим неравенством сил и с большею яростью. Вероятно, она длилась бы еще долго, если бы не появление многочисленного отряда всадников на дороге, ведущей к замку, в котором нашла убежище Алиса.

Нормандцы не почли за благоразумное дело дожидаться приближения этого отряда, зная, что дерутся на неприятельской земле. Предчувствуя, что эти всадники, вероятно, увеличат число их врагов, они ударили сбор и в добром порядке отступили.