Бернард Корнуэлл - Языческий лорд

Я нырнул в башню. Будь у защитников мозги, они выслали бы людей оборонять подходы к древней римской лестнице, но, чувствуя себя в безопасности на площадке, сестерцы предпочли остаться там. Зная, что мы внутри башни, даны засыпали нас камнями. Прикрывшись щитом, я поднялся на пару ступенек. Доски щита трещали, но держались, прикрывая меня и тех, кто подносил дрова и солому. Свободной рукой я разложил горючее вокруг лестницы, затем снова взял котел, вытащил раскалившийся горшок и высыпал угли в солому.

– Еще дров! – взревел я. – Еще!

Впрочем, добавки не потребовалось – костер вспыхнул сразу, вынудив меня скатиться по каменным порогам. Растопка трещала, дрова моментально занялись, и дым и пламя устремились наверх башни, как в трубу. Враги там немедленно стали задыхаться, град камней прекратился. Быстро загорелась лестница, потом дубовые бревна башни. От них огонь перекинулся на площадку, вытесняя защитников на примыкающие стены, где их должны поджидать парни Мереваля. Я выбежал на воздух и увидел, что дым столбом валит из обрушенной крыши башни, а воины покидают площадку, как крысы тонущий корабль. Они помедлили, оказавшись на стенах, но, видимо, заметили бегущих людей Мереваля и бросили укрепления, попрыгали в ров и удрали по направлению к предместью.

– Утред! – Я указал сыну на ворота. – Пожар может перекинуться на створки, подыщи, чем перекрыть арку, когда ворота сгорят. Отбери дюжину парней. Тебе предстоит охранять ворота.

– Ты полагаешь, что враги…

– Не знаю, что они думают, – прервал я его. – И не знаю, сколько их. Зато знаю, что мы не должны дать им попасть обратно в город.

– Нам не задержать их надолго.

– Конечно. Нас слишком мало. Но им-то об этом неведомо.

Пламя лизнуло штандарт Кнута, и полотнище вспыхнуло. Мгновение назад оно реяло, а теперь превратилось в пепел, развеянный ветром.

– Мереваль! – обратился я к мерсийцу. – Выведи половину своих людей на укрепления! – Я хотел, чтобы даны снаружи видели копья, мечи и секиры на стенах и решили, что нас много. – Вторую половину используй для очистки города.

Основную часть своих дружинников я отправил на стены, а Финана и еще семерых повел в центр, к большому зданию с колоннами, где оставил Ролло. Дан был там.

– Вход только один, – сообщил он. – Они там заперлись. Щиты и копья.

– Сколько их?

– Я видел восьмерых, может, и больше. – Ролло дернул головой, указывая наверх. – Там окна, но они высоко и зарешечены.

– Зарешечены?

– Железные прутья. Думаю, единственный путь лежит через эти двери.

Защитники заперли двери, створки которых были из толстых досок, привинченных железными болтами. На одной из створок имелась ручка, но, потянув ее, я убедился, что обе они заперты на засов или завалены изнутри. Я поманил к себе Фолькбальда, вооруженного утяжеленной свинцом секирой.

– Руби!

Фолькбальд был фриз, сильный как бык. Соображал он туго, но дай ему простую работу, и дело сделано. Воин кивнул, глубоко вздохнул и занес топор.

Стальное лезвие врезалось в створку. Полетели щепки. Фолькбальд высвободил секиру и размахнулся снова. Обе большие створки вздрогнули от могучего удара. Фриз изготовился рубануть в третий раз, когда засов заскрежетал в скобах.

– Довольно, – скомандовал я. – Отойди.

Семеро, которых я привел, были в кольчугах и со щитами, поэтому мы образовали стену между двумя ближайшими к двери колоннами. Ролло и его люди расположились позади нас. Засов снова скрипнул, я услышал, как он глухо стукнулся об пол. Последовала заминка, потом правая створка очень медленно приотворилась. Она остановилась, едва щель стала достаточной, чтобы просунуть руку. Из нее высунулся меч и упал на мостовую.

– Мы дадим бой, если вы этого хотите, – раздался голос изнутри. – Но предпочли бы жизнь.

– Кто ты? – спросил я.

– Лейкнир Олафсон.

– Кому служишь?

– Ярлу Кнуту. А ты кто?

– Тот, кто зарежет тебя, если ты не сдашься. Теперь открывай обе створки.

Я опустил нащечные пластины и стал ждать. Из здания доносились оживленные голоса, но спор быстро кончился, и дверь распахнулась. В сумрачном коридоре, ведущем в темную глубину дома, сгрудилось около дюжины человек. Воины были в кольчугах, шлемах и со щитами, но, едва дверь открылась, побросали мечи и копья на мостовую. Вперед выступил высокий седобородый мужчина.

– Это я Лейкнир, – объявил он.

– Прикажи своим бросить щиты, – велел я. – Щиты и шлемы. И ты сам брось.

– Ты сохранишь нам жизнь?

– Еще не решил. Назови причину сделать это.

– Здесь моя жена, – сказал Лейкнир. – А еще дочь и ее малютки. Моя семья.

– Твоя жена может найти другого мужа, – бросил я.

Лейкнира это задело.

– А у тебя есть семья? – спросил он.

Я не ответил.

– Быть может, я пощажу тебя и просто продам твою семью, – издевался я. – Норманны в Ирландии щедро платят за рабов.

– Кто ты такой? – потребовал сообщить он.

– Утред Беббанбургский, – отрезал я.

Его отклик был странным, но приятным в силу неприкрытого страха, проступившего на лице. Лейкнир отступил на шаг и коснулся висящего на шее молота Тора.

– Утред убит, – выдохнул он.

Мне этот слух передавали уже второй раз, и Лейкнир явно ему верил, потому что смотрел на меня с ужасом.

– Хочешь, расскажу, как все было? – осведомился я. – Я умер. Умер без меча в руке, поэтому был сослан к Хель и слышал крик ее черных петухов! Они известили о моем приходе, Лейкнир, и Пожиратель трупов пришел за мной. – Я сделал шаг вперед, и дан отступил. – Пожиратель трупов, Лейкнир! Гнилая плоть висит у него на желтых костях, глаза пылают огнем, зубы как рога, а когти как ножи для холощения! На земле валялась кость, берцовая кость. Я схватил ее, обглодал до острой кромки собственными зубами и убил Пожирателя трупов.

Я крутанул Вздохом Змея:

– Я мертв, Лейкнир, и пришел собирать души живых. А теперь кидайте через дверь мечи, копья, щиты и шлемы!

– Умоляю, не истребляй мою семью! – промямлил Лейкнир.

– Ты обо мне слышал? – прогромыхал я, заранее зная ответ.

– Разумеется.

– И приходилось тебе слышать хоть раз, что я убиваю женщин и детей?

– Никогда, господин! – Он затряс головой.

– Тогда бросайте оружие и становитесь на колени.

Сестерцы повиновались, опустившись на колени у стены коридора.

– Стереги их, – велел я Ролло, потом прошел мимо согбенных людей и повернулся к Лейкниру. – Ты пойдешь со мной.

Стены прохода были обиты нестругаными досками, значит сделаны не римлянами. В обе стороны выходили двери, за ними были небольшие комнаты с соломенными матрасами. В другом помещении нашлись бочки. Людей нигде не было. В конце коридора обнаружилась дверь побольше, ведущая в западную половину громадного здания. Я распахнул ее. Раздался женский визг.