Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Она ушла, и я опять оказался в полном одиночестве на этом рубиновом камне, глядя на бриллиантовые цветы, и пылающие деревья, и журчащие огненные воды ручья. Я гадал, что за смысл во всем этом, и почему я был оставлен всеми, даже дикаркой, и как она смогла найти меня, чего никто не мог сделать? Да, она дала мне ответ, потому что была «грешной женщиной с женской любовью», в то время как другие относились иначе.

Я погрузился в размышления в этом пылающем мире, столь враждебном, в котором я оказался нежеланным и ненайденным. И все равно хорошо, что так случилось.

Тут в воду прыгнула собака и поплыла ко мне. Взглянув на пса, я узнал его. Это был полукровка, наполовину спаниель и наполовину бультерьер, верный друг дней моей молодости. Однажды я свалился с лошади в поле и на меня напал бешеный бык. Пес бросился на него и был поднят на рога, я же успел перезарядить ружье и выстрелить. Бедный пес отдал за меня свою жизнь. Он умер растерзанным, но лизал мою руку, забыв о своей агонии. Эта собака, по имени Смут, казалось, плыла через поток огня. Она выбралась на ближний берег, понюхала землю, побежала к моему камню и уставилась на него, скуля и принюхиваясь.

Наконец она, кажется, увидела или почувствовала меня, потому что встала на задние лапы и начала лизать мое лицо, тявкая с сумасшедшей радостью. Я видел это, но услышать не мог. Я упал, обливаясь слезами, хотел схватить собаку в объятия и целовать это верное создание. Но и этого я сделать не мог, потому что, как и я, она была всего лишь тенью…

Затем внезапно все растворилось в потоках цветного огня, и я полетел в бесконечную пропасть темноты.

Конечно, Айша говорила со мной! Что она говорила? Я не мог понять ее слов, но я поймал ее смех и узнал ее манеру насмехаться надо мной. Мои ресницы опустились, как будто я заснул, их трудно было поднять. В конце концов они открылись, и я увидел Айшу, сидевшую передо мной на своем стуле, и я заметил: с ее прекрасного лица была снята вуаль. Я оглянулся вокруг, ища Умслопогаса и Ханса. Однако их не было, поскольку в ином случае Айша не открыла бы свое лицо. Мы были совсем одни.

– Ты совершил свое путешествие, Аллан, – сказала она. – И должен мне рассказать о том, что ты там видел. Ты рад теперь увидеть после компании духов обычную смертную женщину из плоти и крови? Подойди, сядь рядом и расскажи мне, как все было.

– Где остальные? – спросил я и медленно поднялся. Моя голова кружилась, и ноги не слушались.

– Иди, Аллан, ты человек, который видел много привидений, что тоже бывает не с каждым. Подойди, выпей и будь мужчиной еще раз. Выпей это для меня, чей дар и сила привели тебя из тех земель, по которым никогда не ступала нога человека. – Она взяла чашу странной формы со стола, который стоял рядом с ней, и протянула ее мне.

Я выпил до последней капли, не зная и не заботясь о том, вино это или яд, потому что мое сердце было в отчаянии от своего падения, а мой дух был разрушен под весом своего великого предательства. Мне кажется, что это было последнее испытание, потому содержимое чаши пронеслось по моим венам как огонь и вернуло мне мужество и радость жизни.

Я шагнул к ней и встал рядом, снова склонившись так, что мое лицо было рядом с лицом Айши, которая повернулась ко мне. Таким образом я мог изучить ее одухотворенное лицо. Какое-то время она молчала, лишь смотрела на меня сверху вниз и улыбалась, как будто ожидала, когда подействует вино.

– Теперь, Аллан, ты снова мужчина, и скажи мне, что ты видел.

Я рассказал ей все, потому что какая-то сила внутри ее заставляла меня исторгать правду. Моя история не сильно ее удивила.

– Эта правда в твоем сне, – сказала она, – тоже урок.

– Так это был сон? – прервал я ее.

– Разве все не является сном, даже жизнь, Аллан? Если так, то то, что ты видел, было просто сном во сне и само содержит другие сны, как шар из слоновой кости, изготовленный восточными мастерами, содержит в себе другой шар, а тот, другой – еще один, пока в самом конце не обнаруживается шарик из золота или бриллиант, который становится призом для того, кто мог вынуть один шарик из другого и не разбить их. Этот поиск был сложным и редко увенчивался успехом благодаря умению мастера. Да, я видела человека, который сошел с ума, потому что упорно искал решение данной проблемы и так и умер. Насколько сложно найти бриллиант Правды, который лежит в центре нашего гнезда снов и без которого они не могут стать реальностью?

– Но это был действительно сон? И если так, то где же истина и в чем урок? – спросил я, твердо решив не позволить ей смутить меня или запутать метафизическими пояснениями.

– На первый вопрос ответ есть, Аллан, насколько я могу ответить, ведь я не являюсь архитектором этого великого космоса снов, а ты не можешь видеть прекрасный камень внутри, чьи лучи освещают их субстанцию. Лишь те, кто имеет внутренний взгляд, могут разглядеть их, этот блеск в ночи мысли, но для большинства они так и остаются темными, как светлячки в ночи.

– Так в чем же правда и в чем урок? – настаивал я, понимая, что безнадежно пытаться выудить у нее признание о реальной природе моих экспериментов и я вынужден согласиться с ее выводами.

– Ты говорил, Аллан, что во сне видел самого себя на троне, искавшего собственного суда. Вот та правда, о которой я говорила, хотя как можно найти ее в черной равнодушной раковине того, чей ум так мал, я не могу угадать, потому что верю, что это было открыто мне одной.

(Тогда я подумал, что начал было познавать происхождение этих фантазий и что Айша просто ошиблась. Если у нее была своя теория и я обнаружил ту же теорию в состоянии гипноза, было бы нетрудно угадать ее шифр. Однако мой рот был закрыт, и, к счастью для меня, она не пыталась прочитать мои мысли, может быть, потому, что была слишком занята раскидыванием сети запутанных слов.)

– Все люди почитают своего собственного Бога, – продолжала она, – и зачастую не знают, что Бог живет в них самих и что они часть его. Он живет внутри их, и мы сами формируем его по собственному вкусу, как гончар мнет глину и под его пальцами она принимает ту форму, какую он захочет, хотя он оставляет Бога бесконечным и неизменным. Он все еще ориентир и искатель, молящийся и выполняющий молитву, любовь и ненависть, добродетель и порок, поскольку все эти качества его духа воплощаются в едином и вечном Боге. Поскольку Бог во всех этих вещах и они в нем, люди одевают его в такие различные одежды и его присутствие скрывается под многими масками.

В дереве накапливается сок, хотя кто знает, питается ли дерево только соком? В чреве мира горит огонь, который дарит жизнь, хотя этот же огонь может погубить землю. В небесах парит воздушный шар, и никто не знает, что за сила заставляет его вращаться и время от времени поворачиваться на другой курс. Для всех Бог – судья или множество судей, потому что каждое создание само вершит свой суд, согласно своим законам, которые Бог установил в самом начале. Таким образом, в груди каждого существа есть правило, и по этому правилу продолжается работа в бесчисленной цепочке жизней, в конце которой мы отправляемся на небеса или вниз, туда, где ад и смерть.