Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

– Почему это? – резко спросил я, но старик притворился, будто не расслышал.

Когда слоны промчались мимо и растаяли вдалеке за деревьями вместе с остальными животными, мы спустились с крыши, и Кумпана перед уходом еще раз напомнил, чтобы я не покидал укрытия, пока буря не уляжется полностью.

– Постой, – спохватился я, – а где белый Странник, ваш новый вождь?

– Он у себя, Макумазан. Там, где ему и полагается быть.

– Ты, как видно, хочешь разлучить нас?

– Ненадолго, Макумазан, это лишь пойдет на пользу вам обоим. Ведь ты же хочешь увести его от нас, да? Что ж, с твоей стороны это вполне естественно, однако для нас совершенно недопустимо. Белый господин дал клятву Тени, именуемой также Сокровищем озера, и должен остаться с нею и нашим народом. Если Странник нарушит слово, то его тут же убьют, а если ты будешь подстрекать его к этому, то и тебя ждет та же участь. Поэтому лучше не вмешивайся, Макумазан, пока война не закончится.

– Ты уверен, что будет война? Когда же?

– Да, господин, война между нами и народом абанда начнется, когда небеса завершат свое дело, – ответил он, указывая пальцем в небо. – Кенека непременно попытается забрать обратно все то, что потерял. Ты тоже примешь участие в этой схватке, господин, хоть и не совсем так, как это себе представляешь. В назначенный час я приду за тобой. А теперь прощай, буря совсем близко, мне нужно найти укрытие.

Когда Кумпана ушел, мы с Хансом вспомнили о стаде слонов, возглавляемом гигантским старым слоном. Моего слугу очень расстроило их загадочное появление.

– Говорю вам, баас, это были не слоны, а люди, заколдованные здешними колдунами. Ох, чую я, в этой земле скоро произойдет нечто ужасное.

Мой готтентот как в воду глядел. Вдруг началось настоящее светопреставление. Густой воздух наполнился стонами, каких я прежде не слышал. Видать, всему виной был ветер, разгулявшийся среди верхушек деревьев, просто мы пока не ощущали его дуновения. Казалось, будто все в мире страдальцы собрались вместе и изливали свою боль и печаль, издавая протяжные стоны и всхлипывания.

– Баас, это проделки призраков… – начал было Ханс, но договорить не успел, так как пол у нас под ногами внезапно заходил ходуном.

Стены медленно покачивались, и мне сделалось дурно, внутренности буквально выворачивало наизнанку. Несколько полочек, грубо сколоченных моим хозяйственным слугой, упали на пол.

– Землетрясение! – воскликнул я. – Бежим отсюда, пока крыша не рухнула!

Хансу не пришлось повторять дважды, он одним прыжком оказался у двери. Последовав его примеру, я выбежал через небольшой сад на открытое пространство, ибо там было безопаснее. Почувствовал новые толчки, я замер и упал на землю, где и остался лежать, отчаянно молясь, чтобы меня не поглотили разверзшиеся недра.

– Смотри! – воскликнул Ханс и показал на круглую башню, откуда астрологи дабанда наблюдали за звездами, вернее, на то, что от нее осталось. Как раз в эту минуту башня накренилась, будто сделала нам реверанс, как и деревья, и рухнула с грохотом, которого мы не расслышали из-за стенаний ветра.

Постепенно толчки прекратились, а вместе с ними и завывания ветра. Наступила напряженная и пугающая тишина. Смеркалось, и воздух пронизывало алое зарево, будто по небу разлили расплавленное железо, но солнца видно не было. В этом сиянии очертания предметов искажались и все вокруг выглядело чудовищным. Вдруг сияние это распалось на разноцветные хлопья сумасшедших оттенков. Они представлялись мне крылатыми фантастическими существами, похожими на животных, населявших землю в эпоху рептилий, только неизмеримо бо́льших размеров. Но вот призрачные фигуры улетели на своих радужных крыльях, и непроницаемая густая тьма окутала весь мир от земли до неба. Но уже в следующий миг чернильная ночь вспыхнула ярким светом. Повсюду засверкали молнии, и в их свечении окрестности было видно на многие мили. Огненные стрелы, казалось, стремились разрушить все вокруг: они испепеляли деревья, разбивали на куски большие камни, лежащие неподалеку. Не сговариваясь, мы с Хансом поднялись и побежали к дому. И едва только успели заскочить внутрь, как раздался раскат грома.

За долгие годы кочевой жизни мне приходилось много раз наблюдать грозы в Африке. Однако сей катаклизм даст сто очков вперед всем остальным. Никогда я не слышал ничего подобного. Раскаты грома походили на выстрелы из миллиона винтовок, грохот огромных револьверов, камнепад и неразборчивое бормотание – причем на все это сразу. К тому же звуки многократно отражались от скалистых стен огромного кратера, внутри которого жил народ дабанда, и становились в десять раз сильнее. Да прибавьте сюда еще постоянные удары молний. Словом, вся эта картина была воистину ужасающей и подавляюще действовала на психику.

Наблюдая за Хансом, я заметил, что он, до смерти перепуганный, сначала покрылся синюшными пятнами, а потом побелел как полотно и начал выкрикивать что-то о Судном дне. Признаться, мне и самому уже стало казаться, что событие сие не за горами. Затрудняюсь сказать, как долго продолжался этот ужас, пока природа показывала свой норов, ибо потерял счет времени и плохо соображал. Наконец хаос несколько улегся, и теперь молнии сверкали лишь изредка. Но только я решил, что буря иссякла, как начался дождь, вернее, настоящий потоп. Такое не часто увидишь: будто кто-то наверху опрокинул гигантское ведро. Потоки проливного дождя низвергались с неба несколько часов подряд.

Наш дом, сложенный из бревен, устоял во время землетрясения, ибо был специально построен так, чтобы противостоять толчкам. Однако крыша треснула в двух местах, вода попала внутрь, и очень скоро нас затопило по пояс. Если бы кровлю загодя не укрепили каким-то раствором, не успевшим до конца застыть, и он не закрыл бы трещины, то нас бы попросту смыло. К счастью, все обошлось. Нам повезло, что кровати, стоявшие на возвышении, оказались выше уровня воды, и поэтому, когда толчки прекратились, мы с Хансом спокойно легли и уснули.

Проснувшись, я увидел проблеск дневного света. Дождь уже не лил с прежней силой. Завернувшись с головой в шкуру, я взобрался на крышу. Передо мной развернулась печальная картина страшного опустошения. Окружающая местность частично оказалась под водой, многие дома были разрушены землетрясением или смыты наводнением, а многие деревья в лесу расколоты ударами молний. Каменную платформу скрыло настоящее озеро, а шалаш, сооруженный для защиты алтарного огня, как мы потом узнали, был расплющен, и священный огонь – к великому ужасу всего народа дабанда, а в особенности жрецов – погас. Меж тем, хоть за кольцом кратера дождя было поменьше, чем здесь, насколько мы могли видеть, там все же лило сильно, как никогда, и вдалеке вновь разразилась гроза.