Элисон Уэйр - Анна Болейн. Страсть короля

– Ты должна собраться, – увещевала она дочь. – В пруду еще много жирных угрей!

Отец, разумеется, остался при дворе. Анна не виделась с ним с тех пор, как впала в немилость, но знала: сэр Томас зол, ярость его не уступает гневу, возникшему, когда Мария призналась, что король сделал ей ребенка и бросил. Злился отец не на Анну, а на это мясницкое отродье, загубившее блестящий брак, который запланировала его дочь и который принес бы ему самому такую славу. Сэр Томас был на стороне дочери, хотя не мог открыто заявить об этом при дворе. Оскорбить короля – это последнее, на что он мог пойти.

О браке, который якобы готовили для нее, никто больше не упоминал.

«Все ложь!» – кипела от злости Анна.

Она снова и снова прокручивала в голове свою беседу с Уолси, имя которого не могла произнести вслух. Ей хотелось, о как же ей хотелось лучше проявить себя в тот момент, поставить кардинала на место, показать ему, кто он такой на самом деле. Но ее время еще настанет. Анна не знала, когда и как это случится, но не сомневалась: ей и ее родным предстоит увидеть падение Уолси. Она поклялась: кардинал будет страдать так же, как заставил страдать ее.

Это было печальное лето, еще сильнее омрачило его известие о смерти королевы Клод от болезни, подхваченной после родов.

– Или от мужа! – едко заметила мать. – Всем известно, что этот сатир – сифилитик.

Для Анны это оказалось новостью, но в Англии люди были склонны верить любым сплетням о короле Франциске и ненавистных французах.

Всю ту гнетущую зиму Анна не могла выйти из депрессии.

В феврале домой на неделю приехал отец и проявил необычное для себя сочувствие.

– Не будь такой грустной, Анна, – посоветовал он. – Время лечит. Мы найдем тебе хорошего мужа.

Анна слабо улыбнулась, думая о том, как ей не повезло. Она сомневалась, что когда-нибудь еще сможет отдать кому-то свое сердце, даже если выйдет замуж.

Отец поднялся наверх, чтобы стряхнуть с себя дорожную пыль и переодеться. Когда он вернулся, то позвал Анну в гостиную. Там стоял полумрак, день клонился к вечеру. Сэр Томас зажег две свечи и сел в просторное кресло у очага.

– Садись! – Он указал ей на кресло напротив. – Я должен кое-что тебе сказать. Гарри Перси женился. Свадьба состоялась в прошлом месяце.

Анна закусила губу. Плакать она не стала. Однако новость о том, что Гарри потерян для нее безвозвратно, стала тяжелым ударом. Она не знала, как такое перенести.

– Спасибо, что сообщили. Предпочитаю услышать это вас, чем от кого-то другого.

– Мария возвращается домой, чтобы родить ребенка. Уилл согласился. Двор – неподходящее место для женщины в ее положении. Ваша мать позаботится о ней. – Сэр Томас произносил фразы отрывисто.

Они все сговорились не выдавать правду Уиллу, который с надеждой ожидал появления ребенка. Анна задумалась, что сказал бы Уильям Кэри, если бы узнал, что это не его дитя, ведь он любил жену. Бедная Мария! Эта ложь была для нее тяжкой ношей.

Анна знала, что король потерял к Марии всякий интерес, как только узнал о ее беременности, и несколько недель, когда Уилла не было рядом, Мария заливалась слезами и негодовала, однако по мере увеличения срока беременности ее мысли все больше занимал ребенок, и Анна начала надеяться, что король превратился в отдаленное воспоминание и не доставит Марии новых проблем. Пусть все думают, что это ребенок Уилла Кэри. А почему бы и нет?

Анну выслали из комнаты.

«Незамужней женщине не пристало видеть, как происходят роды», – сказала мать без всякой задней мысли.

Ей и в голову не пришло, что она прокручивает нож в ране напоминанием о девичестве Анны, которая и сама уже сомневалась, выйдет ли когда-нибудь замуж. Ей исполнилось двадцать три, и скоро она станет слишком старой, чтобы заполучить муженька. Но Анну это больше не беспокоило.

Она спустилась вниз и села в кабинете матери читать книгу. Однако слова скакали перед глазами, и Анна не могла сконцентрироваться, ведь где-то у нее над головой совершалось таинство рождения новой жизни.

Анна встала и подошла к окну. Было ясное апрельское утро, почки на деревьях распускались, и по небу плыли пушистые облака. Сад выглядел прекрасно. Печально не иметь возможности смотреть на эту красоту с любимым мужчиной. К своему ужасу, Анна вдруг осознала, что образ Гарри постепенно меркнет и она не может вспомнить, как он в точности выглядел, как звучал его голос. Она не видела его уже восемь месяцев, и самая сильная душевная буря улеглась. Осталась только пелена грусти, но вскоре она тоже спадет, начнется новая жизнь, а не унылое прозябание.

По замку эхом разнесся крик – крик младенца, который ни с чем не спутать. Подобрав юбки, Анна кинулась наверх.

– Все хорошо? – спросила она через дверь.

Мать открыла, на согнутой в локте руке леди Элизабет лежал завернутый в одеяло младенец.

– Девочка, роды прошли благополучно, – сказала она, – и Мария перенесла их легко, хвала Господу. Но, Анна, посмотри. – Она откинула край одеяла, и показалось маленькое личико – точная копия короля. Глаза матери и дочери встретились.

– Нет смысла поднимать шум, – быстро проговорила мать. – Мы все должны делать вид, что это ребенок Уилла. Будем молиться, лишь бы он не заметил ничего неладного.

Послали гонца, чтобы вызвать Уилла, и через несколько часов он уже прибыл в Хивер.

Анна с матерью присутствовали, когда супруг вошел в спальню Марии, которая сидела, прислонившись спиной к подушкам, и пеленала ребенка.

– Моя дорогая, я так горжусь вами! – воскликнул Уилл.

Мария нервно улыбнулась. Супруг нетерпеливо взял ребенка и уставился на него в восхищении.

– Моя маленькая девочка! Она похожа на Кэри! – Он не заметил коллективного вздоха облегчения, который раздался вокруг.

«Разумеется, – подумала Анна, – король – его кузен, на это и можно списать сходство».

К счастью, никто не упомянул, как велик младенец для семимесячного. Вероятно, Уилл вовсе не представлял, как выглядят новорожденные дети.

Малышку назвали Екатериной в честь королевы, отец приезжал домой на крестины, которые состоялись в Хивере. Мария быстро оправилась после родов и погрузилась в заботы о ребенке. Материнство шло ей.

Через шесть недель вся семья снова собралась в замке Фрамлингем в Саффолке на похороны деда Норфолка, который почил в почтенном возрасте восьмидесяти лет. Ни Анна, ни другие женщины из ветви Говардов не присутствовали на торжественном погребальном обряде в приорате Тетфорд, но посетили большой прием, устроенный в замке после погребения.

Приятно было снова увидеть Джорджа и узнать все придворные сплетни.

– Хотелось бы мне быть там, – задумчиво произнесла Анна, когда они обменивались новостями за кубком вина. – Я ужасно скучаю по двору. В деревне такая тоска. Разве меня еще не достаточно наказали?