Элисон Уэйр - Анна Болейн. Страсть короля

– Я бы тоже хотел, чтобы ты была там, – отозвался Джордж. – Уверен, скоро ты вернешься. У отца есть влияние. Его только что произвели в вице-камергеры двора. Поговаривают, он будет следующим камергером. А потому, Анна, я не сомневаюсь, что тебе не придется долго ждать.

– Может быть, дядя Норфолк замолвит за меня словечко, – сказала она, наблюдая, как новоявленный герцог, облаченный в роскошную черную дамастовую накидку с соболиной опушкой, принимает соболезнования от гостей.

– Он это сделает, – заверил сестру Джордж. – В конце концов, это важно и для него. Он смотрит на нас скорее как на Говардов, чем как на Болейнов.

– Я и не знала, что ему пятьдесят, поздно он вступает в наследство.

– Не беспокойся, старый служака еще крепок. Король о нем очень хорошего мнения, и наш дядя метит высоко.

– Пошли. – Анна потащила Джорджа туда, где стоял Норфолк.

Томас Говард посмотрел на нее из-под тяжелых век пронзительным взглядом. Его угловатое лицо с похожим на клюв носом было иссечено скорбными морщинами, но губы изогнулись в улыбке.

– Ну, племянница, рад тебя видеть. Мы скучали по тебе при дворе.

– Я хотела бы вернуться, милорд дядя, – призналась Анна. – Меня уже тошнит от этой ссылки в Хивере.

– Есть и более неприятные места для изгнания, – заметил Норфолк. – Имей терпение, девушка. Я поговорю о тебе, когда придет время.

Этим и пришлось удовлетвориться.

В тот вечер они с Джорджем прогуливались по крепостному валу замка. Анна заметила, что брат молчалив, но приписала это печали из-за смерти деда, присутствием которого было проникнуто все вокруг. Джордж остановился, и она замерла рядом, глядя на зеленеющие просторы Саффолка.

– Ты сможешь сохранить секрет? – спросил он.

– Конечно.

На лицо Джорджа легла тень.

– Я женюсь. Отец сказал мне сегодня. Все было решено еще до того, как он покинул двор.

– И кто же эта счастливая леди? – поинтересовалась Анна.

– Джейн Паркер, – ответил брат бесстрастным голосом.

– Она довольно мила, и ее отец очень образованный человек.

– Она ничего, если тебе нравится такой тип женщин. – Джордж пожал плечами. – Но я не люблю ее. Анна, в ней есть что-то такое… Я не могу точно определить, но это меня отталкивает. Не дай, Господи, чтобы мне пришлось пройти через это.

– Мне очень жаль, – сказала Анна.

Джордж тяжело вздохнул:

– Ну, полагаю, мне придется делать то, что делают многие мужчины, которым навязывают нелюбимых жен. Буду заводить с ней наследников и получать удовольствие где-нибудь на стороне.

Анна не сомневалась, что так и будет. Она удивилась своему удовольствию при мысли, что брат будет искать утешения в прелюбодеянии, когда как сама решительно осуждала за это других мужчин.

– Попробуй полюбить ее ради вас обоих, – посоветовала она. – Ваша жизнь будет гораздо более счастливой, если у вас получится.

Джордж улыбнулся:

– Попытаюсь. Нам не слишком повезло в любви, да, Анна? Ты все еще тоскуешь по Гарри Перси?

– Да. Он появлялся при дворе?

– Нет, я его не видел. Если увижу, что-нибудь передать?

– Нет! – решительно отказалась Анна. – Эта часть моей жизни осталась в прошлом. Мне нечего сказать женатому мужчине.

«И правда, – подумала она, – кажется, я сдвинулась с мертвой точки».

Боль не оставляла, но притупилась и больше не была столь мучительной; случалось, Анна проводила многие часы без единой мысли о своей утраченной любви.

Темнело. Становилось прохладно, и Анну, одетую в черное шелковое платье, пробирала легкая дрожь.

– Пойдем в дом, – сказала она брату.

Месяц проходил за месяцем. В ноябре Анна вместе со всем семейством совершила поездку в Морли-Холл в Норфолке, где состоялась свадьба Джорджа. Лорд Морли оказался очаровательным хозяином, а также весьма эрудированным и добродушным человеком. Он без конца суетился вокруг Марии, которая снова ждала ребенка. Джейн Паркер, одетая в алое бархатное платье и с распущенными темными волосами до пояса, была очаровательна. Вообще новобрачные хорошо смотрелись вместе – красивая пара, но Анна видела, что Джордж несчастен.

Во время свадебного пира раздались одобрительные возгласы, вызвал их сэр Томас, когда встал и объявил, что король в качестве свадебного подарка передает Джорджу поместье Гримстон в Норфолке. Анна огорчилась. Это несправедливо. Король осыпал щедротами отца, а теперь и Джорджа. Почему бы ему теперь не проявить благоволение к ней и не призвать ее ко двору?

Однако, когда они вернулись в Хивер, Анну ожидало письмо с печатью королевы. После Рождества она должна была вернуться ко двору.

Анна тихо сидела в дальнем конце длинного дубового стола в главном зале дворца Элтем и притворялась, что не обращает внимания на группу придворных, собравшихся неподалеку. Один из них, высокий молодой человек с бородой, сияющими светло-карими глазами и ошеломительно красивой внешностью, отложил в сторону лютню.

– Я сочинил стихотворение! – объявил он.

– Еще одно? – спросил сэр Фрэнсис Брайан, который за свою распущенность получил прозвище Викарий Ада. Сидевшие вокруг него за столом засмеялись.

– Это сюрприз, – сказал Джордж. – Давай, Том, мы послушаем.

Молодой человек несмело улыбнулся:

– Это стихотворение особенное.

Он посмотрел в ту сторону, где сидела, допивая остатки вина, Анна. Без сомнения, сочинение предназначалось ей.

Она с детства знала Томаса Уайетта, их семьи соседствовали в Кенте, и юные Уайетты – Томас и его сестра Маргарет – были частыми гостями в Хивере. При других обстоятельствах Анна могла бы в него влюбиться. Некоторые леди без особых колебаний ответили бы на ухаживания этого кавалера и стали бы признанными дамами его сердца. Они наслаждались бы владычеством над таким прекрасным молодым человеком и, вероятно, имели бы искушение стать его возлюбленными в более приземленном, плотском смысле слова. Но Томас женат, а для Анны это запретная территория. Она отклоняла все его попытки сближения, но это не остужало пыл сэра Уайетта: он продолжал оказывать ей знаки внимания и играть в любовную игру, не выходя за рамки приличий. Но зачем тратить время на человека, который ничего не мог ей предложить?

Уайетт нравился Анне. Но лучше бы она не говорила ему этого в самом начале. А теперь, зная, какая у него поэтическая душа, не хотела его ранить, потому что было ясно как день – он от нее без ума. Томас бродил по дворцовым галереям, где часто бывала Анна, подкарауливал ее по пути из церкви или покоев королевы, пел прекрасные баллады в гостиной у Екатерины, смотрел на Анну пылким взглядом и передавал записки.