Элисон Уэйр - Анна Болейн. Страсть короля

Отец и Анна уже шли на поправку и отдыхали в гостиной, когда пришло известие о смерти от потницы Уилла Кэри. Печальный конец настиг его с ужасающей быстротой: он промучился всего три часа.

Мария казалась безутешной.

– Ему было всего тридцать два! – завывала она. – Что я теперь буду делать? Куда мне деваться?

Анна подозревала, что Мария больше печалилась о себе и об утраченных перспективах блестящего будущего, чем о человеке, который был ее мужем. Действительно ли сестра любила Уилла? Они ладили, но так можно охарактеризовать большинство брачных союзов. Сама Анна была глубоко опечалена, потому что зять ей нравился.

Один из друзей Уилла написал Марии. Он был с ее супругом до самого конца и рассказал, как в последних словах Уилл молил кардинала Уолси оказать милость его сестре Элеоноре.

«Ни к чему беспокоить Уолси, – подумала Анна. – Я прослежу за тем, чтобы его желание было удовлетворено».

Прошло несколько недель, Анна поправилась и снова почувствовала себя такой же, как прежде. Тем не менее она оставалась в Хивере. Был разгар лета, лихорадка продолжала свирепствовать, король находился в постоянных переездах, и Екатерина, несомненно, делала все возможное, чтобы он забыл о разводе. Однако из любовных писем короля Анна знала, что этого никогда не произойдет.

Вскоре выяснилось, что смерть Уилла оставила Марию в нужде и долгах. Земли, дарованные ему Генрихом, перешли по наследству к сыну Уилла Генри, апатичному, непослушному трехлетнему мальчику, который вечно скакал по замку на лошадке-палочке, размахивая деревянным мечом, чем немало досаждал деду. Должности Уильяма вместе с доходом, который они приносили, вернулись к королю.

– Мне негде жить! – плакала Мария. – Комнаты Уилла при дворе отошли кому-то другому. Может быть, – она с надеждой взглянула на отца и громко всхлипнула, – я могу остаться здесь?

– Нет, – возразил он, – ваше место – в семье мужа. Я дал Уиллу за вами достаточно хорошее приданое.

– Но у меня ничего не осталось по брачному контракту, а Уилл умер, не успев составить завещание. Вы это знаете, отец!

Но тот был непреклонен и особенно раздражителен после перенесенной болезни.

– Моя ответственность за тебя, дочь моя, завершилась, когда я отдал тебя Уильяму Кэри! Ты не можешь жить здесь. Тебя должны поддерживать его родители, и я предлагаю написать им без промедления и договориться о переезде в – где там они живут? – в Уилтшир.

Мария горестно раскачивалась из стороны в сторону.

– Но я не хочу жить в Уилтшире, и я едва знакома с ними!

Анна обняла ее одной рукой.

– Отец, вы слишком суровы, – упрекнула она сэра Томаса. – Ты ведь так не думаешь, мама?

Леди Элизабет подняла глаза от шитья.

– Ваш отец прав, – тихо проговорила она. – Мария не может остаться здесь.

Анну удивила ее реакция. Казалось, мать так же лишена сочувствия к Марии, как и отец.

– Делай, как тебе говорят, Мария, и напиши письмо! – рявкнул отец.

Пошатываясь и всхлипывая, Мария ушла к себе в комнату. Анну поразило, что привязанность отца к детям длилась ровно до тех пор, пока они были ему полезны. Мария бедна, и ей почти тридцать. Едва ли она найдет себе достойного мужа, а значит, может остаться на попечении отца. Но какой бы жалкой и вздорной ни была Мария, она все же его дочь. С этой мыслью Анна тоже заторопилась в свою комнату, чтобы написать Генриху.

Через два дня в Хивер прибыл гонец с подарком от короля – оленьим окороком. Было доставлено и письмо.

На этот раз я пишу к Вам для того, отрада моего сердца, чтобы справиться о Вашем здоровье и благополучии, моля Господа, если Ему будет угодно, вскоре свести нас вместе. Уверяю Вас, я жажду этого. Видя отсутствие своей любимой, я посылаю Вам немного мяса, которое символизирует меня – часть плоти Генриха, – предвкушающего, что вскоре, по благоволению Господа, Вы насладитесь моей плотью, чего я бы хотел уже сейчас.

Анна покачала головой, улыбаясь его дерзости. А потом исполнилась благодарности к нему, потому как он приказал своему секретарю написать отцу письмо и выразить в нем его, короля, отношение к тому, как сэр Томас обращается с Марией.

Разумеется, это не делает чести Вашему отцу, который должен принять на содержание свою родную дочь в ее крайней нужде. На этом заканчиваю, моя дорогая, хотя мне хотелось бы провести с Вами весь вечер. Писано рукой Вашего Г. К.

Когда отец прочитал письмо королевского секретаря, лицо его устрашающе побагровело и он сердито взглянул на Анну. Было очевидно, кто стоит за этим. Однако сэр Томас понял, что его обставили. Не особенно любезным тоном он сказал Марии, что передумал и из жалости позволяет ей остаться в Хивере. Мария обвила его руками и от души благодарила, но он холодно отстранил ее, и Анна начала понимать, что, вероятно, Марии лучше было бы в доме Кэри, потому что жить там, где тебе не рады, – это истинное наказание.

И Анна снова написала Генриху, объясняя, в каком неприятном положении оказалась Мария. В ответ король согласился выплачивать Марии ежегодное содержание в размере ста фунтов, что составляло жалованье Уилла Кэри.

После получения этой новости лицо Марии изменилось. Она больше не была скорбящей вдовой, но превратилась в женщину со средствами.

Вдохновившись успехом, Мария накинулась на родителей и даже на Анну:

– Вы все говорили, что я ушла ни с чем! Что позволила королю использовать себя и ничего не попросила взамен! Но он не забыл меня! Он не обязан оказывать мне эту денежную помощь. Но он помнит, что у него есть дочь. Это для нее – и для меня, и для маленького Гарри. Король обеспечивает нам приличный доход и тем самым спасает от жизни здесь в рабском состоянии!

– Ты получила эту помощь благодаря мне, – заметила уязвленная Анна.

– Ты живешь в моем доме только потому, что так распорядился король! – прорычал отец. – Необходимость обеспечивать тебя не главная причина моих возражений против твоего присутствия здесь. Разве тебе приходит в голову, что ты – живое напоминание о том, что эта семья предпочла бы забыть? Много есть людей вокруг, которые хотели бы навредить твоей сестре, и если они получат хотя бы намек на то, что ты делила ложе с королем, или заметят, что ребенок похож на него как две капли воды, то используют это против нее. Если бы ты жила в Уилтшире, где вас никто не увидит, это было бы лучшее решение. – Сэр Томас повернулся к Анне. – А ты, моя прекрасная леди, поступила бы мудрее, если бы не вмешивалась.

– Я сделала то, что считала правильным, – возразила Анна. – И так же поступил его милость! Вы подвергаете сомнению мудрость короля?

Отец бросил на нее взгляд, говоривший о том, какого он мнения о мудрости его милости, но больше ничего не сказал, и наконец жизнь в Хивере стала почти похожа на нормальную. Покой был нарушен, когда Генрих сообщил Анне о своем решении даровать ей опеку над юным Генри Кэри.