Клод Сенак - Властелин Темного Леса [Историко-приключенческие повести]

Нум готов был отдать пришельцам все, что имел, за эту радостную весть. Он мог без конца слушать их рассказы, сопровождавшиеся оживленной мимикой и выразительными жестами.

Абахо проявлял гораздо меньше энтузиазма. Он подозревал, что, получив эти сведения, Большие Ступни направились в долину Красной реки, надеясь поживиться кое-чем в покинутых Мадаями пещерах. К счастью, они были слишком трусливы, чтобы замыслить зло против раненого старика и подростка. Главный Колдун племени Мадаев внушал рыжим человечкам глубочайшее почтение, смешанное с суеверным страхом.

Свои сомнения Мудрый Старец хранил про себя и был доброжелателен и приветлив с чужеземцами, охотно обмениваясь с ними разными предметами.

Скоро тюки из тюленьего меха наполнились искусно обточенными кремнями и оружием. Взамен Абахо получил красивые раковины, кожаный мешочек с драгоценной морской солью и большую связку тонких и прочных иголок из костей океанских рыб. Мудрый Старец отлично видел, что Большие Ступни всячески стараются получить побольше, а отдать поменьше. За одну серебристую шкурку тюленя, которую Нум мечтал подарить Цилле, Гоур потребовал целую дюжину острых кремневых наконечников для стрел, три бурдюка из кожи бизона и два дубовых копья, закаленных в огне костра.

Среди скрытых в меховых тюках морских раковин была одна такая большая и красивая, что глаза Нума загорались от восторга всякий раз, как он ее видел. Свернутая изящной спиралью и усеянная острыми шипами кораллового цвета, раковина была белой снаружи и нежно-розовой внутри. К тому же — о чудо из чудес! — каждый раз, когда Нум прижимал прекрасную раковину к уху, ему слышался смутный, таинственный гул. Абахо объяснил ему, что это голос самого океана.

Гоур сразу приметил, что Нум без ума от большой раковины. Однако все время, пока длился обмен, он давал понять мальчику, что не намерен расставаться с нею. Раковина принадлежит лично ему, объяснял Гоур, и выменивать ее на что бы то ни было он не собирается. И, разумеется, чем категоричнее отказывал Гоур, тем сильнее становилось желание Нума обладать чудесным сокровищем моря. Он грезил о прекрасной раковине по ночам, представляя себе, как водрузит ее на каменной подставке посреди Священной Пещеры, и большой бык будет удивленно взирать на океанскую диковину своими большими грустными глазами…

Наступил канун отъезда рыжих человечков, но Гоур был по-прежнему непреклонен.

Большие Ступни в последний раз проверили крепления своего бревенчатого плота. Он был значительно больше, красивее и прочнее, чем тот, который построил Нум. Стволы деревьев у его плота были связаны менее искусно и кое-где уже грозили разойтись.

Рыжие человечки сложили на плоту свои тюки из серебристого тюленьего меха и привязали их к бревнам. Чудесная раковина по-прежнему лежала в глубине одного из этих тюков, ей предстояло отправиться обратно на берег океана, где была ее родина.

Нум сидел на берегу, наблюдая за приготовлениями Больших Ступней к отъезду, и машинально поглаживал голову Яка, почесывая за ушами. Глаза волчонка были полузакрыты от удовольствия. Давно минуло то время, когда прикосновение человеческой руки заставляло Яка ощетиниваться и рычать.

Но Нум был слишком поглощен своими мыслями, чтобы обращать внимание на четвероногого друга. Не заметил он и приближения Гоура.

Як учуял своего тайного недоброжелателя и поднял голову, навострив острые уши. Нум обернулся и увидел вожака рыжих человечков, присевшего на траву рядом с ним. На коленях у Гоура лежала розовая раковина. Озаренная лучами солнца, она казалась еще прекраснее, чем когда-либо. Сердце Нума екнуло, но он промолчал, не желая унижаться до новых просьб.

Гоур широко улыбнулся и посмотрел прямо в глаза мальчику:

— Нум по-прежнему хочет иметь эту раковину?

Нум кивнул головой, не разжимая губ.

— Гоур согласен отдать раковину Нуму.

Лицо мальчика просияло от радости, и он невольно протянул руку. Но Гоур резким жестом прикрыл раковину ладонью.

— Гоур отдаст раковину Нуму, если Нум взамен отдаст Гоуру волка!

Волосатый палец указал на Яка.

Ошибиться было невозможно. Рыжий вожак задумал обменять чудесную раковину на волчонка и, чтобы достигнуть своей цели, хитрил и тянул до последней минуты.

Рука Нума упала на колени. Отдать Яка! Нет, об этом не могло быть и речи! Негодование душило мальчика: он не мог вымолвить слова от возмущения. Ободренный его молчанием, Гоур продолжал:

— Волк очень забавный! Он будет забавлять Гоура! Забавлять жену Гоура, детей Гоура! Нум отдает Гоуру волчонка, а Гоур отдает ему красивую раковину.

Нум молча покачал головой. Он лихорадочно перебирал в уме, что бы такое предложить рыжему вожаку вместо Яка? Новое оружие? Медвежью шкуру — его первый охотничий трофей? С трудом подбирая слова незнакомого языка, он проговорил:

— Як… очень злой… Он… может укусить Гоура…

Чтобы Гоур лучше понял, Нум жестом показал, как это произойдет. Рыжий вожак злобно усмехнулся:

— Если волк укусит Гоура, Гоур сделает вот так!

Он сплел пальцы волосатых рук и крепко стиснул их, показывая, как задушит зверя. Кровь хлынула к щекам Нума. Значит, Гоур хочет приобрести Яка лишь для того, чтобы отомстить за испытанное по его вине унижение? Он, наверное, собирается связать волчонка и избить, а быть может, и убить!

Нум опустил ресницы, чтобы скрыть гнев, загоревшийся в его взгляде. Лучше избежать всяких недоразумений с пришельцами накануне их отъезда. С трудом сдерживая клокотавшую в нем ярость, мальчик глухо пробормотал:

— Нум сказал: нет!

Вопреки его ожиданиям Гоур не стал настаивать. Он поднялся с места, подошел к своему тюку и сунул туда прекрасную раковину. Потом, возвратившись, снова уселся рядом с мальчиком и дружески улыбнулся ему.

«Зря я приписывал ему дурные намерения, — подумал Нум. — Он, оказывается, совсем не злопамятен!»

На следующее утро Нум проснулся рано. Солнце еще не всходило, но небо на востоке уже посветлело, возвещая близость зари.

Перевернувшись на спину, мальчик блаженно потянулся и протер глаза. Давно не чувствовал он себя таким бодрым и полным надежд. Большие Ступни собирались сегодня отправиться восвояси, но теперь Нума совсем не огорчала перспектива снова очутиться наедине с Абахо.

У них было о чем потолковать на свободе, оставшись вдвоем. Накануне вечером Мудрый Старец рассказал Нуму о важном решении, которое он принял: если оставшиеся в живых Мадаи не вернутся в долину Красной реки до наступления холодов, Нум и Абахо отправятся сами к стоянке Малахов, чтобы соединиться с сородичами.

Поврежденная год назад лодыжка Нума зажила почти бесследно, и он мог без особых усилий выдержать несколько дней утомительной дороги. Зато сломанная нога Абахо внушала опасения. И тем не менее Мудрый Старец утверждал, что, делая небольшие переходы, он сумеет преодолеть долгий и тяжкий путь через долины и холмы. Если же во время перехода силы изменят Абахо и он не сможет идти дальше, Нум оставит его в надежном укрытии, а сам дойдет один до стоянки Малахов и попросит помощи. Як будет сопровождать мальчика, защищая его от диких зверей.