Уинстон Грэхем - Танец мельника

— Да и не сказать, чтобы его литературные труды были безупречны, — заявил мистер Роуз, моргая из-под очков, — думаю, мистер Гиббон по своей натуре не был способен понять духовные стремления и эмпатические озарения, поскольку подвергал всё нападкам и осмеянию, не понимал христианскую веру, но не осмеливался открыто на нее нападать. Вы не согласны, сэр?

— Разумеется.

— И его постиг жалкий конец, как вы наверняка знаете. Еще юношей он страдал от прободения, хотя и не признавал этого. А в поздние годы так растолстел, да еще заболел подагрой, — мистер Роуз быстро глянул на собственный огромный живот, — что у него развился варикоцеле, и утром после того как он застегивался на все пуговицы, до самой ночи не раздевался, даже все естественные надобности справлял в одежде. Полагаю, от него так разило, что никто не мог находиться рядом. Конечно же, началась водянка...

— Прошу вас, — перебил его Джереми. — Моя жена...

— Разумеется. Прошу прощения, мэм.

Карета замедлила ход.

— Добуолс, — сказал Стивен.

— И впрямь, — просиял мистер Роуз. — Увы, здесь я вас покину. Скажу прямо, сэр, и вам, мэм, и вам, лейтенант, редкая моя поездка была такой короткой и приятной. Должен признать благородство и благопристойность вашего общества. Хорошего вам дня.

На этой остановке только сходили и садились пассажиры, гудок не трубил, и ничего прочего в таком же роде. Мистер Роуз протиснулся наружу, сошел и один пассажир с крыши. Через минуту показалась голова Маршалла.

— Прошу прощения, капитан. Ваш друг мистер Джевелл, капитан, похоже, так и не объявился.

— Похоже на то, — согласился Стивен, готовясь отразить очередную атаку на свободное место.

— Вот так уж, капитан, да. Некоторые люди так странно себя ведут, тратят деньги на ветер. Ну ладно, пора нам трогаться. Похоже, мэм, больше вас не побеспокоят.

Он закрыл дверцу и взобрался на облучок. Дилижанс тронулся.

Маленькие ножовки оказались почти бесполезными, потому что, как ни смазывай, скрипели по дереву, и невозможно было сохранять устойчивый темп, если только не выдать постоянный визг за какие-то звуки снаружи.

«Циферблат» был полностью вырезан от полудня до шести, а потом и на три четверти. Теперь древесина поддавалась и гнулась при нажатии. Лучше было ломать ее вовнутрь, иначе падение могло бы быть слишком громким. Джереми просунул пальцы в щель в районе пяти минут и потянул. Дерево заскрипело. Он тут же отпустил и на минуту работа прервалась. Сейчас на стреме был Пол, но он так сосредоточенно наблюдал за процессом, что позабыл о том, что снаружи. Экипаж медленно остановился.

Молодые люди поспешили поставить на место сиденья и спрятать инструменты с такой скоростью, что привели всё в порядок еще до того, как кучера спустились. Пол открыл шторку, опустил стекло и, позабыв о своем предполагаемом недомогании, выглянул наружу, но быстро отпрянул.

— Похоже на упавшее дерево, — сказал он с облегчением.

Он рухнул в свой угол, закрыв лицо руками. Никто не пошевелился.

Теперь наружу выглянул Стивен.

— Точно. Слава Богу, это всего лишь ветка. Сидите тихо! Они ее убирают... Чертова ветка еще держится на дереве. Они пытаются ее переместить... Вроде бы получилось... Идиоты убирают и ветки поменьше! Они что, подметать дорогу собрались? Который час, Джереми?

— Тише! — пробормотал Джереми. — Держи себя в руках!

Через приоткрытое окно они слышали голоса кучеров и пассажиров, похоже, они о чем-то спорили, но потом всё стихло. Стивен закрыл окно и шторки, карета дернулась, лошади заржали, и они снова покатились.

— Давайте, — сказал Джереми.

Стивен просверлил еще два отверстия, и Джереми снова уцепился пальцами и потянул. «Циферблат» сдвинулся, причем беззвучно. И наконец согнулся и расщепился на три дощечки. Пол взял пилу. Теперь ее звук не будет так заметен. Круглый кусок дерева с зазубринами по краям остался в руке Джереми.

Дрожащими пальцами он передал его Полу, сунул руку в проем и схватил один ящик.

Он оказался тяжелым, пришлось помогать другой рукой, чтобы подтащить его к проделанной дыре, потом перехватить поудобнее и дернуть, и вот ящик уже внутри.

Ящик размером двенадцать на двенадцать и шесть дюймов в толщину был сделан из тусклой стали, с ручкой для переноски, и заперт на крепкий висячий замок. Ящик оказался чудовищно тяжелым для своего размера. Джереми вернулся на сиденье и пошарил в дыре. Вскоре он обнаружил второй ящик и выудил и его. Тот оказался поменьше — двенадцать на девять дюймов и четыре высотой — и непропорционально легче. Он также имел стальную ручку, но обычный врезной замок с ключом. Металл был идентичен первому ящику.

Если теперь экипаж остановится, сиденья и сверток с инструментами пришлось бы опять быстро вернуть на место, но два ящика они могли спрятать в лучшем случае только под юбками Пола, а деревянный круг — где-нибудь еще.

Они соединили гвоздодеры, Стивен просунул один конец в петлю замка и напряг мускулы. Он налег всем весом и силами, вены на его лице вздулись, а пот покатился по лицу. Он крякнул и сдался. Под конец ему показалось, что замок поддается, но, может, это гнулась сталь ящика рядом с проушинами. Тем временем Пол вытащил связку ключей и пробовал открыть меньший ящик.

— Дай я попытаюсь, — сказал Джереми.

Он взял у Стивена гвоздодер и вставил его с другой стороны замочной петли. Несмотря на худобу, он был силен, и снова закаленная сталь гвоздодера только царапнула замок. Послышался какой-то треск, но замок устоял. Джереми расслабился, откинулся на сиденье и выдохнул.

— Сколько нужно времени, чтобы его перепилить? — спросил Стивен.

— Думаю, слишком много. А ящик слишком большой, чтобы его унести.

Стивен потряс ящик. Раздался многообещающий звон.

— Бог ты мой, мы должны его взломать!

Он попробовал еще раз, его парик съехал на бок, руки стали скользкими от пота. Он тоже откинулся на сиденье, потерпев неудачу во второй раз.

— Погоди, — сказал Джереми.

Он взял гвоздодер и вставил в петлю только самый кончик, чтобы выиграть в силе. Показалось, что дело наконец пошло, но потом гвоздодер соскользнул, ободрал ему костяшки пальцев и со звоном ударился о ящик. Джереми бросил гвоздодер, облизал ссадины и выругался. По трем пальцам текла кровь.

— Чудесно, — огрызнулся Стивен, — грохот такой, будто мы тут кого-то убиваем!

Это было всё сочувствие, на которое он сейчас оказался способен. Пока Джереми заматывал пальцы носовым платком, Стивен опять приступил к работе.

— Вот мать честная! — воскликнул Пол.

Они остановились, повернулись и увидели, что второй ящик открыт. Пол улыбнулся от уха до уха.

— Всего лишь седьмой ключ! Я знал, что такие замки часто бывают одинаковыми!