Ной Гордон - Лекарь. Ученик Авиценны [litres]

– Я с удовольствием буду вместе с вами, мастер лекарь.

Мерлин кивнул.

Странный ужин.

Собрались родители и четверо детишек: три мальчика и девочка. Девочку звали Лия, а братьев – Ионафан, Руил и Захария. Мальчики, как и отец, сели за стол в шапках! Когда жена подала горячую лепешку, Мерлин кивнул Захарии, и тот заговорил на гортанном языке, который Роб недавно слышал в этом доме.

– Сегодня, – остановил его Мерлин, – брохот 51надо читать по-английски – из уважения к нашему гостю.

– Благословен еси, Господи Боже наш, Царь Вселенной, – с чувством стал читать молитву мальчик, – дарующий нам хлеб, что родит земля. – Он передал лепешку Робу, который воздал ей должное и отдал остальным.

Мерлин налил из большого графина в чаши красное вино. Роб последовал примеру и поднял свою чашу, а отец между тем кивнул Руилу.

– Благословен еси, Господи Боже наш, Царь Вселенной, сотворивший плод лозы виноградной.

Еда состояла из рыбного супа, сваренного с молоком – не такого, как готовил Цирюльник, однако горячего и острого. Закусили яблоками из сада лекаря-еврея. Младший из братьев, Ионафан, с возмущением поведал отцу, что кролики изводят их капусту.

– Тогда тебе следует извести кроликов, – сказал ему Роб. – Поставь капканы, и твоя мама сделает из них вкусное жаркое.

Ненадолго повисло смущенное молчание, потом Мерлин улыбнулся:

– Мы не едим ни кроликов, ни зайцев, это не кошерная пища.

Роб заметил, что мистрис Мерлин выглядит встревоженной, словно боится, что он не поймет и не одобрит их обычаев.

– Существуют законы о том, какую пищу нам вкушать, очень древние законы. – И Мерлин объяснил, что иудеям не дозволено употреблять в пищу мясо животных, которые не жуют жвачку и не имеют раздвоенных копыт. Нельзя есть мясо вместе с молоком, потому что Библия предостерегает: нельзя смешивать мясо животного с молоком, полученным из сосцов его матери 52. И крови пить они не смеют, а равно есть мясо, которое не очищено от крови тщательно и не посолено.

У Роба кровь застыла в жилах, и он сказал себе, что мистрис Мерлин совершенно права: он не в силах понять евреев. Вот уж поистине язычники! Его едва не стошнило, когда лекарь вознес хвалу Богу за съеденную ими пищу без крови и без мяса.

И все же он попросил разрешения расположиться на эту ночь в их саду. Беньямин Мерлин настоял, чтобы он спал под кровом, в прилегающем к дому сарае, и вскоре Роб уже лежал на душистом сене, прислушивался через тонкую стенку к голосу женщины, который то резко повышался, то звучал тише. В темноте он безрадостно усмехнулся, понимая, хотя и не знал языка, смысл того, что она говорила мужу.

«Ты же совсем не знаешь этого долговязого плечистого мужлана, однако тащишь его в дом. Да разве ты не видишь: у него сломан нос и лицо все в шрамах, а оружие дорогое – настоящий разбойник! Он ведь зарежет нас прямо в постели!»

Наконец, Мерлин явился в сарай с большой флягой и двумя деревянными чашами. Протянул чашу Робу и вздохнул.

– Во всем остальном она просто превосходная женщина, – сказал он, наливая вино. – Ей здесь нелегко приходится, вдали от многих, кто дорог ее сердцу.

– А в какой части Франции вы родились? – поинтересовался Роб. Вино, как он убедился, было крепким и ароматным.

– Как и это вино, мы с женой появились на свет в деревне Фалез, где и сейчас живут наши семьи под благосклонным покровительством Роберта Нормандского 53. Мой отец и два брата занимаются виноторговлей, поставляют товар и в Англию.

Семь лет тому назад, сказал Мерлин, он воротился в Фалез из Персии, где обучался в академии лекарей.

– Из Персии! – Роб понятия не имел, где находится Персия, но знал, что очень далеко. – И в какой же стороне лежит эта Персия?

– На востоке, – улыбнулся Мерлин. – Далеко-далеко на востоке.

– А в Англию как вы попали?

Возвратившись в Нормандию лекарем, объяснил Мерлин, он обнаружил, что во владениях герцога Роберта 54лекари наличествуют в изобилии. За пределами же Нормандии существовала острая конкуренция, да и опасностей хватало: войны и политика, герцоги против графов, владетельная знать против короля.

– В юности я дважды бывал в Лондоне вместе с отцом, который привозил вино на продажу. Мне запомнилась красота английских полей и лугов, а умение короля Канута сохранять в стране мир и покой известны по всей Европе. Вот я и решил приехать в эти тихие зеленые края.

– И что же, Теттенхолл оправдал ваши ожидания?

Мерлин кивнул:

– Но трудности встречаются. Здесь нет тех, кто исповедует нашу веру, а потому мы не имеем возможности молиться как положено, к тому же сложно соблюдать законы о пище. С детьми мы говорим на родном языке, но думают они на языке англичан, и как мы ни стараемся, многих законов нашего народа они не знают. Я стараюсь привлечь сюда из Франции других евреев. – Он хотел налить еще вина, но Роб накрыл свою чашу рукой.

– Я могу пить лишь немного, иначе теряю рассудок, а мне нужна ясная голова.

– Ради чего ты разыскивал меня, юный цирюльник?

– Расскажите мне о той школе в Персии.

– Она находится в городе Исфагане, на западе страны.

– А отчего вы поехали в края, столь далекие?

– Куда же еще мне было ехать? Мои родители не хотели отдавать меня в учение к лекарю. Хотя и грустно признавать, но большинство людей моей профессии в Европе – это гнусные пиявки и невежды. В Париже есть большая больница, Отель-Дье 55– это просто чумной барак, куда сволакивают умирать стонущих бедняков. Есть медицинская школа в Салерно, убогое заведение. Мой отец, общаясь с другими евреями, удостоверился в том, что на Востоке арабы подняли науку врачевания до уровня высокого искусства. У персидских мусульман в Исфагане есть больница, в которой действительно исцеляют больных. Именно в этой больнице и в небольшой академии при ней готовит настоящих лекарей Авиценна.

– Кто-кто?

– Самый выдающийся врачеватель в мире. Авиценна, имя которого на арабском – Абу Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина.

Роб упросил Мерлина несколько раз повторить это мелодичное иноземное имя, пока не запомнил хорошенько.

– А в Персию трудно попасть?

– Это опасное путешествие, длящееся несколько лет. Надо долго плыть морем, потом долго ехать по суше через грозные горы и обширные пустыни. – Мерлин пристально посмотрел на гостя. – Надобно тебе выбросить персидские академии из головы. Много ли ты знаешь о своей собственной вере, юный цирюльник? Знакомы ли тебе те проблемы, с которыми сталкивается ваш святейший папа?

– Иоанн ХІХ? – Роб пожал плечами. По правде говоря, кроме имени понтифика и того факта, что именно он возглавляет Святую Церковь, Роб и не знал ничего.

– Иоанн ХІХ. Папа, который пытается удержать две мощные церкви вместо одной, подобно всаднику, желающему скакать на двух лошадях сразу 56. Западная церковь неизменно признает его главой, тогда как Восточная церковь ворчит и не соглашается с ним. Двести лет назад патриархом восточных христиан в Константинополе стал мятежный Фотий, и с тех пор движение к расколу внутри церкви все набирает и набирает силу.