Джефри Триз - Фиалковый венец. Повесть

- Но почему, Алексид? Это же так хорошо - вся комедия, хочу я сказать. Неужели ты думаешь, что все остальные обязательно будут лучше?

- Архонт ведь и в руки не возьмет комедию, написанную вчерашним школьником! Я просто дурак, что не хотел прежде взглянуть правде в глаза. Коринна внимательно посмотрела на него. Потом схватила за плечи и так встряхнула, что мокрые волосы упали ему на лоб.

- Ты разговаривал с Лукианом! - строго сказала она.

- Нет, с его отцом.

- И ты рассказывал ему про нашу комедию?!

- Конечно, нет! Я расспросил его обиняками. Он назубок знает все законы и установления. Он сказал, что молодому человеку нечего и надеяться увидеть свою комедию в театре. «Видишь ли, милый мальчик, - Алексид с невеселой улыбкой передразнил отца Лукиана, - архонт тратит на это общественные деньги и не должен забывать, что он отвечает перед… э… теми, кто его выбрал. Какой бы хорошей ни показалась рукопись ему, как… э… частному лицу, как должностное лицо он проявит величайшую осторожность и осмотрительность…»

- Какая чепуха! - со злостью сказала Коринна.

- Однако боюсь, что он прав.

- Ты уверен? Наверно, можно найти какой-нибудь обходной путь.

- Конечно, я могу спрятать рукопись на несколько лет и представить ее на состязание, когда мне исполнится двадцать один год. Все равно шутки у меня такие старые, что могут и еще полежать.

- Перестань зубоскалить, Алексид! Ты говоришь так, будто тебе все равно.

- Но ведь так и следует поступать тому, кто пишет комедии, - смотреть на все весело.

К этому времени дождь уже перестал. Тучи разошлись, и вдруг все кругом озарилось бледным золотом осеннего солнца. Серая даль превратилась в сине-зеленое море. Над городскими кровлями встала лиловатая глыба Акрополя.

- Посмотри, - сказала Коринна и вполголоса произнесла:

Она улыбнулась, и в глазах ее появилась глубокая уверенность.

- Ты увидишь свою комедию в театре, - сказала она.

Однако потом она призналась, что не имела ни малейшего понятия, как можно этого добиться.

Через два дня она придумала план действий. Ей так не терпелось рассказать о нем Алексиду, что она решила перехватить его, когда он отправится к Милону, - зайти к нему домой она не решалась, опасаясь гнева его отца.

Алексида она не встретила, но зато увидела Лукиана. Нетерпение взяло верх над осторожностью, и, подбежав к нему, она дернула его за хитон.

- Лукиан! - окликнула она его, еле переводя дух.

Он оглянулся, и в его блестящих темных глазах появилась досада.

- Что тебе от меня нужно? - Мне необходимо поговорить с Алексидом! Ты ему это передашь?

Лукиан смерил ее взглядом, и, хотя его красивое лицо оставалось непроницаемым, ей показалось, что она без труда читает его мысли: нежелательное знакомство… девушка, да к тому же бедная чужестранка… следует оградить своего лучшего друга…

Однако после некоторого колебания тот ответил:

- Хорошо, я ему передам.

- Спасибо тебе!

- Ну… мне пора. Я и так опаздываю. - И, нервно оглянувшись по сторонам, багрово покрасневший Лукиан поспешил дальше чуть ли не бегом. Коринна вернулась в харчевню, решив никуда не отлучаться, пока не придет Алексид.

- Нечего шляться без дела, - такими словами встретила ее мать. - И не торчи во дворе. Зачем это ты надела свой праздничный желтый хитон? Сразу его замажешь. Иди-ка переоденься и берись за работу, нечего даром есть хлеб.

- Ну хорошо, хорошо.

Коринна подчинилась с большой неохотой. Не потому, что не любила помогать матери стряпать - кухня зимой была очень уютным местом, - но разве приятно будет, если Алексид увидит ее в лохмотьях, красную от жара печки, с сажей на носу? Однако Горго не терпела, чтобы ей перечили. Казалось, утро никогда не кончится. Но вот тени во дворе стали совсем короткими. Приходили и уходили какие-то люди. Заслышав шаги, Коринна спешила обтереть лицо и осторожно выглядывала за дверь, но Алексида все не было.

Последнее разочарование постигло ее уже пред самым обедом. В кухню заглянул богато одетый раб. Он спросил Горго, а потом важно указал на своего хозяина, оставшегося в дворике. Горго опытным глазом сразу оценила дорогой плащ и щегольские сапожки и поспешила навстречу гостю, вытирая руки о передник.

- Ты хочешь меня видеть, господин?

- Да. Если тебя зовут Горго.

- Это мое имя, господин.

- Гм! Ну, я заглянул в твое не слишком-то благоуханное заведение потому, что хочу устроить пир и слышал, будто ты одна из самых искусных поварих в Афинах. Говорят, ты знаешь сиракузскую кухню и всякие тонкости. Горго просияла:

- Уж я постараюсь угодить господину! Я прожила в Сиракузах шесть лет, и, хоть не мне это говорить, я…

- Довольно, довольно! - Он остановил ее изящным жестом, сверкнув перстнями. - Постарайся, любезнейшая, ты об этом не пожалеешь. Ты можешь позаботиться и о развлечениях для моих гостей - ну, там, музыка, танцы… - Уж положись на меня, господин! Я подыщу для тебя самых лучших флейтисток и акробаток. Вот Хлоя - не только танцует, но и жонглирует просто на диво; а такой акробатки, как Праксилла, ты нигде не найдешь - просто не понимаю, как это у нее все получается, я бы так не смогла… Ну, правда, она потоньше будет… - Горго вся заколыхалась от смеха, и ее маленькие глазки превратились в узенькие щелочки.

- Ну, довольно. Я полагаюсь на твой выбор. Не присылай старых уродин, но и не завывай, что красота - это еще не все. Как-то у меня на пиру была флейтистка, очень красивая, но она не умела взять ни одной верной ноты… - Тут он заметил в дверях Коринну и указал на нее тростью. - Это одна из твоих девушек?

- Моя дочка, господин. Уж она-то умеет играть на флейте, как… - Тут Горго осеклась, заметив яростный взгляд Коринны. - Только очень уж она робка. Да и молода к тому же. Я ее еще не пускаю играть на пирах. - Горго обычно не стеснялась говорить неправду, но на этот раз она солгала с большой неохотой.

- Жаль, - заметил молодой человек. Затем он сообщил, в какой день он думает устроить пир и сколько гостей позовет.

- А как твое имя, господин?

Тут у входа показался Алексид. Увидев Коринну, он улыбнулся ей.

- Гиппий, - ответил молодой человек, который стоял спиной ко входу.

Ни он, ни Алексид еще не заметили друг друга.

Гиппий! Ну конечно же, самодовольный щеголь, которого Алексид передразнил в театре! Тот самый, которого так ловко высмеял Сократ, тот самый, который, как думает Алексид, поддерживает тайные сношения с изгнанным заговорщиком Магнетом!.. Коринна не стала терять времени. Она сделала знак Алексиду скорей спрятаться. Он сначала не понял, а потом, сообразив, в чем дело, мгновенно исчез за углом дома, словно кролик в норе.