Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. Выстоять и победить

— Я вижу, Игорь Васильевич, что эта проблема вас явно заинтересовала, — произнес Сталин, раскурив свою трубку.

— Еще бы, товарищ Сталин! — воскликнул Курчатов. — Я столько лет отдал изучению этой проблемы! К тому же товарищ Берия уже разговаривал со мной на эту тему. И я даже подготовил докладную записку, в которой изложил свое видение проблемы и способов ее решения. К сожалению, пока мы в этом направлении не продвинулись ни на шаг. У нас нет ни помещения, ни денег, ни оборудования. А та база, что имеется в Казани, не способствует плодотворной работе. Да и большинство ученых-ядерщиков все еще заняты не своим основным делом…

— И каким же именно?

— Кто служит в радиовойсках, кто простым рентгенологом в армейских госпиталях. Талантливый физик Флёров, например, служит специалистом по спецоборудованию в авиационном полку. Кое-кто все еще продолжает вести работы по размагничиванию кораблей, улучшению броневой стали…

— Что поделаешь, товарищ Курчатов, если ваши атомщики проявляют себя такими разносторонними специалистами. Их работа крайне важна. Но, как говорится, всякому овощу свое время. И вашему овощу время пришло. Именно поэтому я и обратился к вам, чтобы хоть в малой степени удовлетворить свое невежество. Так вот, должен вас известить: в Америке вплотную заняты этой проблемой и уже достигли кое-каких результатов на пути… э-эээ… получения цепной реакции. Кое-кто даже говорит о создании атомной бомбы. Как вы на это смотрите?

— Теоретически это вполне возможно. Что касается практического осуществления, то здесь еще очень много неясного. Мы до войны тоже наблюдали цепную реакцию деления ядер урана-235. Но в таких количествах и условиях, которые не позволяют делать далеко идущие выводы. Сложность заключается в том, как из ураносодержащей руды выделить уран-235. Пока известны два способа, но ни один из них до войны мы не успели опробовать. Наконец, у нас нет урана в таких количествах, чтобы вести масштабную работу. Нужна разведка месторождений, их освоение. В то же время, насколько мне известно, в Северо-Американских штатах сейчас собраны все лучшие физики и математики из разных стран, кто еще до войны работал в области расщепления атомов урана. Наверняка они в своих исследованиях продвинулись значительно дальше того уровня, который мне известен.

— Действительно, мы мало знаем о том, что там делается, — кивнул головой Сталин. — Есть кое-какие данные, что и в Германии работают над этой же проблемой.

— Вполне возможно, Иосиф Виссарионович, — несколько успокоился Курчатов. — Вполне возможно. Но в Германии остались ученые, которые никогда не блистали особыми успехами в этой области. Хотя, конечно, и в этом вопросе мне известно далеко не все.

— В свое время мы не придали значения предложению харьковских ученых о создании сверхмощного взрывного устройства: не до того было, — произнес Сталин. — Но теперь, в свете имеющихся фактов, и нам необходимо заняться этой проблемой вплотную. И для начала собрать в одном месте тех, кто может работать по данной теме. Есть у вас на примете такие люди?

— Да, товарищ Сталин, — ответил Курчатов, почувствовав в интонации собеседника некую официальность. — Но они разбросаны по разным ведомствам. И судьба большинства из них мне не известна. По просьбе товарища Берия я составил и передал ему список специалистов, но до сих пор не знаю, что сделано в этом направлении, — закончил Курчатов и смело глянул в глаза Сталину.

— Товарищ Берия сейчас занимается кадровой проблемой, — сообщил Сталин. — Не все так просто, товарищ Курчатов. Но самое главное в нашем деле — решить, стоит ли овчинка выделки… если иметь в виду, что сегодня почти все средства идут на вооружение нашей армии, а бомба невероятной мощности — это еще очень не скоро. И средств она потребует огромных. Раскрою вам секрет: наша разведка с некоторых пор начала активно работать в этом направлении. Сами понимаете, что здесь нужна кропотливость и чрезвычайная осторожность. Сегодня мы уже получаем кое-какие данные, которые помогут вам с большей уверенностью приступить к решению поставленной задачи. Я советовался с некоторыми авторитетными товарищами. Они в один голос рекомендовали вас в качестве руководителя проекта.

С этими словами Сталин поднялся из-за стола. Встал и Курчатов.

— Мне кажется… более того, я уверен, что эта задача вам по плечу, — закончил Сталин. — Настало время подумать о создании некоего центра по проблеме атома. Я бы даже сказал: атомной бомбы. Как вы считаете, Игорь Васильевич? — спросил Сталин, провожая академика до двери.

— Разумеется! — воскликнул Курчатов. — И как можно быстрее!

— Что ж, на этом и порешим. Заканчивайте свои дела в комитете и приступайте к работе над проектом. Думаю, что в ближайшем будущем вам со своими коллегами можно будет перебраться в Москву. Товарищ Берия и нарком по производству вооружений товарищ Ванников призваны помогать вам в этом деле, а товарищ Молотов возглавит эту работу в качестве координатора.

Пасмурный ноябрьский день быстро погружался во тьму ранней ночи. По Волге шла шуга, плыли отдельные крупные льдины, иногда целые ледовые поля. Из-за Волги время от времени били немецкие орудия и минометы, и над подвижной поверхностью реки вставали с гулом и тяжелыми вздохами белые столбы. Тогда возникали темные окна волжской воды, они двигались, окруженные шугой, парили, затем незаметно поглощались ею, и только глухой шум и треск исторгались с поверхности реки, впитывая в себя ни на минуту не прекращающиеся звуки боя, идущего в развалинах Сталинграда.

Сообщение между берегами было практически прервано. Пробиться через шугу, конечно, можно, но слишком велик риск, что плавсредство отнесет к берегу, занятому противником, и тогда шансов остаться в живых было бы не больше одного на тысячу. Лишь самые отважные рисковали перебраться с одного берега на другой в такое время. Да и то в виду крайней необходимости.

Подполковника Генерального штаба Николая Матова рисковать заставляло задание генерала Угланова: непременно побывать на правом берегу Волги в Шестьдесят второй и Шестьдесят четвертой армиях, выяснить, смогут ли они удержать занимаемые позиции, как долго, чем надо им помочь, чтобы они все-таки их удержали, приковывая к себе основные силы Шестой немецкой армии.

Матов привык выполнять приказы своего начальства пунктуально. Он даже представить себе не мог, что станет ссылаться на невозможность переправы с одного берега на другой, чтобы данные о положении армий собирать не в самих армиях, а вдали от них, хотя и здесь, в штабе Сталинградского фронта, имели прямую связь с правым берегом и знали все детали тамошней обстановки. А обстановка была такова: немцы начали новое наступление большими силами танков и пехоты, они в районе завода «Баррикады» вышли к Волге, отрезав от армии генерала Чуйкова одну из ее дивизий.