Джордж Сондерс - Линкольн в бардо

(А ведь он кажется молодым, правда, мистер Бевинс? Телосложением? Осанкой?)

Как бы то ни было, я вернулся в свой хворь-ларь, проливая вот так слезы о том, что мы… вы, молодой человек, уже знаете об этом? Когда мы только прибываем в этот больничный двор, молодой сэр, и нам хочется плакать, вот что происходит: мы чуть-чуть напрягаемся, и у нас в суставах возникает легкое нездоровое ощущение, внутри нас взрываются маленькие пузырьки. Иногда мы можем немного обгадиться, если свежие. Именно это я и сделал на телеге в тот день — я от злости обгадился немного в своем хворь-ларе. И какой результат? Какашка так и оставалась со мной все это время и, если уж откровенно (я надеюсь, вам это не покажется грубым, молодой сэр, или отвратительным и, я надеюсь, это не разрушит нашу зарождающуюся дружбу), по-прежнему остается там, в эту самую минуту, в моем хворь-ларе, хотя, надо сказать, уже изрядно подсохла!

Бог мой, вы что — ребенок?

Он ребенок, правда?

Я тоже теперь так думаю. Вот когда вы спросили.

Вот он идет.

Почти полностью сформировавшийся.

Мои извинения. Господи милостивый. Попасть в хворь-ларь еще ребенком и слушать, как взрослый подробно рассказывает о наличии засохших какашек в его хворь-ларе… не идеальный вариант входа в новый… ммм…

Мальчик. Совсем еще мальчик. Боже мой.

Приношу извинения.

— Знаете, — сказала мне миссис Линкольн, — президент каждую зиму должен давать несколько государственных обедов, очень дорогостоящих обедов. Если я устрою три больших приема, то государственные обеды можно вычеркнуть из программы. Если бы я могла убедить мистера Линкольна посмотреть на это моими глазами, то не замедлила бы воплотить эту идею в жизнь.

— Думаю, вы правы, — сказал президент. — Вы убедительно отстаиваете свою точку зрения. Я думаю, мы должны остановиться на приемах.

Вопрос был решен и сделаны приготовления для первого приема.

Источник:

Аболиционисты критиковали увеселительные мероприятия в Белом доме, многие из них не принимали приглашения. Говорилось, что отказ Бена Уэйда [1] Бенджамин Франклин Уэйд (1800–1878) — американский политик, один из сенаторов от штата Огайо, во время Гражданской войны критиковал политику Линкольна. — Здесь и далее примеч. пер. был высказан в резких словах: «Знают ли президент и миссис Линкольн, что идет Гражданская война? Если не знают они, то мистер и миссис Уэйд знают и по этой причине отказываются участвовать в празднествах и увеселениях».

Источник:

Дети, Тэд и Уилли, постоянно получали подарки. Уилли был так доволен, когда получил малютку-пони, что хотел кататься на нем каждый день. Погода стояла переменчивая, и пребывание на открытом воздухе привело к жестокой простуде, которая перешла в лихорадку.

Вечером пятого Уилли горел в лихорадке, а его мать одевалась к приему. Каждый вдох давался ему с трудом. Она поняла, что у него прилив крови к легким и перепугалась.

Источник:

Вечеринка [Линкольнов] подверглась жестокой критике, но все важные персоны пришли.

Из-за большого скопления народа видеть можно было только тех, кто перед тобой; люди ошеломленно двигались словно по торговым рядам, сквозь облака духо́в, одеколонов, благовоний, опахал, париков, шляпок, гримасничающих лиц, ртов, разверстых во внезапных криках то ли радости, то ли ужаса — трудно сказать.

Источник:

Экзотические цветы из президентской оранжереи стояли в вазах через каждые несколько ярдов.

Дипломатический корпус был представлен блестящей группой — лорд Лайонс, месье Мерсье, месье Стекль, месье вон Лимбург, сеньор Тассара, граф Пипер, шевалье Бертинатти [2] Ричард Бикертон Пемелл Лайонс (1817–1887) — британский дипломат, фаворит королевы Виктории; Мерсье — посол Франции в Вашингтоне; Эдуард Андреевич Стекль (1804–1892) — русский дипломат, вел переговоры о продаже Аляски, во время Гражданской войны в Америке, посол России в Вашингтоне; Гарсиа Тассара — посол Испании в Вашингтоне; граф Карл Эдвард Вильгельм Пипер (1820–1891) — шведский дипломат, с 1861-го посол в Вашингтоне; шевалье Бертинатти — посол Итальянского королевства в Вашингтоне. и другие.

Многоярусные люстры над коврами цвета зеленой морской пены освещали Восточную гостиную.

Источник:

В Голубой гостиной раздавалась многоголосая трескотня, там европейцы, разговаривавшие на идеальном французском, воздавали хвалу генералу Макдоуэлу [3] Ирвин Макдоуэл (1818–1885) — американский генерал, наиболее известный тем, что проиграл Первое сражение при Булл-Ране во время Гражданской войны. .

Каждый народ, каждая раса, каждый чин, люди любого возраста и роста, имевшие разную ширину груди, высоту голоса, по-разному причесанные, стоявшие в разных позах и источавшие разные запахи — все они были здесь и представляли, казалось, ожившую радугу, звучащую множеством голосов.

Присутствовали несколько членов кабинета, сенаторы, члены палаты представителей, выдающиеся граждане и красивые женщины почти из каждого штата. Офицеров в ранге ниже командира дивизии на приеме не было. Приехали французские принцы и принц Феликс Зальм [4] Принц Феликс Константин Александр Зальм (1828–1870) — прусский офицер королевского рода и солдат удачи. В 1861 году приехал в США и предложил услуги армии северян. , знатный пруссак и кавалерийский офицер, служивший в штабе генерала Бленкера…

…ослепительный германец Салум [5] Имеется в виду Феликс Зальм. ; братья Уитни (неразличимые близнецы, если не считать нашивок: у одного капитанские, у другого лейтенантские); посол Торн-Тули; мистер и миссис Фессенден; романистка Э. Д. Э. Н. Саутуорт; Джордж Фрэнсис Трейн [6] Из установленных исторически лиц, названных здесь: Фрэнсис Фессенден (1839–1906) — адвокат и политик, во время войны имел звание генерала; Эмма Дороти Элиза Невитт Саутуорт (1819–1899) — американская писательница, автор более чем 60 романов; Джордж Фрэнсис Трейн (1829–1904) — американский журналист и предприниматель, активно работал в области прокладки железных дорог в Америке. и его красавица жена («в два раза моложе его и в два раза выше», как шутили остряки того времени).

Почти потерявшаяся на фоне громадной цветочной композиции, стояла кружком группка сутулых пожилых джентльменов. Они взволнованно обсуждали что-то, склонив головы к центру. Там были Абернези, Севилья и Корд — все они умрут в течение года. Поблизости находились сестры Кастен, ужасающе высокие и бледные, похожие на гипсовые тычинки, тянущиеся к свету, они пытались услышать, о чем говорят мужчины.