Сьюзан Ховач - Башня у моря

– Что нам делать? – прошептала я Маргарет.

Мы были одни в кухне. Патрик осматривал остальную часть дома – не обнаружится ли там признаков жизни, – а дети и слуги ждали в холле.

Впервые я видела Маргарет, которая не знала ответа на вопрос. Она стояла неподвижно посреди буфетной, с непроницаемым лицом, быстро обшаривая взглядом грязное, заброшенное помещение.

– Нам придется остаться здесь, – решила она наконец. – По крайней мере на сегодня. Скоро стемнеет, а дети устали.

– Но я не могу уложить детей, не покормив их!

– Мы отправим один из экипажей в Клонарин. У Маделин в амбулатории наверняка есть еда. Мы можем на сегодня взять еду у нее, а завтра утром пошлем кого-нибудь в Голуэй. – Она решительным движением закрыла дверь в буфетную и повернулась к ней спиной. – Ясно, что Макгоуан не получил письма Патрика, – проговорила она секунду спустя. – Может быть, длительное молчание Маделин тоже объясняется тем, что она не получала наших писем. Что ж, скоро мы узнаем. Давай вернемся в холл.

– Полагаю, Хейс и его жена не возвращались из Дублина, – пробормотала я, когда мы снова открыли дверь, обитую зеленую сукном. – Я просто предположила, что поскольку Макгоуан писал об изменениях к лучшему…

– Думаю, мы неправильно поняли Макгоуана, – прервала меня Маргарет. – Возможно, урожай спасен и картофель продается в Леттертурке, но, скорее всего, перемены к лучшему для многих людей в этой части Ирландии произошли слишком поздно.

Когда мы вошли в холл, Патрик спускался по лестнице. Он сообщил, что дом пуст, а когда Маргарет повторила свое предложение попросить помощи у Маделин, сказал, что немедленно отправится в Клонарин.

– Нет, Патрик, постой. – Маргарет понизила голос. – Чтобы у людей совсем не упало настроение, лучше тебе остаться и взять хозяйские полномочия на себя. Посмотри – у этой маленькой горничной такой вид, будто у нее в любую минуту начнется истерика. Займи ее чем-нибудь. Займи их всех. Они будут меньше подвержены панике в твоем присутствии. А мы с Сарой поедем к Маделин.

– А если вы по пути встретите банду мародеров?

– Сомневаюсь, что мы встретим вообще кого-нибудь, разве что увидим другие разлагающиеся тела, к тому же у старшего кучера есть мушкетон.

– Ну, если ты считаешь, что так будет лучше…

– Считаю. Идем, Сара.

Мы попросили Нэнни и няньку отвести детей наверх и устроить их поудобнее в детской. Потом я объяснила Неду, куда мы едем, и пообещала вскоре вернуться. К этому времени я отказалась изобретать предлог, чтобы никуда не ехать. Не могла отпустить Маргарет одну, а Патрик, конечно, должен был остаться в доме и взять на себя обязанности хозяина.

У старшего кучера не было ни малейшего желания проделывать еще три мили до Клонарина, но, когда Маргарет напомнила, что ни у кого в противном случае не будет еды, он неохотно забрался на свое сиденье. Младшему кучеру поручили отыскать корм для лошадей, и, когда мы уезжали, он оглядывал безнадежным взглядом пустые конюшни.

К счастью, Маргарет не ошиблась в том, что касается мародеров. Мы не увидели никого на дороге до Клонарина, но, пока ехали, начало темнеть и холодать. Я порадовалась, что взяла самую свою теплую шубку, и, глядя в окно на пустынную местность, куталась в нее поплотнее, но все равно не могла сдержать дрожь.

– Не забыть попросить у Маделин мышьяка, – пробормотала Маргарет. – Я знаю, у нее в амбулатории всегда есть запас от крыс. Боюсь, мыши плотно обжили Кашельмару, пока вас там не было.

Меня еще сильнее пробрала дрожь.

– Я там не останусь – только чтобы сделать самое необходимое! Маргарет, если ты хочешь сразу же вернуться в Англию, пока мы остаемся в Голуэе, я тебя пойму.

– Глупости! Я, конечно, останусь, пока вы тут все не приведете в порядок. Вам понадобится помощь, чтобы найти сносных слуг и организовать доставку еды. Чтобы поставить Кашельмару на ноги, понадобятся немалые усилия, и никакая помощь не будет тебе лишней.

Запах смердящей плоти не дал мне ответить. На сей раз я сразу же нашла пузырек с лавандовой настойкой, а Маргарет уже держала свои соли в руке.

Еще стояли сумерки, когда мы добрались до Клонарина, но главная улица оказалась пуста. Грязные лачуги криво тянулись до самого кладбища, а за церковью в неясном свете проступали очертания амбулатории. Когда экипаж остановился, мы услышали гнетущую тишину. Не лаяли собаки, не пели птицы, не мяукали в темноте коты.

– Наверное, все умерли, – прошептала я, борясь с паникой.

– Кажется, в амбулатории горит свет. – Маргарет уже передвинулась к краю сиденья. – Почему кучер не открывает дверь?

И тогда мы услышали звук. Это был шепот, почти щебет, словно несколько птиц, лишенных голосов, пытались петь. Секунду спустя запах ударил нам в нос. Другой запах, непохожий на вонь смердящих тел, но в то же время это был запах разложения. Когда я увидела, как посерело лицо Маргарет, тоже подалась к окну. Увиденное настолько ужаснуло меня, что поначалу я даже не поверила своим глазам.

Мы видели живых мертвецов, пугал, которые когда-то, вероятно, были мужчинами и женщинами, полуобнаженных, бесполых, с серой кожей. Видели и маленьких пугал с карикатурно раздутыми животами, а одна женщина держала на руках мертвого ребенка с почерневшим языком.

Шумное верещание, бессмысленное и нечеловеческое, продолжилось. Тощие руки тянулись к нам, просили подаяние.

– Маргарет… – Мой голос прозвучал словно издалека, искаженный, будто я находилась в конце длинного коридора.

– Оставайся здесь, – отозвалась она. – Я схожу.

– Нет, не надо! – Мне стало страшно за нее, за себя. – Мы возвращаемся в Кашельмару!

– Мы должны увидеть Маделин. – На бледном лице Маргарет застыло решительное выражение. – Мы проделали такой путь. Мы должны ее увидеть.

– Но…

– Дай мне все монетки, что у тебя есть.

Ужас настолько охватил меня, что я больше не могла с нею спорить. И сделала то, что она просила. У меня перед глазами заплясали черные точки.

Когда Маргарет открыла дверь, в нос ударил такой невыносимый запах, что и она заколебалась. Я видела ее неуверенность. Кучер сидел на своем месте и не желал спускаться, поэтому ей пришлось самой выкарабкиваться из экипажа. Она бросила монетки в толпу и, когда раздался звон денег, поспешила к дверям амбулатории.

Дверь открылась. Я увидела комнату, полную людей, и потеряла сознание.

Когда пришла в себя, Маргарет уже возвращалась. Щебет стал громче, и она бросила оставшиеся монеты, но толпа проигнорировала их и стала нажимать, прося еды. Но еды у Маргарет не было, поэтому ей пришлось протискиваться, спотыкаясь, когда ее хватали за одежду; вдруг раздался громкий взрыв – это кучер выстрелил из своего мушкетона в воздух. Толпа в страхе отпрянула. Собрав все силы, я распахнула дверь и затащила Маргарет в экипаж.