Фредерик Бриттен Остин - Наполеон

Для Наполеона в этом не было ничего удивительного. Он предсказывал это ранее. Его высадка на берег была подобна появлению быка в посудной лавке — никто не знал, что делать в этой ситуации. Поэтому Наполеон, одетый в свой серый китель, безмятежно сидел под деревом у дороги в Канны. Солдаты в лагере «очень шумели и веселились». Они непрерывно пели песню, начинающуюся со слов: «Что может быть лучше...» Многие из них были заняты на разгрузке кораблей или распространяли воззвания, другие прочёсывали все вокруг в поисках лошадей, за которых платили деньгами. Наполеон вздремнул на земле, под двумя одеялами, и в два часа утра отправился вглубь страны верхом на Таурисе, светло-сером жеребце.

Тем временем безжалостный морской бог никак не мог оставить «Партридж».

«2 марта. Весь день — почти полное безветрие. Стоим рядом с Капраей».

В этот же день Наполеон со всем своим войском и двумя единицами артиллерии, преодолев по горным дорогам тридцать одну милю за двадцать часов, достиг Грасса; Камбронн двигался впереди с небольшим авангардом. Наполеон заметил, что у месье Саварана нет лошади, и дал ему денег, на которые тот её купил.

«3 марта — Капрая. В 04.00 с корабля, стоящего в трёх милях от берега, на остров направили шлюпку. Рассказы коменданта и мэра совпали со сведениями месье Грэттэна, однако противоречили утверждениям Шевалье де Тара. Это практически полностью доказывало правильность нашей первой догадки. Таким образом, капитан Ади опять ложится на курс к Антибу».

Капитан Ади был очень расстроен. Ему ни за что не следовало соглашаться с историей Шевалье.

— Либо он просто плохой моряк, — сказал он, — либо он обманул нас умышленно.

За ужином Кемпбелл заметил:

— Одно любопытное обстоятельство. Мне сообщили, что на Эльбе некоторые уверены, будто англичане попустительствовали бегству Наполеона.

— Мы наделали столько ошибок, — с горечью ответил Ади, — что эти домыслы ничуть не удивительны.

А в это время Наполеон входил в Динье (на расстоянии пятидесяти миль от берега), во главе пятидесяти конных офицеров и небольшого количества кавалерии и пехоты.

«5 марта. Почти полный штиль в течение всего дня».

Запись в бортовом журнале: «Сделали два выстрела в направлении одного подозрительного корабля... Генуя в восьми милях от нас... члены экипажа заняты тем, что плетут друг другу небылицы».

Наполеон двигался к Систерону, расположенному в двадцати милях, по горным дорогам.

6 марта. Для многих — весьма печальный день.

«Штиль, — записано в бортовом журнале. — Генуя в шести лигах».

Неподалёку от Савоны «Партридж» встретил транспортное судно «Лорд Веллингтон».

Капитан Ади на шлюпке посетил транспорт. Через некоторое время Кемпбелл застал его в штурманской рубке склонившимся над картами. Ади без слов протянул ему грубо нацарапанное послание:

«СООБЩАЮТ, ЧТО НАПОЛЕОН ВЫСАДИЛСЯ РЯДОМ С АНТИБОМ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД. ЗАДЕРЖАТЬ ЕГО НЕ УДАЛОСЬ, ОН НАПРАВИЛСЯ ВГЛУБЬ СТРАНЫ».

Итак, всё было кончено.

— Что же теперь? — вопросил Кемпбелл, весь побелевший.

— Интересно, — сказал Ади, — что они имеют в виду, написав «несколько дней»?

Он быстро просчитал расстояния и угрюмо сказал:

— Сорок.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что мы были всего в сорока милях от Антиба, когда дрейфовали той ночью.

— Иными словами, мы могли его поймать?

— Не смогу сказать до тех пор, пока не узнаю, где он высадился. Но мы были близки к этому.

— Какое несчастье!

— И теперь я думаю, — печально проговорил капитан, — что это его корабли мы видели в понедельник — неделю тому назад — в районе Капраи.

Мысль была слишком мрачной, чтобы обсуждать её вслух.

— Н-да... Может, по стаканчику рома?

За ромом двое офицеров выражали друг другу сочувствие, успокаивали друг друга, просили друг у друга прощения за многочисленные промахи и вскоре стали лучшими друзьями. Они продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию, и Кемпбелл утешался тем, что могло бы быть, если бы не... Если бы он не уехал на материк! Если бы они бросились преследовать те «три корабля в поле зрения»! Если бы они не повстречали «Флёр де Лис»! Если бы не повернули в сторону от Антиба! Если бы дул хороший ветер!

Ади все эти «если» утешения не приносили — он давно уже привык ко всем изменениям ветра и погоды. А Кемпбелл записал в дневнике:

«Только из-за задержки судна («только!») для переговоров с капитаном «Флёр де Лис» «Партриджу» не удалось прибыть в Антиб практически в то же время, что и Наполеону. Это лишило нас возможности уничтожить его — возможности, которая была у нас почти в руках».

Незначительное, но весьма характерное преувеличение. «Задержка судна для переговоров» составила не более часа сорока минут. «Возможность» была упущена по совсем другим причинам.

В этот день Наполеон отдыхал в Корпе на расстоянии одного перехода от Гренобля.

«В 2 часа дня, — пишет Кемпбелл, — взошёл на борт английского военного корабля «Абукир», капитан которого — мистер Томсон из Антиба. Корабль направлялся в Геную, и я со всей достоверностью узнал, что, к величайшему нашему прискорбию, Наполеон 1 марта в середине дня высадился в бухте Жуана, между Антибом и Фрежу. Через несколько часов он двинулся маршем на Гренобль, не встречая сопротивления... Написал письмо лорду Каслри».

В этот же самый день новости о бегстве Наполеона с Эльбы достигли Вены, и монархи начали обвинять друг друга в происшедшем. И в этом они были правы.

В тот же день, благополучно перебравшись через горы, Наполеон приблизился к Греноблю, сопровождаемый своими гвардейцами и полутора тысячами обрадованных граждан, идущих за ним следом.

В Гренобле находился штаб дивизии; в то утро город был ключом ко всей Франции. Генерал Маршан послал Пятый регулярный полк для того, чтобы встретить и остановить «чудовище» за пределами города. Наполеон сошёл с лошади и пошёл к солдатам. Какой-то капитан закричал: «Вот он! Огонь!» Никто не исполнил команды.

— Солдаты Пятого полка! — обратился к ним Наполеон. — Я — ваш император. Вы не можете не узнать меня. — Он расстегнул свой китель и подставил им свою грудь. — Если среди вас есть солдат, который хочет убить своего императора — то вот я перед вами!

— Да здравствует император! — Этот оглушительный клич вновь раздался над Великой армией.

Солдаты Пятого регулярного полка, офицеры и рядовые, со всех сторон окружили Наполеона, радостно крича, приветствуя его, со слезами на глазах дотрагиваясь до его мундира, падая перед ним на колени.

В тот вечер, не встретив никакого сопротивления, он вошёл в город.

Гренобль стал ответом на Оргон и Ля Кал аду.

«8 марта прибыли в Антиб», — на семь дней позже Наполеона.