Иван Жигалов - Командарм Дыбенко [Повести]

Закончилась швартовка. Сошли на берег командующий и командир. «Сейчас полетит депеша в Петроград: „Дыбенко вернулся в Гельсингфорс“. Вот уж взбесится Керенский!» Павел пожал руку рулевому, сигнальщикам, поприветствовал штурмана — молоденького мичмана, спустился по зыбкому трапу и пошагал к «Полярной звезде».

Весть о возвращении Дыбенко в Главную базу встретили по-разному: большевики — с радостью и надеждой, меньшевики и эсеры — с нескрываемым раздражением. Матросы говорили: «Наведет Дыбенко порядок в Центробалте, вправит мозги соглашателям». Штабисты Черкасский и Ренгартен, совет флагманов, деятели «Союза офицеров-республиканцев» открыто упрекали Развозова: «Зачем доставили смутьяна?» «Что я мог поделать? — оправдывался командующий. — Дыбенко, будто черт из трубы, вывалился на мостик „Громящего“». Князь Черкасский предложил немедленно выдворить Дыбенко из Гельсингфорса. Развозов поморщился: «Если хотите дело иметь с матросами, действуйте, Иван Иванович, окажу посильную помощь. Только лучше уж не связываться».

Дыбенко ежедневно встречался с товарищами. Они рассказывали ему о событиях, происшедших за те два месяца, пока Керенский держал его в «Крестах». Руководство Центробалтом захватили соглашатели, но основное ядро флота — экипажи линкоров, часть крейсеров и миноносцев — твердо стояло на большевистских позициях. И это главное…

10 сентября на «Полярной звезде» было многолюдно. В просторной каюте, в носовой части корабля, собрались активисты. Обсуждали создавшееся положение. Говорили о принятом 7 сентября решении, предлагавшем кораблям флота поднять на мачтах красные флаги и не спускать их до установления демократической республики. Поводом для такого решения послужило переименование Временным правительством Российской империи в «Республику», без слова «демократическая». Матросы быстро подметили этот существенный «пропуск». Первой запротестовала команда линкора «Петропавловск», к ней присоединилось объединенное собрание еще 19 кораблей. Вот и пришлось Центробалту принимать решение о подъеме красных флагов. Выступления носили бурный характер. Даже видный эсер, член Центробалта матрос Измайлов, раньше стоявший на соглашательских позициях, заявил тогда: «В настоящее время демократия увидела, что правительство не наше».

Резко и решительно выступил матрос с линкора «Петропавловск» Хайминов: «Мы подняли флаги с тем, чтобы ни один контрреволюционер не посмел поднять восстание на флоте. Они будут висеть, пока не будут удовлетворены требования об установлении настоящей, демократической республики. Не имеет смысла давать доверие Временному правительству, так как нам не дали земли и ничего подобного… У нас ультиматум только людям, которые против демократической республики…»

— Надо срочно готовить второй съезд, — сказал Павел Дыбенко. — Если соглашательское большинство Центробалта станет возражать, а это наверняка будет так, пойдем на боевые корабли, в береговые части, к флотским массам.

С ним все согласились. И матросы поддержали: 15 сентября делегатское собрание частей Кронштадта потребовало срочно созвать съезд, переизбрать Центробалт. К кронштадтцам присоединились делегатские собрания Гельсингфорсской, Ревельской и других баз. По уставу для созыва съезда достаточно требования трех организаций. Центробалт вынужден был образовать подготовительную комиссию. Включили в нее и Дыбенко.

…Подготовка к съезду началась. На первом же заседании подготовительной комиссии Дыбенко высказал свое мнение по повестке дня.

— Надо составить ее так, — говорил он, — чтобы все было направлено на ограничение нрав командного состава, на полное высвобождение флота от Временного правительства, на усиление роли Центробалта, объединения и сплочения вокруг него матросских масс.

Помог большевикам возникший как раз в это время конфликт между Центрофлотом и Временным правительством. Повод для конфликта был пустяковый: Центрофлот занял в Адмиралтействе свободную комнату, морской министр Вердеревский пожаловался Керенскому, тот взбесился, взял да и распустил выборную организацию моряков. Этим антидемократическим актом и воспользовались флотские большевики.

— Конечно, нас не устраивает соглашательский Центрофлот, — сказал на заседании подготовительной комиссии Дыбенко. — Уверен — съезд потребует его переизбрания. Но сегодня мы будем выступать в самой резкой форме против диктаторских замашек Керенского, всего Временного правительства, против нового наступления контрреволюции на наши демократические права.

Поддержал моряков и Антонов-Овсеенко, недавно вернувшийся из «Крестов». Он рекомендовал действовать смело, по-революционному.

19 сентября на «Полярной звезде» было многолюдно, шумно. На пленарное расширенное заседание Центробалта прибыли представители с 80 боевых кораблей и в полном составе матросская фракция Гельсингфорсского Совета. Собравшиеся тепло приветствовали вернувшегося из тюрьмы Дыбенко и единодушно избрали его председателем заседания.

Слушая гневные слова ораторов, Дыбенко еще раз убедился: «Нет, не остыл революционный накал балтийцев. Моряки сейчас защищают не соглашательский Центрофлот, а свои революционные завоевания». Выступил и Дыбенко.

— Никогда наши отношения с Керенским не улучшатся, — твердо сказал он. Раздались одобрительные возгласы: «Правильно!», «Долой Керенского!» — Действия правительства мы считаем контрреволюционными. Предлагаю следующий проект резолюции: «Считать роспуск нашей выборной организации Центрофлота незаконным и недопустимым….Пленарное заседание заявляет, что больше распоряжений Временного правительства не исполняет и власти его не признает…» Права же своих организаций мы будем отстаивать всеми имеющимися у нас средствами…

Резолюцию приняли… Это был открытый разрыв революционного Балтийского флота с правительством Керенского.

Дыбенко продолжил:

— Впредь только на таком языке мы будем разговаривать с Временным правительством. — После паузы сообщил — Мы пригласили начальника штаба гражданина Зеленого, чтобы от имени пленарного заседания заявить: все оперативные боевые приказания командующего флотом будут исполняться беспрекословно.

Заявление это Дыбенко сделал по совету Антонова-Овсеенко. «Офицерство и черносотенные газеты, — говорил он, — клевещут на матросов: мол, они не хотят выходить в море, все время митингуют. Дайте отпор клеветникам».

С заседания Дыбенко поспешил к Антонову-Овсеенко, чтобы рассказать о принятом решении. Владимир Александрович с радостью заявил: