Иван Жигалов - Командарм Дыбенко [Повести]

— Теперь о главном, — продолжал Дыбенко, — о ремонте миноносцев, об их готовности. Заверяю партийный комитет от имени Центробалта — корабли по сигналу из Петрограда будут отправлены в столицу, несмотря на скрытое противодействие Развозова, который не перестает твердить о нейтралитете. «Не будем, — говорит, — помогать ни Временному правительству, ни большевикам, флот существует для защиты государства, он вне политики».

— Что означает «вне политики», нам известно, — бросил реплику Жемчужин.

— Развозов и его адмиралы готовы не только отвести флот на пятьсот километров, но вообще сдаться на милость немцам, лишь бы избавиться от большевиков, покончить с революцией, — говорит Дыбенко. — Кронштадтцы на приказ Керенского разоружить крепость решительно ответили: «Не бывать этому!» Командующему и его окружению никаких уступок. Ни на йоту! Теперь Развозов не распоряжается флотом. Центробалт командует! — закончил свое выступление Дыбенко.

Военное положение в Финляндии ввели 21 октября. Ни паники, ни страха у населения оно не вызвало. В Гельсингфорсе тихо, спокойно. Город охраняли усиленные патрули моряков. Анархисты попытались было захватить матросский клуб, но активисты «Республики» быстро угомонили бузотеров.

В Главной базе и городе шла усиленная, кропотливая подготовка к восстанию.

Центробалт утвердил тройку с неограниченными полномочиями, в нее вошли П. Е. Дыбенко, Н. Ф. Измайлов а Ф. С. Аверичкии.

Центробалтовцы работали дружно, напряженно. Много времени и внимания уделяли кораблям, предназначенным для похода в Петроград. Экипажи заканчивали ремонт механизмов, машин, оружия.

Дыбенко все проверил лично. Созвал руководителей судовых комитетов, проинструктировал, что они долиты делать в момент восстания, напомнил, чтобы на «Полярной звезде» взяли красные полотнища с надписью «Вся власть Советам!»…

23 октября Центробалт в специальном обращении призвал Петроградский, Кронштадтский и все Советы «быть истинными и стойкими баррикадными борцами за права угнетенного класса и за передачу власти в руки самого народа, истекшего кровью.

Балтийский флот не дрогнет ни перед какими силами реакции и врагов революции».

В этот же день Дыбенко присутствовал на собрании демократических организаций Гельсингфорса, обсуждавших вопрос о свержении Временного правительства. Большевики выступали организованно, отстаивали линию партии на вооруженное восстание. Эсеры, меньшевики кричали; «Несвоевременно!» Поднялся Дыбенко. От имени Центробалта он решительно высказался против каких бы то ни было уступок соглашателям. «К концу заседания оглашается резолюция Центробалта, — вспоминает он, — в ней говорится, что никаких отступлений от решения съезда Балтийского флота, никаких компромиссов флот не признает. Если даже собрание вынесет обратное решение, фракция большевиков Совета и Центробалт берут на себя ответственность за выступление. Члены Центробалта — левые эсеры — единогласно голосуют за резолюцию Центробалта. Резолюция принимается».

С собрания Дыбенко отправился на миноносцы. Задержался на «Забияке». Этот корабль требовал большого ремонта, надо было на всякий случай подготовить замену. Товарищи подсказали — в Петроград может пойти «Деятельный». Побывал на нем Дыбенко, поговорил с командой. «Все будет в порядке!» — дружно ответили матросы.

На «Полярной звезде» встретил посетителей с разных кораблей. «Направляйте нас в Петроград свергать правительство Керенского!» — требовали они. Председатель ЦКБФ приказал всем разойтись и ждать распоряжений.

Дежурный Федор Аверичкин доложил:

— Как договорились, в Гельсингфорсе арестовали последних представителей Временного правительства. Все боевые роты ждут приказания, рвутся в бой. Николай Измайлов только что сообщил с товарной станции: эшелоны будут к 18 часам…

В 16 часов Павел открыл расширенное заседание Центробалта, на котором «еще раз все корабли заявили о своей полной готовности и требовали немедленной посылки достаточных сил в Петроград».

Комиссары и члены судовых комитетов разошлись по кораблям и частям, поручив председателю Центробалта на совместном заседании Гельсингфорсского Совета и областного комитета партии заявить о готовности моряков сражаться за власть Советов.

Заседание открыл в 19 часов 30 минут Шейнман:

— Мы собрались, чтобы узнать, на какие силы революции можем рассчитывать.

На трибуне Дыбенко.

— Настала пора доказать, как надо умирать за революцию! — заявил он.

Затем огласил принятую Центробалтом совместно с представителями судовых комитетов резолюцию и от себя еще раз заверил, что матросы Балтики не пожалеют жизни и, если потребуется, отдадут ее за счастье многострадального народа. В этот момент ему подали телеграмму. «Центробалт. Высылай устав», — прочитал Дыбенко. Это был условный сигнал: восстание в Петрограде началось, срочно высылай корабли и моряков… Подняв руку с телеграммой, чтобы всем было видно, громко произнес:

— Товарищи! Нас Петроград призывает к решительным действиям! Всем быть на своих местах и ждать распоряжений!

Возвратившись на «Полярную звезду», Дыбенко вызвал Развозова и флагманского инженера-механика Винтера.

Развозов и Винтер не заставили себя долго ждать, явились быстро. Дыбенко встал, вежливо поприветствовал и предложил садиться. Спросил Развозова:

— Будут ли готовы миноносцы к утру?

Ответил инженер-механик Винтер:

— Никак нет. Они могут быть готовы только через двое суток.

Дыбенко немедленно вызвал механиков и старших машинистов. Задал тот же вопрос: будут ли готовы миноносцы к утру? Все дружно ответили:

— Ровно в восемь утра миноносцы будут в боевой готовности!

— Спасибо, товарищи, от имени Центробалта!

После ухода машинистов инженер-механик Винтер и контр-адмирал Развозов в один голос твердили:

— Невероятно! Это не может быть выполнено. Миноносцы не могут быть готовы к утру.

— Вы можете не верить в то, что миноносцы будут готовы, но отвечаете за действия командиров, — сказал Павел.

— Так точно…

Федор Аверичкин тревожился: а вдруг штабисты «подложат свинью», нельзя им верить. Чтобы этого не случилось, председатель Центробалта направил командующему флотом предписание:

«21 час 40 мин.

Срочно дать распоряжение выйти в Петроград миноносцам „Забияка“, „Страшный“ и „Меткий“.

Председатель Дыбенко.

Секретарь Логинов».

Предписание передали дежурному «Кречета».

А чтобы Развозов и его штаб в последний момент не сорвали боевой поход, Дыбенко послал радиограмму командирам и комиссарам кораблей: «Подчиняться только Петроградскому военно-революционному комитету».