Бернард Корнуэлл - Азенкур

На крутой прибрежной волне лодку начало подкидывать резче, прибой становился все шумнее и яростнее. Гребцы погружали весла глубже в воду, пытаясь уйти от грозных закручивающихся волн, как вдруг лодку понесло вперед, с ревом вскипело залитое лунным светом море, и через миг, заскрипев днищем по каменистому берегу, шлюпка развернулась посреди бурлящей волны, готовой схлынуть обратно.

– Все на берег! – прошипел сэр Джон. – Живо!

Из остальных лодок на прибрежные камни выскакивали люди с мечами наготове. Наконец все собрались за широкой полосой водорослей на линии прилива, где теснились огромные валуны с черными от лунных теней боками. Хук ожидал, что первой высадкой будет командовать сэр Джон, и потому удивился при виде молодого человека, ожидающего сбора всех солдат. Моряки, оттолкнув шлюпки от берега, удерживали их подальше от волн, готовые подобрать своих в случае нападения французов, хотя Хук подозревал, что спасти удастся далеко не всех – слишком много крови прольется на береговые камни.

– Держаться вместе, – тихо приказал молодой человек. – Лучникам отойти вправо.

– Слышали? – прошипел сэр Джон Корнуолл. Молодым командующим оказался сэр Джон Холланд, племянник короля и приемный сын сэра Джона Корнуолла. – Годдингтон!

– Да, сэр Джон!

– Отведи своих лучников дальше, чтоб могли нас прикрыть!

Несмотря на то что командующим считался его пасынок, приказы все же отдавал старший сэр Джон.

– Вперед!

По команде младшего сэра Джона строй из сорока латников по левую руку и сорока лучников по правую двинулся вглубь берега.

И немедленно наткнулся на укрепления.

Земляная гряда сразу за прибрежными камнями, на расстоянии выглядевшая вполне безобидно, вблизи оказалась рукотворной насыпью с выкопанным перед ней рвом – настоящий вал с выступающими из него бастионами, с которых арбалетчики могли обстреливать фланги любого войска, поднимающегося по берегу. Вал выглядел целым, не поврежденным ни ветром, ни дождями, и тянулся по берегу всей бухты. Хук представил себе, каково здесь биться, когда латники не дают подступиться к центру, а с боков бьют арбалетчики. Но фантазии остались лишь фантазиями: укрепление, на строительство которого ушло немало дней, оказалось заброшенным.

– Нашли чем себя занять, придурки! – презрительно заметил сэр Джон Корнуолл, пнув верхушку вала. – Что за блажь строить укрепления, а потом их бросать?

– Может, они знали, что мы здесь высадимся? – осторожно предположил сэр Джон Холланд.

– Тогда почему нас не встречают? – возразил сэр Джон. – У них, поди, укреплений понастроено по всему нормандскому берегу! Только и знают, что мочиться в штаны да рыть землю. Лучники! Свистеть умеете?

Лучники промолчали – по большей части от удивления.

– Свистеть могут все? – повторил сэр Джон. – Хорошо! А мотив «Плача по Робин Гуду» тоже знают все?

Уж что-что, а мелодию «Плача» они знали, ведь Робин Гуд – лучник, восставший против английских лордов, принцев и шерифов, – был кумиром любого стрелка.

– Вот и прекрасно! – объявил сэр Джон. – Поднимаемся на холм. Латники по тропе, лучники лесом. Обыскать все до вершины! Если что увидите или услышите – искать меня. И при этом свистеть «Плач по Робин Гуду»! Чтоб я знал, что идет англичанин, а не кто-то из сосунов-французов. Вперед!

Прежде чем взобраться на холм, отряду предстояло пересечь тускло мерцавшую в лунном свете полосу болотистой земли, которая начиналась сразу за твердым берегом. Через нее вела извилистая тропа, и сэр Джон приказал лучникам рассеяться по обе стороны, чтобы в случае засады обстрелять противника с флангов.

– Не иначе как он вздумал нас уморить! – ругался Питер Годдингтон, пробираясь между кочками и пугая встревоженных птиц, которые взлетали над болотом с резким криком и хлопаньем крыльев. Кроме них, ночную тишину нарушал лишь звук прибоя.

Болото тянулось на лучный выстрел, чуть длиннее двухсот шагов. Стрелять на большее расстояние мог не только Хук, но и французские арбалетчики, поэтому по пути к темнеющему за болотом лесу Хук отслеживал каждую тень в опасении услышать щелчок – звук спускаемой тетивы. О прибытии англичан французы не могли не знать: их соглядатаи уж точно сосчитали все корабли при погрузке в Саутгемптонской гавани, да и рыбаки наверняка доложили о большом флоте у нормандского берега. И если французы возвели укрепление даже в такой маленькой бухте, то зачем оставили его без защитников? Затем, считал Хук, чтобы ждать англичан в лесу. Затем, чтоб перестрелять передовой отряд по пути через болото.

– Хук! Том и Мэтт! Дейл! Уходите вправо! – Годдингтон махнул рукой, указывая всем четверым на восточный край болота. – И дальше к вершине холма!

Хук, хлюпая по болотной жиже, свернул вправо, за ним близнецы и Уильям из Дейла. На тропе позади них оставались латники. Лунный свет отражался от их стальных поножей белыми бликами, мечи и вовсе казались серебряными. На одежде у всех – лучников, латников, командующих – спереди и сзади был нашит крест святого Георгия.

Из леса никто не стрелял. Если французы и поджидали врага, то не здесь, а выше по склону.

Хук взобрался на невысокий осыпающийся пригорок у северной оконечности болота и обернулся посмотреть на флот – редкие тускло-красные фонари среди целого леса мачт. В лунном свете серебрились волны, звезды сияли ярко и чисто. Повернувшись к непроницаемо-черной кромке леса, Ник снял тетиву с лука.

– Среди деревьев луки не помогут, – объяснил он спутникам, пряча лук в чехол из конской шкуры, который он нес за поясом.

Если лук будет натянут слишком долго, он примет привычный изгиб и ослабнет, поэтому Ник предпочитал держать цевье распрямленным. Он накинул на плечо петлю кожаного чехла и вытащил меч. То же сделали и остальные трое, и лучники двинулись в гущу деревьев.

Французы по-прежнему не появлялись. Ни ударов меча, ни жужжания арбалетной стрелы в темноте – лишь дальний шум прибоя, черные тени ветвей и тихие звуки ночного леса.

В лесу – даже во Франции, среди незнакомых деревьев – Хук чувствовал себя как дома. Томас и Мэтью Скарлеты, сыновья сукновала, всю жизнь простояли у огромных, движимых водным потоком вальков, которые вбивали сукновальную глину в ткань, чтобы очистить шерсть от жира, а Уильям из Дейла был плотником – и теперь все трое неосознанно подчинились Хуку, егерю и охотнику, который шел впереди. Слева раздавались голоса солдат, и поэтому Ник взял вправо, чтобы свои не приняли его за француза. Почуяв где-то рядом кабана, Ник вспомнил, как однажды зимой на рассвете он убегал от огромного клыкастого вепря, который гнался за ним, несмотря на пять всаженных в него стрел, каждая из которых легко убила бы человека. Чтобы спастись, Ник тогда запрыгнул на дуб, и вепрь умер под деревом, роя копытами залитую кровью землю.