Бернард Корнуэлл - Азенкур

– Мы их еще сгубим, чтоб им пусто было!

– И наших никого не задело, – добавил Хук.

– Мы их заденем, черт их дери! – пообещал сэр Джон.

Осада и без того захлебывалась на глазах, а тут еще такая оплеуха… При виде пленного француза, которого столкнули в траншею, командующего передернуло, и Хуку показалось, что тут-то сэр Джон и выместит свою ярость, однако командующий заметил Мелисанду.

– Что ей тут делать, дерьмоголовый ты пень! – обрушился он на Хука. – Оторваться от бабы не можешь?

– Ник не виноват! – бесстрашно встряла Мелисанда. Она по-прежнему держала в руках арбалет, хотя ни разу из него не выстрелила. – Он меня прогонял!

Привычная галантность в обращении с женщинами взяла верх над гневом, и сэр Джон буркнул нечто похожее на извинение. Мелисанда в ответ зачастила по-французски, то и дело указывая на лагерь, и по мере ее рассказа к сэру Джону возвращалась прежняя ярость.

– Почему ты мне не сказал? – рявкнул он на Хука.

– О чем, сэр Джон?

– О священнике, что ей угрожал?

– За себя я бьюсь сам, – мрачно процедил Хук.

– Ну уж нет! – Сэр Джон вскинул руку в боевой перчатке и ткнул Ника в плечо. – Ты бьешься за меня, Хук, потому я тебе и плачу. А если ты бьешься за меня, то я бьюсь за тебя, ясно? Мы один отряд! – Последние слова сэр Джон крикнул так, что латники, стоявшие в траншее за полсотни ярдов, обернулись посмотреть. – Мы соратники! Кто задевает одного – тот задевает всех! Даже если твоя женщина пойдет нагая через всю армию, ее никто не посмеет тронуть невозбранно, потому что она с нами! Она из нашего отряда! Клянусь печенкой, я зарежу этого мерзкого святошу! Вырву из него позвоночник через глотку и скормлю мясо псам! Никому не позволю нам угрожать! Никому!

Сэр Джон, отчаявшись достать из-за стен улизнувшего врага, теперь жаждал хоть с кем-нибудь поквитаться, и обидчик Хука пришелся кстати.

Хук наблюдал, как Мелисанда кормит медом отца Кристофера. Священник сидел, опершись спиной на бочку из-под копченой сельди, привезенной из Англии и давно съеденной. Он похудел до костей, лицо побледнело и осунулось, но, несмотря на слабость, он все же выжил.

– Коббет умер, – сообщил ему Хук. – И Роберт Флетчер.

– Бедный Роберт! – вздохнул отец Кристофер. – А как его брат?

– Плох.

– Кто еще?

– Умерли Пирсон, Халл, Борроу и Джон Тейлор.

– Господь да будет к ним милостив! – Священник перекрестился. – А из латников?

– Джон Гэфри, Питер Данс, сэр Томас Питерс.

– Бог от нас отвернулся, – пробормотал отец Кристофер. – Твой святой с тобой говорит?

– Сейчас нет, – признался Хук.

Отец Кристофер вздохнул и на миг прикрыл глаза.

– Мы согрешили, – обреченно выдохнул он.

– Нам сказали, что Бог на нашей стороне, – упрямо возразил Хук.

– Мы этому верили. И пришли сюда, убежденные в своей правоте. А французы считали, что Бог за них. И теперь Он являет Свою волю. Нам не стоило сюда приходить.

– Правильно, – убежденно поддакнула Мелисанда.

– Гарфлёр сдастся, – настаивал Хук.

– Возможно, – кивнул отец Кристофер, пережидая, пока Мелисанда не вытрет струйку меда с его подбородка. – Если не подойдет войско на подмогу – да, когда-нибудь сдастся. И что? Сколько осталось от нашей армии?

– Хватит и того, что осталось.

Отец Кристофер устало улыбнулся:

– Хватит для чего? Дойти до Руана и ввязаться в очередную осаду? Или захватить Париж? Да мы даже не отобьемся, если нагрянет французское подкрепление! Что тогда? Восстанавливать гарфлёрские стены и отплывать домой?.. Мы проиграли, Хук. Проиграли.

Ник не ответил. В теплом воздухе разнесся звук от выстрела английской пушки – одной из немногих оставшихся. Где-то в лагере мужской голос выводил песню.

– Нельзя же просто так уйти! – помолчав, пробормотал Хук.

– Можно. Столько денег ни за что! Лишь за один Гарфлёр… А во что обойдется восстановить стены? – Священник пожал плечами.

– Тогда, может, прекратить осаду? – угрюмо выговорил Хук.

Отец Кристофер покачал головой:

– Генрих на такое не пойдет. Ему нужна победа! Чтоб все знали, что Бог на его стороне! А снять осаду – значит признаться в слабости. – Священник, нахмурившись, помолчал. – Отец Генриха захватил престол силой. Если король окажется слаб, на трон могут покуситься другие.

– Не разговаривайте, ешьте, – вмешалась Мелисанда.

– Я уже сыт, детка.

– Вам нужно есть больше!

– В следующий раз. Вечером. Merci [23] Спасибо (фр.) . .

– Господь вас бережет, святой отец, – заметил Хук.

– Может, Он не пускает меня в рай? – слабо улыбнулся отец Кристофер. – Или дает мне время стать достойным священником?

– Вы и без того хороший священник! – горячо возразил Хук.

– Так и скажу святому Петру, когда он будет допытываться, достоин ли я рая. Спроси у Ника Хука, скажу я ему. Тогда он пожелает знать, кто такой Ник Хук, и я отвечу: а это такой разбойник, вор и, скорее всего, убийца, но все равно ступай и спроси.

– Я теперь честный человек, святой отец, – улыбнулся Хук.

– Ты недалек от Царствия Небесного, юный Хук, и все же будем надеяться, что мы попадем туда не скоро. И уж точно обойдемся там без сэра Мартина.

– Он трус! – презрительно усмехнулась Мелисанда.

– Редко кто не струсит, имея дело с сэром Джоном, – тихо заметил отец Кристофер.

– Ему и сказать-то было нечего! – добавила Мелисанда.

Сразу после отбитой вылазки французов сэр Джон потащил Хука с Мелисандой в отряд лорда Слейтона и провозгласил на весь лагерь, что желающие смерти Хука могут убить его прямо там, не сходя с места.

– Кто хочет себе эту женщину? – громогласно вопрошал он. – Забирайте!

Стрелки лорда Слейтона, латники, челядь и все, кто случился в лагере – кто чистил доспехи, готовил еду или просто отдыхал, – отвлеклись от дел, чтобы не пропустить представление.

– Забирайте ее! – бушевал сэр Джон. – Она ваша! Можете по очереди, как кобели на суку! Давайте, что застеснялись! Красотка хоть куда! Хотите ее поиметь? Запросто! – Сэр Джон подождал отклика, но никто не шевельнулся. Тогда он указал на Хука. – Забирайте женщину, вы все! Но сначала вам придется убить моего винтенара!

Все по-прежнему молчали и избегали встречаться взглядом с сэром Джоном.

– Кто тут подрядился тебя убить? – обернулся командующий к Хуку.

– Вон тот, – кивнул Ник на Тома Перрила.

– Иди-ка сюда, – поманил того сэр Джон. – Давай, убей Хука. Убьешь – отдам тебе его женщину.

Перрил лишь боязливо выглядывал из-за плеча Уильяма Сноболла. Как управляющий лорда Слейтона, тот имел некоторую власть, однако не осмеливался давать отпор самому сэру Джону Корнуоллу.

– Загвоздка только одна, – добавил сэр Джон, – чтобы получить женщину, вам сначала придется убить нас с Хуком. Так давайте же! Кто на меня?