Эптон Синклер - Агент президента

Ланни отстал от такого рода новостей. Но Бьюти, приехав в Париж, поспешила на обед с одной из своих светских приятельниц, и к чаю с другой. Она вернулась, нагруженная информацией. Это нельзя было назвать "досужими сплетнями". Авиационные сделки могут зависеть от хорошего расположения одной из этих юных созданий. И первой задачей бизнесмена может быть поход в театр на известную актрису и изучение тонкости ее техники в объятиях какого-то любовника. Нигде в мире не культивируется так мастерство актёров или так религиозно не сохраняются традиции сцены. Если понять эти вопросы, то станешь человеком культуры, и поймёшь, как польстить популярной актрисе и заставить ее хорошо отозваться о вас своему покровителю. Можно быть степенным семейным человеком из земли пилигримов, но в молодости заимевшим на стороне ребёнка. И вот ваша проницательная и хорошо обученная бывшая любовница, зная высший свет Парижа, Лондона и Берлина готова взять вашу руку и сопроводить в гостиные, шепча на ухо информацию, и представить вас самым нужным людям. Ни в малейшей степени вам не повредит, если высший свет будет знать, что мать вашего сына все еще остаётся вашим другом. То, что в Ньюкасле, штат Коннектикут, будет называться "позором", здесь будет считаться трогательным примером верности. И дамы в возрасте, пытаясь удержать своих любовников, будут наблюдать это с завистливой печалью.

Бьюти скажет: "Это Ивонна Ро, её везде видят с Эррио. Следующая в вишневом крепдешине Элен Мане. Её всегда приглашают с Тардьё". Позже в бальном зале: "Ты знаешь, Жоржа Манделя, он танцует Анжелик Болье. Она также актриса Комеди". После того, как они сделали тур или два: "Вот мадемуазель Пуссен с Ивоном Дельбосом, новым министром иностранных дел". Робби мог увидеть моложавого мужчину, высокого, худого, бледного и робкого на вид. "Он был профессором, прежде чем стал политиком", — добавит хорошо информированная Бьюти. — "Он, как полагают, очень добросовестный, и намерен на ней жениться. Сейчас она играет в одной из комедий Мольера".

Там также присутствовали жены. Бьюти часто могла показать жену в одной и той же комнате с amie . Контраст был жалким, если не сказать трагичным. Ибо политики женились, когда они были молоды и бедны и не имели такие же возможности выбора. Теперь жены состарились вместе со своими партнерами, а некоторые из них настолько пополнели и стали неуклюжи, что ни искусство портного или косметолога не могли скрыть их недостатки. Какие муки они должны вынести, видя, как их жизненные партнеры публично резвятся с молодыми шлюхами, не оставляя женам никаких шансов! Существует старая песня, в которой поётся о том, как закончен бал, ушли танцоры, а в сердце печаль, в душе неспокойно. Может к ней надо добавить, что после бала мужья получат нахлобучку от жён.

В библиотеке Ланни наткнулся на группу джентльменов и двух или трех дам, которые предпочитали серьезный разговор. Центром группы был коротковатый грузный человек с темными нависающими бровями, темными прямыми волосами, начинающими редеть, с длинным носом и широким пониклым ртом, который придавал ему мрачный, если не сказать, меланхолический вид. Ланни знал его, потому что он был профессором философии в Ницце, и одним из украшений салона Эмили на Ривьере. В той гостиной тактичная хозяйка направляла разговор, призывая высказаться разных людей, обеспечивая возможность каждому проявить свои интеллектуальные дарования. Но здесь такого не было. Здесь два или три человека спросили писателя Жюля Ромена, что он думает о ситуации в стране, а другие присоединились к группе и оставались там, пока им было интересно. В этом не было ничего необычного. Ланни видел то же самое на одном из приёмов на открытом воздухе Эмили в поместье Буковый лес. Там рой милых дам заворожено внимал потоку иронического остроумия Анатоля Франса. Снова в Лондоне, где Бернард Шоу более часа держал полную комнату людей, развлекая их, ни разу не прервавшись. Опять на Генуэзской конференции, где Фрэнк Харрис подготовил монолог о Шекспире, похожий на поток расплавленного золота со сверкающими в нем рубинами, изумрудами и бриллиантами.

Здесь было по-другому, потому что это был смертельно серьезный человек, вещающий нации, находящейся в серьезных неприятностях. Пятидесятилетний Мсьё Ромен был плодовитым писателем, и среди его продукции были тома пьес и стихов, которые были названы "раблезианскими", что переводится с французского на английский, как "рискованные". Но теперь он работал над серией романов, изображающих нравы своего времени. И между этими трудами он старался спасти свою страну, как один из ее видных философов и литераторов. Здесь он рассказывал историю своих усилий достойной и эксклюзивной аудитории. Людям, которые знали изнутри работу аппарата управления государством, и могли нажимать на кнопки и дергать рычаги, которые определяли судьбы Франции.

Мсьё Ромен совершил много поездок в интересах своей страны и за свой счет. Он разговаривал с государственными деятелями четырнадцати европейских стран. Три года назад он совершил поездку в Берлин и выступил с лекцией под эгидой правительства. Лидеры коричневорубашечников были созваны со всех концов земли, чтобы услышать его. Один из верхушки нацистов сказал ему: "Вы знаете, в Берлине никогда так не принимали частное лицо, как вас". Философ-романист также приветствовал короля бельгийцев, который откровенно обсуждал с ним отношение этой страны к угрозе серьезной войны. Когда Мсьё Ромен рассказывал об этих вопросах, никто не мог сомневаться в его патриотизме, но и не мог избавиться от ощущения, что он был сильно впечатлен своей собственной значимостью.

Его план носил название le couple France-Allemagne , что означало примирение с Германией простым методом выдачи нацистам всего, что они требовали. Например, он считал, что союзники должны уйти из Саара без формальности плебисцита. Ланни знал, что Бриан пытался выработать компромисс по этому вопросу еще десять лет назад. Но, видимо, Мсьё Ромен не знал этого, и, конечно, Ланни не будет указывать ему на эти факты. Философ романист, считал, что урегулирование вопроса о Сааре было делом Франции и Германии, и что плебисцит проводился под французским военным контролем, в то время как на самом деле это был вопрос Лиги, и французские войска были выведены за девять лет до проведения плебисцита.

Среди членов этой внимательной аудитории был Курт Мейснер, который встретил француза много лет назад в гостиной Эмили. Очевидно, он хорошо использовал свои возможности, поскольку это выглядело, как будто Мсьё Ромен участвовал в семинаре, проведенном агентом вермахта, освоил всю предложенную доктрину, а теперь сдает устный экзамен, чтобы продемонстрировать всё, что он узнал, и получить ученую степень. Его выступление охватывало полную нацистскую программу подрыва Французской республики. Теплые уверения в дружбе. Неограниченные обещания мира. Выражение недоверия ко всем политикам и всей демократической процедуре. И, прежде всего, страх перед Красной угрозой. Красным нельзя доверять. Их страна была колоссом на глиняных ногах, их армия была ненадежной, на которую Франция упорно пытается опереться. Республика должна выбрать между Сталиным и Гитлером. Между иллюзорным военным союзом и безопасным и прочным миром.