Эптон Синклер - Агент президента

Ланни Бэдд жил в мире, который ему не нравился. Мир, который на самом деле, казалось, катился к безумию. Работа, которую он выбрал, или которая, возможно, выбрала его, обязывала его встречаться людьми, которых он не мог терпеть, и запрещала ему видеться с теми, с которыми ему на самом деле хотелось знаться. В результате, он остался в одиночестве, за исключением того времени, когда собирал информацию и находил удовольствие в музыке или в книгах, которые мог свободно читать без разрешения нацистов. Он был вынужден все больше и больше уходить в себя и должен был бороться с депрессией и тягой к размышлениям о своих неудачах и трагических сценах, которым был свидетелем.

Например, о бедняге, которого он оставил в подземелье Шато-де-Белкур. Не то, чтобы Ланни винил себя за то, что оставил его там. Там ничего нельзя было сделать. Если бы эти три злоумышленники вынесли бы этого человека, то погубили бы все дело и карьеру агента президента. Возможно, из-за милосердия его надо было задушить до смерти. Но Ланни никогда никого не убивал, и даже не думал об этом. Теперь он продолжал задаваться вопросом, был ли бедняга все еще жив, и до сих пор подвергается пыткам за то, что пытался оказать помощь Труди?

Этот забитый человек стал своего рода символом дела, в которое верил Ланни и любил. Символом стал не только немецкий народ, хорошие немцы, хорошие европейцы среди немцев, лишённые свободы, с кляпом во рту, заключённые в тюрьмы и приговорённые к годам мучений. Но и все остальные несчастные народы, чьи судьбы наблюдал Ланни. Итальянцы, китайцы, абиссинцы, испанцы, австрийцы, а теперь чехи, следующие за ними в этом списке, стоящие беспомощными, наблюдающими за убийцами, хозяйничающими в их домах. Несчастный Пол Тейчер стал умножаться в воображении Ланни на тысячи, миллионы, сотни миллионов. Такова была судьба народов Европы и Азии. В их земли вторгались, убивали их молодых мужчин и насиловали их женщин, разоряли их поля, а их дома сжигали, их города бомбили в щебень, их лидеров и интеллектуалов расстреливали или вешали, обезглавливали или запирали в тюрьмы. Такое было развитие событий в течение всей жизни Ланни. Этого замечательного нового двадцатого века, который назвал себя "современным" и надеялся так много дать и получить.

С каждым годом положение дел ухудшалось. Преступления увеличивались в арифметической прогрессии. И теперь, казалось, всё, что произошло до сих пор, было лишь тенью истреблений и разорений будущего. Надежды Испании собирались полностью испариться. Этот холодный методичный убийца, генерал Франко, будет продолжать получать средства убийства из Италии и Германии, чтобы взрывать и терзать тела своих соотечественников, пока в Испании больше не останется ни одного человека с рассудком или даже с порядочностью. Каждый мужчина и женщина на земле, кто верил, во что верил Ланни, будет убит, или заперт в подземелье, чтобы погибнуть медленно от недоедания. Каждый ребенок в Испании превратится в благочестивого робота, спасающего свою душу, позволяя священнику черной рясе бормотать заклинания древней магии над его бедной маленькой головой, кишащей вшами.

И теперь это происходит в Австрии. Wien, Wien, du Stadt meiner Träume! У Ланни в голове возникала мелодия этого прекрасного вальса каждый раз, когда он думал о ней. И теперь она стала штаб-квартирой нацистов, и стала gleichgeschaltet , унифицированной, а это означало, что там тысячу раз повторились те беззакония, которые он наблюдал в Мюнхене и Берлине. А теперь красивый старый город Прага, и чехи, один из самых разумных и демократичных народов Европы, чье единственное преступление, что их предки почти тысячу лет назад разрешили многим немцам приехать в их страну и приобрести земли и другое имущество.

Эти накопленные ужасы заставили Ланни Бэдда задавать вопросы вселенной, в которую он без собственных намерений так внезапно и странно был вброшен. Что правит таким сложным комплексом явлений, провидение любого рода или просто слепой случай? Ланни не встречал каких-либо произведений искусства или ремесел, которые возникли в результате слепого случая. Так что он должен был верить, что это должно быть результатом работы какого-то интеллекта. Какой-то разум должен был ухитриться произвести два миллиарда человеческих существ на маленькой планете, вращающейся в обширных и сложных звездных и галактических системах. Каким может быть такой интеллект, и как он функционирует, и прежде всего, чего он хочет. Для Ланни становилось все труднее это представить, чем старше он становился и чем больше знакомился с многочисленными человеческими страданиями.

Предположительно, что провидение или Бог хотел, чтобы каждый человек делал все, что сможет. И у Ланни это может вызвать только большое недоумение и беспокойство. Возможно, это недоумение и беспокойство было частью процесса. Возможно, Бог имел в виду, что каждый из двух миллиардов существ будет пытаться, пока не научится мыслить более ясно и организовываться и сотрудничать со своими собратьями. Да, это должно быть так, но это казалось таким расточительным и жутким процессом. Почему они не смогли научиться сотрудничать с самого начала? Почему они не родились с достаточным здравым смыслом в головах, а только с желанием господствовать и угнетать, грабить и убивать?

На такие вопросы есть только один ответ: "Бог знает". Поскольку Бог не скажет. Ответа нет. Два миллиарда людей проживали здесь на этой планете без здравого смысла или правил сохранить то, что они сами могли придумать и создать. Если бы они когда-нибудь смогли прекратить господствовать и угнетать, грабить и убивать, то это случилось бы потому, что кто-то из их числа был достаточно умён, чтобы убедить других успокоиться и производить богатство для себя вместо того, чтобы пытаться отнять его у своих соседей.

Ланни казалось, что для этого нужно международное правительства и мировая полиция. Но потом он поймал себя на мысли: "Боже мой, а вдруг эту мировую полицию создаст новый Магомет!" Это стало для него самой ужасной мыслью в мире. И каждый день, казалось, приближал эту возможность человечеству.

Политика в Англии сейчас была накалена до предела так, что Ланни боялся ехать в Плёс, находившийся по близости, прямо из замка Уикторп. Он поехал в Лондон и позвонил Рику оттуда, прося его приехать в город. Ланни встретил его на вокзале и некоторое время повозил на машине, самый безопасный способ обсудить смысл визита Видемана и задач лорда Галифакса в Париже. Ланни действительно не мог сказать ничего нового. Левая пресса довольно четко очертила заговор нацистской партии с тори, которые были готовы отдать Гитлеру всё, что он хотел, в надежде направить его на восток. Но левые не могли доказать это. То, что они опубликовали, было беззастенчиво опровергнуто, а "умиротворители" прямо следовали своему курсу. Ланни мог подтвердить идеи Рика, но он не мог позволить ему опубликовать доказательства или даже намекнуть на них, потому что Седди знал, что Ланни и Рик были друзьями. Драматург должен был делать то, что он делал в предыдущих случаях, передавать информацию другим, немного здесь и немного там, чтобы, в конце концов, читатели оппозиционных газет получили довольно четкую картину.