Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Барон Фабрис пристыдил его, что невеликодушно оставлять короля без шпаги, однако же паша ответствовал на сие: «Сохрани меня Господь, ведь он хотел обрезать нам бороды!» Впрочем, через несколько часов шпага была возвращена.

Пока препровождали, как обезоруженного пленника, сего короля, который еще несколько лет назад диктовал законы стольким государствам в качестве арбитра Северной Европы и наводил на нее ужас, в том же самом месте можно было видеть еще один пример хрупкости величия человеческого.

В турецких землях был задержан король Станислав, и его везли как пленника в Бендеры.

Те руки, которые сделали Станислава королем, уже не могли теперь поддерживать его, и, оставшись без денег, а следовательно, и без своей партии в Польше, удалился он сначала в Померанию. Не имея сил сохранить собственное королевство, Станислав защищал, пока мог, владения своего благодетеля. Он даже поехал в Швецию, чтобы ускорить подкрепления, кои были столь необходимы в Померании и Ливонии, и сделал все возможное для истинного своего друга Карла. В то время первый прусский король, государь, умудренный опытом и вполне основательно опасавшийся соседства с московитами, задумал объединиться с Августом и Польской Республикой, дабы выдворить русских обратно в их страну. Он даже намеревался привлечь к сим планам и самого Карла XII. От сего должны были воспоследовать три великих блага: мир на севере Европы, возвращение Карла в свои владения и преграда противу слишком уже усилившихся русских. Началом сего союза, от коего зависело всеобщее спокойствие, было отречение Станислава. Сей последний не только согласился на это, но и взял на себя обязанности посредника в заключении того мира, который отнимал у него корону. На сие сподвигнули его как необходимость и всеобщее благо, так и слава пожертвования. К тому же заботился он и об интересах Карла, коему был всем обязан и коего искренне любил. Он написал в Бендеры и изобразил королю состояние всех дел, случившиеся несчастия и потребные противу оных средства. Станислав заклинал его не противиться отречению, столь же неизбежному по всем обстоятельствам, как и благородному по самим побуждениям. Он настоятельно просил не приносить в жертву интересы Швеции ради несчастного друга, который отрекся добровольно, заботясь лишь о всеобщем благоденствии. Карл XII получил его письма еще в Варнице и в присутствии свидетелей гневливо сказал курьеру: «Ежели друг мой никак не желает быть королем, значит, я поставлю на его место кого-нибудь другого».

Станислав упорствовал в своей жертве, которую не желал принимать Карл, и поэтому он вознамерился самолично убедить шведского короля. Ради отречения пошел он на больший риск, нежели тот, каковой ожидал его при овладении престолом. Однажды в десять часов вечера он тайно покинул шведскую армию, коей командовал в Померании, и уехал вместе с бароном Спарре, ставшим впоследствии посланником в Англии и Франции, и еще одним полковником. Он взял себе имя некоего француза Арана, майора шведской службы, который умер, будучи комендантом Данцига. Станислав объехал стороной вражескую армию, беря на почте лошадей по паспорту Арана, и наконец после немалых опасностей достиг турецкой границы.

Оказавшись в Молдавии, он отправил обратно к армии барона Спарре и въехал в Яссы, почитая себя совершенно безопасным в сей стране, где толико уважали короля шведского. Он даже не подозревал, что именно тогда происходило там.

Его спросили, кто он таков, и Станислав назвался майором шведской службы, после чего сразу же был арестован при одном лишь упоминании сего имени. Его доставили к молдавскому господарю, который знал уже из газет о бегстве бывшего польского короля и заподозрил истину. Ему описали лицо Станислава, легко узнаваемое по своей полноте и редко встречающемуся выражению мягкосердечия.

Господарь принялся расспрашивать его, стараясь выведать как можно больше, и наконец спросил, кем он был в шведской армии. Оба они говорили по-латыни. «Major sum» [89] «Майор есмь» (лат.). , — ответствовал ему Станислав. Хотя молдаванин и обходился с ним как с королем, но все-таки — как с королем-пленником, и в греческом монастыре, куда его поместили до получения приказаний султана, была поставлена неусыпная стража. Вскоре таковые приказания пришли, и велено было препроводить Станислава в Бендеры, откуда только что увезли Карла.

Новость сия достигла бендерского паши, когда он сопровождал экипаж шведского короля. Паша поведал ее господину Фабрису, и сей последний, приблизившись к Карлу XII, сообщил ему, что отныне он уже не единственный король-пленник в руках у турок и что Станислава везут под конвоем всего в нескольких милях отсюда. «Поспешите к нему, любезный мой Фабрис, — отвечал Карл, не проявляя никаких признаков волнения при сем известии, — и скажите ему, что Август никогда не примирится с ним, но дела наши уже близки к лучшей перемене». Таков был несгибаемый характер Карла, который, несмотря на предательство поляков, вторжение врагов в собственные его владения и теперешнее свое положение, когда его как пленника везли неизвестно куда, все-таки надеялся еще на свою звезду и рассчитывал получить для себя стотысячное оттоманское войско. Господин Фабрис с разрешения паши и в сопровождении одного янычара поспешил исполнить сию комиссию. Через несколько миль встретил он большой отряд солдат, сопровождавших Станислава. Приметив среди них некоего кавалера, одетого во французское платье и на захудалой лошади, спросил он его по-немецки, где находится теперь польский король. Человек сей и оказался самим королем. «Ах, — ответствовал ему Станислав, — значит, вы уже не помните меня!» Тогда господин Фабрис поведал о нынешнем печальном положении короля шведского и о несгибаемой, хотя и бесполезной твердости его намерений.

Когда Станислав уже подъезжал к Бендерам, паша послал ему арабского скакуна с роскошной сбруей.

Станислав был встречен в Бендерах пушечными залпами, и у него не было никаких причин жаловаться на обращение с ним. А тем временем Карла везли по адрианопольской дороге. Город сей уже полнился слухами об учиненном им побоище. Турки и проклинали его, и восхищались им, однако раздраженный Диван намеревался сослать короля на один из островов Архипелага [90] Имеется в виду Греческий архипелаг, расположенный в северо-восточной части Средиземного моря. .

Польский король Станислав оказал мне честь, рассказав о большинстве сих обстоятельств, равно как и о том, что предполагалось отправить на один из греческих островов и его самого, однако через несколько месяцев султан смилостивился и позволил ему уехать.