Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Прослышав о возвращении Карла XII в Швецию, возымели они надежду на то, что сей жаждавший марсовой славы монарх, лишенный теперь флота и солдат, заключит с ними выгодную сделку. Посланец их прибыл в Европу на голландском корабле и предложил барону Гёрцу принять оных разбойников в гётеборгском порту, куда они могут приплыть на шестидесяти кораблях, наполненных сокровищами.

Барон убедил короля согласиться на сие предложение, и в следующем году два шведских дворянина, Крамстром и Мендаль, были посланы для завершения переговоров. Через некоторое время явилась более благородная и существенная помощь в лице кардинала Альберони, человека не только весьма влиятельного, но и наделенного талантами, который, управляй Испанией, сумел приобрести себе славу, хотя ему недостало времени, чтобы вернуть сей стране былое ее величие.

Кардинал с одушевлением воспринял проект завоевания английского трона для сына Иакова II, однако сам он слишком недавно утвердился во власти и надобно было прежде, чем потрясать другие королевства, обустроить саму Испанию. Тем не менее не прошло и двух лет, как ему удалось переменить лицо сей страны и придать ей вес среди великих держав Европы. Полагают, будто именно он побудил турок напасть на германского императора и одновременно пытался отнять регентство Франции у герцога Орлеанского и лишить английской короны короля Георга. Вот сколь может быть опасен один-единственный человек, если обладает он не только абсолютной властью в сильном государстве, но также величием и отвагой духа!

Тем временем барон Гёрц, заронив первые искры готовившегося им пожара при дворах Московии и Испании, тайно отправился во Францию и Голландию, где вел переговоры со сторонниками претендента.

Но более всего интересовался он силами и числом недовольных в самой Англии и возможных с их стороны денежных пожертвованиях. Сии последние просили только десять тысяч человек военной помощи, уверяя, что при этом условии не будет ни малейших сомнений в успехе замышляемого переворота.

Шведский посланник в Англии граф Гилленборг несколько раз встречался с главарями недовольных и обещал удовлетворить все их желания. Дело дошло уже до значительных субсидий от партии претендента, которые барон Гёрц получал в Голландии. Он вел переговоры о покупке судов и уже приобрел в Бретани шесть полностью вооруженных кораблей.

Он тайно отправил во Францию нескольких офицеров и среди них кавалера де Фолара, который проделал под французскими знаменами тридцать кампаний, но не нажил себе большого состояния. Он предложил услуги свои королю шведскому не столько ради корыстного интереса, сколько из желания служить такому знаменитому королю. Кроме того, де Фолар рассчитывал на одобрение некоторых его воззрений касательно ведения войны. Он уже давно изучал сие искусство как философ и впоследствии сообщил читающей публике о своих разысканиях в книге комментариев на Полибия. Взгляды его нашли сочувствие у Карла XII, который и сам вел войну на новый манер и никогда не затруднял себя соблюдением общепринятых обычаев. Он предназначал кавалера де Фолара в качестве одного из исполнителей нападения на Шотландию. Пока же дворянин сей занимался тайными поручениями барона Гёрца во Франции. Немалое число французских офицеров, и еще больше ирландцев, участвовали в сем небывалом заговоре, который замышлялся одновременно в Англии, Франции и Московии, и ветви коего тайно протягивались от одного конца Европы до другого.

Барон Гёрц почитал приуготовления сии еще незначительными, но начало всему предприятию уже было положено. Самое главное здесь заключалось в том, чтобы помирить царя и Карла XII, к чему оставалось еще множество препятствий. Московитский государственный министр Остерман поначалу не соглашался с предложениями барона Гёрца. Он был столь же осмотрителен, сколь шведский министр предприимчив. Его замедленная и размеренная метода заключалась в том, чтобы дожидаться, пока события назреют сами по себе, но нетерпеливый гений его партнера хотел пожинать плоды сразу же после посева. Остерман опасался, как бы повелитель его, ослепленный блестящими перспективами, не согласился на слишком выгодный для Швеции мир, и посему всячески оттягивал заключение оного.

Но, к счастью для барона Гёрца, в начале 1717 г. через Голландию на пути своем во Францию проезжал сам царь. Ему недоставало знакомства с сей нацией, каковая уже более ста лет служила предметом нареканий, зависти и подражания со стороны всех ее соседей. Он желал удовлетворить ненасытную свою любознательность, побуждавшую его не только все видеть и всему учиться, но в то же время проводить и собственную свою политику.

Гёрц дважды встречался в Гааге с императором и за эти два раза продвинулся куда более, нежели в течение полугода переговоров с полномочными представителями. Все принимало благоприятный оборот; казалось, великим его замыслам суждено увенчаться непременным успехом, а Европа узнает об этом лишь после исполнения оных. Но в Гааге он говорил об одном лишь мире и во всеуслышание провозглашал, что желал бы видеть английского короля в роли умиротворителя Севера. Для видимости он даже настаивал на созыве конгресса в Брауншвейге, где должны были уладиться противоречия между Швецией и ее противниками.

Первым раскрыл все сии интриги регент Франции герцог Орлеанский, шпионы которого находились по всей Европе. Люди сего сорта, добывающие себе хлеб, торгуя тайнами друзей, а подчас и просто клеветой, настолько размножились во Франции, что чуть ли не половина всей нации сделалась соглядатаями другой половины. Герцог Орлеанский, связанный с королем Англии личными обязательствами, раскрыл ему замышлявшиеся противу него козни.

В то же время и голландцы, уже заподозрившие барона Гёрца, сообщили о своих сомнениях английскому посланнику. В самом разгаре интриги Гёрц и Гилленборг были арестованы, один в Девентере, другой в Лондоне.

Поелику шведский посланник Гилленборг нарушил права наций, интригуя противу того государя, при коем имел аккредитацию, точно так же было нарушено сие право и по отношению к нему самому. Но все были поражены тем, что Генеральные Штаты в угоду английскому королю заключили в тюрьму барона Гёрца. Все посланники, особливо испанский при английском дворе, маркиз де Монтелеон, заявили протест по сему поводу. Голландцам нечем было оправдаться, они не только нарушили священное право, арестовав первого министра короля Швеции, который ничего не замышлял противу них самих, но еще и подрывали те принципы свободы, кои служили основою собственного их величия.

Что касается английского короля, то поступил он по справедливости, посадив в тюрьму врага своего, а в оправдание себя опубликовал письма барона Гёрца и графа Гилленборга, найденные в бумагах сего последнего. Находившемуся тогда в Скании шведскому королю стали известны сии напечатанные письма. Засим Карл приказал арестовать в Стокгольме английского посланника со всем семейством и прислугою. Голландского же резидента перестали принимать при дворе, и велено было не спускать с него глаз. В отношении барона Гёрца король не отрицал и не подтверждал его действий и в сношениях своих с Англией и Голландией сохранял презрительное молчание.