Евгений Единак - Реквием

— Нет! Я завтра с утра должен быть дома. Я обещал. А потом на работу. Машиной надо заняться.

Но Сашин голос, его интонации, говорил совсем о другом. Лаборант подошел к завхозу и отвел его в сторону.

— Сергей Васильевич! До зарплаты нужно двадцать пять рублей. Раньше просто не смогу отдать.

По тем временам это были большие деньги, в среднем четверть зарплаты.

Из внутреннего кармана завхоз достал бумажник и вытащил купюру. Лаборант вернулся к Саше.

— Я подъеду с тобой до центра.

Идти ему нужно было в совсем противоположную часть села.

У магазина Саша притормозил. Выходя из машины, лаборант положил на сиденье двадцать пять рублей. Саша возмутился:

— За кого ты меня принимаешь? Ты мне испортил мне весь день этими деньгами!

Лаборант нашелся. Сказал, раньше прочитанное:

— Саша! Не все меряется одними деньгами. Я понял, что ты это знаешь лучше меня. Чайная работает допоздна. Вернешь долг. Спасибо тебе за сегодняшний день. И вообще: — Будь уверенным в себе!

— И не теряй надежду! — закончил Саша. Они крепко пожали друг другу руки.

Попрощались. Казалось, навсегда.

Когда лаборант собирался хлопнуть пассажирской дверью ЗИСа, Саша неожиданно крикнул:

— Колбасу забери! Наутро у тебя будет завтрак. А хлеб оставь. Дожую до Кишинева.

Отказываться было бесполезно. Оторвав кусок бумаги, лаборант завернул остатки колбасы и сунул в карман плаща. Прощально махнув рукой, лаборант захлопнул дверь. Резко газанув, машина тронулась с места и скоро скрылась за плавным поворотом.

Спускаясь в лощину, которая делит село на две половины, нащупал в кармане колбасу. Вытащил, развернул. Колбасу проглотил, едва поравнявшись с колодцем у школы.

Вернувшись на квартиру, лаборант ожидал, что свалится, как говорят, мертвым сном. Но сон не шел. Он снова и снова переваривал, спрессованные во времени, события прошедших суток. Потом вспомнил Сашу Катенича:

— Как он доедет? Это уже его вторая бессонная ночь.

Незаметно для себя провалился в глубокий, беспокойный сон. Приснилось, что голова так и не отогрелась, несмотря на то, что в комнате было тепло. Внутри головы все казалось ледяным. А потом приснился какой-то город, расположенный на склоне холма. В самом начале склона было ясно видно большое, с колонадой, здание. Над зданием висел золотой полукруглый огромный купол, закрывающий пол-горы. Купол отражал яркий, слепящий глаза, солнечный свет, отзывающийся головной болью где-то глубоко, далеко за глазами.

Утром проснулся разбитым, не отдохнувшим. По дороге на работу заметил, что снова видит только пол-мира. Смотрел в центр ели, высаженной перед школой, а видел только правую ее половину. Левое поле зрения было затянуто плотной серой пеленой с медленно клубящимися, как у облаков, краями. А потом началось невообразимое. Сильнейшие головные боли, где-то далеко, за глазами, до самого затылка. Снова, как вчера в Лазовске, внутри черепа колыхалось вместо мозга болезненное желе. Потом все прошло.

Периодически после каждой простуды одолевали навязчивые сны со слепящими золотыми куполами. А на утро снова видел только половину мира. Через два-три часа после начала половинной слепоты регулярно возобновлялись сильные головные боли.

Проработав год лаборантом, поступил в медицинский институт. В октябре прошли организованную комплексную медицинскую комиссию. Особенно дотошным оказался, небольшого роста, худой, чуть сутулый с гладко зачесанными назад волосами, невропатолог в больших очках. Несмотря на то, что студент не жаловался из-за боязни быть отчисленным по состоянию здоровья, доцент кафедры, как опытный следователь вытянул из него все сведения о былых травмах, простудах, переохлаждениях и симптомах. Вернул на повторный осмотр к окулисту. Окулист занималась им более получаса.

Покинув помещение комиссии, открыл амбулаторную медицинскую карту студента и прочитал:

Диагноз: Шейный ганглионит с редкими вегетативными пароксизмами. Базальный рецидивирующий арахноидит? Преходящая гемианопсия. Нейроциркуляторная дистония по смешанному типу.

Из института не отчислили, но и о поблажках тоже не было речи. Занимался, как все. Сессии сдавал больше на отлично с последующей повышенной стипендией. Впервые имевшие место осенью шестьдесят четвертого болезненные проявления беспокоили все реже и менее интенсивно.

Будучи на третьем курсе, после обеда в столовой мебельной фабрики, спешил на кафедру общей хирургии 4-й гор. больницы. Проходя мимо мастерских троллейбусного парка по Фрунзе, послышалось:

— Женя!

Повернулся вокруг. Никого.

— Показалось…

Сделал шаг, второй…

— Женя! Будь уверенным в себе!…

Вне воли и сознания ответ был незамедлительным:

— И не теряй надежду!

Сильно согнувшись, смотровую яму под троллейбусом покинул и вышел на тротуар… Саша Катенич.

— Привет! — Студент шагнул вперед.

Саша предостерегающе поднял и показал, измазанные маслом, ладони и протянул вперед правое предплечье. Студент пожал предплечье через жесткую спецовку.

— Ты где сейчас?

— Учусь в медицинском.

— Здорово! А я вот тут вкалываю. Механиком-контролером по выпуску троллейбусов из ремонтного депо. Учусь на вечернем отделении индустриального техникума. На старших курсах перед дипломной требуется работа по квалификации. Так, что баранку я забросил.

Обменялись адресами. Саша чиркнул на бумаге два телефона. Один служебный, потом написал и домашний.

— Если что случится, звони, заходи, поможем..

Телефон ни разу не понадобился. Встретился студент с Сашей Катеничем недалеко от его техникума. Между Госпитальной и Берзарина. Саша был в темно-серой пиджачной паре, голубая рубашка, галстук. Рукопожатие было крепким…

— Будь уверенным в себе…

— И не теряй надежду!

Встречался студент с Сашей Катеничем, по тем временам, довольно часто. К концу рабочего дня он спешил в свой техникум, а студент возвращался с занятий или библиотеки. Стала общей привычкой манера здороваться:

— Будь уверенным в себе!…

— И не теряй надежду!

Прохожие и коллеги-студенты удивленно смотрели на них.

Однажды встретились на спуске по Оргеевской.

— Куда направился?

— В столовую. Тут диетическая, напротив мебельной фабрики.

— Знаю. Пошли вместе! Я бегу в техникум, а пообедать не успел.

В прилепленной к диетическому залу закусочной готовили великолепные шашлыки. В шестидесятые студенты могли себе позволить такую роскошь.

— Может по шашлыку?

Саша отрицательно покачал головой. Может быть, энергичнее, чем в таких случаях следует.

— Пошли в общий зал.

Встали к раздаче. Студент заказал паровые котлеты с гарниром и салат.

Саша взял суп грибной и двойной отварной хек. Студент предложил по стакану сухого вина. Саша отказался: