Виктория Фокс - Тайна старого фонтана

— Вы замечательно справляетесь, синьора, — говорила ей Адалина.

Если бы ее муж был настолько же уверенным в ней. Рождение ребенка стало светлым лучом, озарившим мрак их рушащегося брака одной-единственной короткой вспышкой, но потом они вернулись к обычной жизни. В эти дни они постоянно срывались друг на друга, будто соревнуясь. Они словно выясняли, кто из них работает больше, кто больше делает для Алфи, кто трудится более упорно, а кто — недостаточно. Вивьен замечала подобное за другими парами и всегда молилась, чтобы не стать такой же. Я не хочу, чтобы с нами случилось такое , — думала она, но в очередной раз срывалась на крик из-за того, что Джио не подогрел молоко для ребенка или оставил плачущим слишком надолго. Джио тоже был хорош. Он возвращался домой уставший и раздражительный, выплескивая на нее и Алфи свое плохое настроение. Добавляло масла в огонь и то, что Вивьен чувствовала, что он проводит весь день со своей владычицей. Джио как никогда противился всем разговорам на эту тему, и чем меньше он рассказывал, тем больше ей хотелось узнать. Теперь они говорили только об Алфи и все сильнее отдалялись друг от друга.

Ее день рождения прошел практически незамеченным. Времена, когда Джио приносил ей завтрак в постель и дарил букеты алых роз, остались в далеком прошлом. В этом году, перед тем как выскочить за дверь, он успел всучить ей открытку и пообещал куда-то сходить, не уточняя, когда и куда. Она не хотела пытать его — он сказал бы, что она придумывает и у них попросту не хватает времени на себя с тех пор, как появился ребенок. Сейчас все крутилось вокруг Алфи. Она была на втором месте.

На третьем, если брать в расчет Изабеллу.

Хотя это воспоминание и отдалилось, она все еще испытывала потрясение от найденного на чердаке сообщения. Я хочу его . Оно снилось ей. Оно преследовало ее в кошмарах. Воспоминание о нем отрывало от сосредоточенной заботы о ребенке, она вдруг забывала, что делала секунду назад, словно оглушенная воспоминаниями о золовке и ее секретах. Эти мысли кружили в ее голове, словно черные птицы, хлопающие своими широкими крыльями.

Адалина настаивала на том, что нужно подождать.

— Умоляю, синьора, дайте времени сделать свою работу… — Она была настроена решительно. Ровно до того момента, когда слышала следующее за этим: — Если не ради вашего брака, то хотя бы для малыша.

Это меняло все. Алфи менял все. Если Вивьен позволит своей одержимости Изабеллой отобрать ее первые дни с новорожденным сыном, ее преданность и заботу, те секунды, которые она могла потратить на то, чтобы покормить его или успокоить, Изабелла в очередной раз одержит победу.

Шли недели, Адалина пыталась пробудить в ней надежду, что Джио оттает, наблюдая за тем, как растет его сын. Со временем его сестра отойдет на второй план. Но этого не происходило. Их отношения становились невыносимыми. Вивьен начала подозревать, что Адалина просто оттягивает время, чтобы ускользнуть, не дав втянуть себя в происходящее. Слишком поздно, — думала Вивьен. — Теперь ты часть этого .

Часто ей казалось практически невыносимым не поделиться с Джио своей находкой. Она убрала обрывки билетов в ящик подальше от глаз, но не смогла изгнать из своих мыслей. Я хочу его, я хочу его, я хочу его . Но она знала, что скажет ее муж, с какой легкостью повернет все в пользу сестры. Он возил ее на «Кармен» в знак благодарности, чтобы поддержать. Нацарапанная записка не могла быть о нем — скорее всего, о ком-то из его коллег. Изабелла всегда была сентиментальной — в детстве хранила коробочку с памятными мелочами. Это была еще одна особенность, придававшая ей особое очарование…

Вивьен не хотела слышать ни единого слова в защиту Изабеллы. Так у нее появился еще один секрет от Джио. Еще одна ложь, которая наслаивалась на предыдущую, — и так много раз. Это уже было совсем не важно. Он больше не доверяет ей после всех тех ссор. Никакие ее слова — даже поклянись она в их правдивости собственной жизнью, не настроят его против Беллы.

Пришла осень, и у Вивьен появилась возможность. Она обдумывала, как это произойдет — необходимое ей открытие, оно не могло не произойти. Как-то вечером, после того как Вивьен искупала Алфи и уложила в кроватку, в Барбароссу вернулся Джио, чтобы сделать шокирующее заявление. Ему нужно было уехать из Тосканы на три недели.

— Извини, — оправдывался он, — я знаю, что время неподходящее. Но не поехать не могу. Три недели пролетят быстро, вот увидишь. Я вернусь раньше, чем ты заметишь мое отсутствие.

— Изабелла тоже едет?

Он покачал головой.

Хорошо , — подумала она. — Изабелла будет здесь, со мной.

Следующим утром Джио проснулся пораньше, чтобы собрать вещи. Машина должна была забрать его в полдень. Вивьен нарядила Алфи в вельветовые штанишки и маленькую тельняшку, чтобы он попрощался с Джио. Обнимая мужа у двери, она чувствовала зарождающуюся уверенность в том, что все наладится. Без ведома Джио и даже задолго до его возвращения.

Когда за ним закрылась дверь, Вивьен повернулась и заметила Изабеллу у подножия лестницы. Золовка возникла словно из ниоткуда, как всегда. Выглядела она безупречно, будто сказочная русалка. Ее глаза скользнули по бесформенному халату Вивьен, который казался даже ужаснее на фоне ее собственного идеального наряда.

К черту тебя , — подумала Вивьен. — У меня есть чудесный малыш, которым я могу похвастаться.

— Можно его подержать?

Изабелла протянула руки. Она не смотрела на Вивьен, задавая этот вопрос. Ее взгляд был прикован к Алфи, который робко и глупо ей улыбался. Если золовка думала, что Вивьен позволит ей коснуться малыша, она глубоко ошибалась. Вивьен видела, как Изабелла смотрела на мальчика. В ее взгляде читался с трудом контролируемый голод. Вивьен защищала малыша с самого рождения, не подпуская к нему Изабеллу. И только когда она принимала душ или спала, Изабелла получала доступ к нему благодаря Джио. Вивьен знала, что Изабелла никогда не осмелится навредить ему, когда Джио рядом. Она заставила мужа пообещать, что тот никогда не оставит ребенка с ней наедине. Сейчас Вивьен испытывала постоянное удовлетворение, понимая, что наконец-то владеет чем-то, чего нет ни у одной другой женщины. Изабелле и не снилась такая крепкая связь с Джио. Она не была его партнером в настолько важном деле.

Вивьен прижала сына к себе покрепче, развернулась и ушла.

— Похоже, остались только ты и я, Вивьен, — послышался сзади голос Изабеллы, — только ты, я и твой ребенок.

Главная сложность была в том, чтобы представить все как собственное решение Изабеллы. Будто здесь больше не осталось места для нее с тех пор, как у Джио и Вивьен появилась собственная семья. Это был ее единственный выход: мир никогда не был к ней доброжелательным, и ей больше не удастся найти счастье ни в одном его уголке. Сердце Джио было бы разбито, но он понял бы, что это всегда было неотвратимо. Изабелле был предначертан именно такой конец.