Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

Освобождение от опеки дало Анри возможность действовать как основному кредитору своего отца, а не как наследнику его долгов, — и это был лишь один из нескольких удачных способов, свидетельствующих о наличии умного советчика и неизменной королевской благосклонности. Расположение со стороны короля, возможно, потребовалось и для того, чтобы передать дело о ликвидации имущества его отца большому совету (grand conseil), который был более подвержен королевскому влиянию, нежели обычные гражданские суды. Известно, что Анри в целом выкупил иски к отцовскому имуществу на сумму 192 000 ливров или более. [35]

Он приобрел только одно поместье, не принадлежавшее до этого его отцу, и с 1602 по 1615 г. умудрился, потратив около 73 000 ливров на землю, выкупить все семейные владения, за исключением самого поместья Ришелье, которое до смерти Анри так и не выставлялось на торги. Его купит Ришелье в 1621 г. за 76 000 ливров. Труды Анри были завершены, когда, за два дня до свадьбы с Маргаритой Гюйо в 1615 г., они подписали документ о взаимном дарении земель. Поскольку его жена умерла раньше, 15 октября 1618 г., собственность, которую он передал ей, вернулась к нему, и в то же время он сохранил то, что получил в дар от нее. Стоимость земель Анри к моменту его смерти в 1619 г. составляла более 200 000 ливров; капитал, увеличенный благодаря его покупкам, заметно возрос еще и вследствие благосклонности двора.

С 1595 г. Арман Жан получает среднее образование в Наваррском коллеже в Париже, намереваясь впоследствии сделать военную карьеру. В этом коллеже, одном из четырех, где можно было изучать теологию, ученики говорили по-латыни. Арман Жан, возможно, даже не закончил курса гуманитарных наук, который обычно завершался философией, риторикой и получением диплома магистра искусств. В 1601 или 1602 г. он был отправлен в престижную и дорогую академию Антуана де Плювинеля — военизированный пансион, основанный в 1594 г. для честолюбивых пажей и придворных и сходный по типу с тюдоровскими школами барристеров в Англии. Молодых дворян обучали математике, хорошим манерам, верховой езде, фехтованию и музыке. Это было светское воспитание, основанное на представлениях о чести, превалирующих при довольно грубом дворе Генриха IV.

В течение недолгого времени Арман Жан, чтобы отличаться от братьев, носил титул маркиза дю Шиллу, по названию поместья, доставшегося семье Ришелье в результате брака его прадеда в 1506 г. Из его поведения в этот период явствует, что последующие обвинения в женолюбии, выдвигавшиеся против него, главным образом, беспощадным памфлетистом Матье де Моргом, были вполне обоснованными. [36]В мае 1605 г. он становится пациентом королевского врача Жана де Ла Ривьера, а также упоминается в «Эфемеридах» Теодора Майерна наряду с другими известными лицами, лечившимися от «gonnorhea inveterata». Майерн был специалистом, собиравшимся написать книгу об этой болезни. [37]Многими другими докторами случай Армана Жана был признан безнадежным.

Именно в ранние годы своей жизни в Париже Арман Жан наладил прочные отношения с семейством Бутийе — четырьмя братьями, сыновьями адвоката, который работал на Франсуа де Ла Порта и передал им практику по наследству. [38]Он также установил отношения с Мишелем ле Малем, который был на три года младше его; впоследствии тот стал его секретарем и доверенным лицом в финансовых вопросах. Ле Маль уже в 1600 г. был petit valet («маленьким лакеем»), носившим за Арманом Жаном школьную сумку. Он оставался с ним на протяжении всей своей жизни. [39]Арман Жан был также очень близок с Жаком де Бурже, адвокатом Парижского парламента, который действовал в интересах семьи Ла Порт, и его женой, Жанной де Сен-Жермен, мадам де Бурже, дочерью аптекаря и вдовы лакея Генриха III. Возможно, в течение некоторого времени он даже жил вместе с ними. Никто из его близких друзей не происходил из семей, относившихся к «дворянству шпаги» (noblesse d’éрéе).

Когда Арману Жану было восемнадцать, ему пришлось согласиться на уговоры родственников и стать кандидатом на должность епископа Люсонского взамен Альфонса. Семье Ришелье удалось в 1592–1593 гг. поставить епископом сразу после Жака дю Плесси (дяди главного прево) местного приходского священника Франсуа д’Ивера в надежде на то, что он сохранит эту должность для Альфонса до тех пор, пока тот не достигнет нужного возраста. Этот маневр вызвал вполне понятное сопротивление капитула и Рима, не желавших одобрять назначение епископа, произведенное гугенотом Генрихом Наваррским между 1591 и 1596 гг., тем более что до 1595 г. у него не было ни отпущения грехов, ни даже твердого королевского положения. Д’Ивер, чье епископство необходимо было подтвердить как королевскими верительными грамотами, так и папскими буллами, [40]даже не показывался в своей епархии, доходы от которой поступали Анри. Соответствующие буллы были получены только в марте 1599 г. после прямого вмешательства Генриха IV, уже ставшего католиком, и д’Ивер вынужден был сложить с себя сан, чтобы освободить место для Армана Жана.

Соборный капитул, еще в 1584 г. возмущавшийся фактом дарования семье Ришелье права выдвигать претендента на кафедру, и сейчас продолжал чинить препятствия, избрав своего декана вместо назначенного королем и даже усомнившись в законности избрания собственного епископа. Именно скрытая война этого капитула с семейством Ришелье привела к кризису в 1603 г., когда капитулу удалось добиться от большого совета исполнения ранее игнорировавшегося постановления (от 1593 г.) Парижского парламента, тогда находившегося в Туре, о направлении трети доходов епископства на ремонт собора. Их другие уловки, вроде попытки лишить Альфонса членства в капитуле, не увенчались успехом.

Семья вынуждена была прибегнуть к тому, чтобы добиваться официального назначения Альфонса в епархию, и именно тогда, когда перед ним открылась перспектива церковной карьеры, приносящей не только обязанности, но и легкий доход, Альфонс решил вступить в Гран-Шартрез. Из переписки папского нунция мы узнаем, что к февралю 1604 г король намеревался назначить епископом Люсона не Альфонса, а Армана Жана. Капитул продолжал время от времени бунтовать в течение всего 1604 г., после чего между ним и семьей было достигнуто соглашение о третейском суде, который, однако, так и не положил конца недовольству.

Согласие Армана Жана дю Плесси начать новую — церковную — карьеру было дано, по-видимому, в конце 1603 г. Он пошел на это из чувства преданности своей семье и, несомненно, по настоянию Анри, которому причиталось по 4000 ливров в год из доходов епархии. Финансовая сторона этого соглашения должна была быть обговорена до того, как короля попросили ходатайствовать перед папой об этом назначении, и Арману Жану предстояло пойти на риск. Он знал, что ему противостоит капитул, который только что отвоевал у grand conseil выгодное для себя постановление. Либо королю, либо папе могла не понравиться замена кандидатуры Альфонса на кандидатуру Армана Жана, особенно после того, как Рим начал резко выступать против наследственных епархий; к тому же Арман Жан еще не достиг положенного для каноника минимального возраста — 26 лет. Тем не менее он сразу же начал серьезно готовиться к церковной карьере. [41]