Шукур Халмирзаев - Над пропастью [Роман]

Был такой разговор. Был! И Курбан внимательно слушал. Правда, тогда он ничего не сказал. Но почему-то смотрел на свою ладонь и шевелил пальцами… засылать… ждать…

Была уже ночь, когда Арсланов пригласил к Василию Васильевичу двух неразлучных друзей — Усмана-сапожника и Азима-суфи…

В полдень караван матушки Тиник вошел в Кафирун, Курбан этот кишлак хорошо знал, когда-то читал проповедь в здешней мечети, был знаком с местными богатыми скотоводами.

И название Кафирнихан овеяно легендой. Рассказывают, что эта река каждой весной выходила из берегов и, натворив много бед, успокаивалась, стихала в своих берегах.

Кафирун… Странное название. Странные люди… Где еще можно встретить такое, чтобы люди, живущие по канонам ислама, кремировали умерших, как это делается здесь?.. А так — обыкновенный кишлак. Дувалы сложены из неотесанного камня, дома с балаханой. Живут люди…

Возле высокого здания, в котором Курбан узнал кишлачную мечеть, показались два всадника, двинулись навстречу.

«Никак Киям?» — подумал Курбан, вглядываясь в них. Верно — он.

— Добро пожаловать, матушка! — весело поздоровался Киям, подъехав к арбе.

— Ты кто — волк или лисица? — засмеялась старуха. — Байсун взяли?

— Скоро возьмут!

— Мой сын тоже здесь?

— Можно считать и так, — неопределенно ответил Киям, отводя глаза. — Отсюда до Байсуна всего один шаг… Командиры, матушка, сейчас находятся там… Там стреляют… Ничего! Придут вечером… А вас здесь ждут! Мы подготовили для вас дом самого богатого бая!

— Слава аллаху…

Киям раздраженно сказал Кулмату:

— Гони! Чего разинул рот!

Курбан понял, что Киям не хотел больше говорить со старухой. Взглядом показывал, что напрашивается на разговор. Пропустив мимо себя караван, поехал рядом с Курбаном.

— Шейх, — сказал Киям. — Я хотел поговорить с вами, досточтимый шейх… Я ужасно невезучий! Клянусь богом, шейх!.. Для меня все кончилось!.. Не стану от вас скрывать. Сейчас они вам скажут сами… Его преосвященство постоянно спрашивает вас…

Курбан ничего не мог понять из этого несвязного бормотания.

— Где Ибрагимбек? — спросил он.

— Ибрагимбека нет!

— Что? А где он?

Киям натянул поводья, лошадь остановилась.

— Нет его здесь! И там его нет!.. Он ушел на Кукташ. Может, и не на Куктащ, а на берега Кафирнихана… Ушел! Много нукеров увел с собой.

Курбан опешил.

— Почему?.. Что с Энвером-пашой?..

— Мне кажется, они поссорились… Байсун проклятое место… Вы-то знаете. Когда добрались до еврейского кладбища, после ущелья, по приказу паши бросились в атаку на Караултепе… А оттуда нас пулеметами… пулеметами! Вы не знаете, что такое пулемет… И слава аллаху!.. Пулемет — это… — Он вяло пошевелил рукой. — Это смерть. Да, я знал, что Ибрагимбек стоит в резерве. Энвер-паша отдал приказ об отступлении. Мы отступили на расстояние, где нас не могли достать пулеметы. Караван уже оторвался от них на приличное расстояние. Поехали. Потихоньку… Остановились в Инкабаде. Вы знаете такой кишлак?

— Знаю.

— Э! Теперь мне все равно… Вот там-то и нашел меня Ибрагимбек. «Скачи прямо в степь, останови караван и поверни обратно!» — приказал он мне. А сам с нукерами пошел на Акдару…

— Остальные?

— В Инкабаде. Все там! Все главные в этом кишлаке. В мечети. Совещаются.

— Ну, а потом?.. Там?..

— Ибрагимбек уехал… Я уже решил: сбегу. Ну их! Сбегу — и пропади пропадом все, что тут! Я хотел было скрыться — позвал Тугайсары. Смотрю, хазрат делает знаки подойти к нему. Все кругом огорчены… Хазрат спрашивает меня; «Что сказал Ибрагимбек?» Я сказал правду. Да и до каких пор я буду врать? Шейх, я всегда уважал всех, кто говорит правду!

— Верю!

— Хазрат сказал мне; «Не поступайте так, дитя мое. Пускай караван следует в Кафирун. Идите!.. Приведите караван в Кафирун!» Что мне оставалось делать, шейх? А? Всегда мне поручают такие дела.

— Что было потом? — перебил Курбан.

— Да что может быть!.. Приехал в Кафирун…

Курбан смотрел на Кияма, не скрывая усмешки.

Вконец растерявшийся, с бегающими глазами, слуга двух господ… И одному угодить надо, и другому не отказать. Направить арбу прямо по дороге, повернув оглобли…

Курбан готов был расхохотаться: уж так живо отражалось в Кияме именно то, что характерно для всех, кто выше и совсем высоко. Растерялись, перессорились, нет веры друг другу. Что последует за этим? Поражение. Только так! Понимают ли они сами, что их ожидает?

Чтобы отвлечься, Курбан стал наблюдать за джигитами, как они маршируют по полю под команду турка в красной феске.

— Чем это они занимаются? — спросил Кияма.

— Военным делом занимаются. По-турецки. — Киям рассмеялся. — К параду готовятся, что ли?

— Нале-во! Напра-а-во! — хрипло выкрикивал Данияр-эфенди.

Джигиты старались изо всех сил. Одни повернулись лицом к дувалу, другие, казалось, сшиблись с ними лбами, третьи продолжали маршировать на месте, высоко поднимая колени. Не воины — стадо…

И эти надеются одолеть Советскую власть, победить Красную Армию?!

Накинув на себя волчью шубу и изящно накрутив на голову небольшую белую чалму, Энвер-паша стоял на высоком айване, скрестив на груди руки. Рядом с ним Гуппанбай. Позади, в зеленой чалме, коротышка — муэдзин мечети. Около резной колонны Али Ризо-эфенди, Бартинец Мухиддин, возле них столпились афганские воины.

Ишан Судур был во всем белом.

— Дети мои! — Хазрат окинул взглядом заполненную народом площадь. — Не поддавайтесь обману! Да, мы слышали, что Советы распределяют среди бедняков землю, воду!.. А кто из вас подумал, зачем это делается? Дают просто так, ничего не требуя взамен? Так не бывает!.. С нами аллах и все мусульмане земли!..

— Таксыр, вы сказали — вам все дадут командиры исламской армии… Прошу прощения, вы призвали к откровенному разговору, я потому и спрашиваю: что дадут? — послышался голос из толпы.

Площадь замерла. Курбан проследил за взглядом хазрата и тихо ахнул: «Да это же Хуррам-аксакал! Почему он здесь? Откуда?.. Кто с ним?..» — оглядев стоящих вокруг Хуррама, увидал… Норхураза! Он самый! Одетый, как дикарь, — в вывернутом коротком полушубке, в драной шапке, в сапогах, обвязанных грубой веревкой.

— Ты не веришь, сын мой? — Хазрат укоризненно покачал головой. — Да, ты имеешь право не верить! Потому что ты много раз был обманут. Из тебя… выжимали все соки слуги эмира! Разоряли сборщики налогов!.. В трудное время, когда льется кровь, когда на родной земле чужие люди, надо быть благородным… забыть… простить… И равноправие, и справедливость, и хлеб, и землю, и воду, — все даст народу вот он — глава исламской армии, его величество Энвер-паша. С этой единственной целью он ступил на нашу священную землю! Все это вам даст победа исламской армии! То есть я хочу сказать, что вы добудете все своими собственными руками! Поэтому не теряйте разума и веры! Я ответил на вопрос?