Амиран Урушадзе - Кавказская война. Семь историй

Согласно мусульманским сказаниям о конце света, Даджал, что означает «лжепророк», появится с востока на огромном осле. Он приведет с собой множество неверующих варваров и подчинит тиранической власти весь свет, кроме Мекки и Медины. Лживыми чудесами он покорит души многих правоверных. Его царствование продлится сорок лет, а затем его победят сошедшие с небес настоящие пророки — Иса и Махди.

Даджалом называли горцы донского казака Якова Бакланова. Он воевал на Кавказе с 1834 года, ходил в набеги под началом генерала Засса и уже тогда заслужил репутацию талантливого, но жестокого офицера. В 1846 году Бакланов принял командование 20-м Донским полком, защищавшим Кумыкскую линию.

За годы, проведенные на Кавказе, Бакланов хорошо узнал горские нравы и верования. В боях с чеченцами он рассчитывал не только на ловкость и силу своих казаков, но и на магию. Даджал, как мы помним, должен был появиться верхом на необычном животном — огромном осле. Бакланов купил громадного белого коня и только на нем появлялся на поле сражения. От своих осведомителей казак-ведьмак узнал, что среди горцев известна старинная легенда о хвостатой звезде, упавшей на землю со страшным грохотом. Упав, небесное тело раскололось надвое, и на свет вышел загадочный мальчик-богатырь. Подбежавшая волчица хотела было съесть пришельца, но тот ее скрутил и стал сосать волчье молоко. Местный Маугли вырос и стал править в горах, получив от кузнеца гигантский меч, сделанный из обломков звезды.

Бакланов велел выковать себе большую саблю, рукоять которой украсила голова барса. Не забыл полковой командир и о звезде. Он получил в свое распоряжение ракетную батарею. Толку от нее как от средства огневой поддержки было мало, но в качестве психологического оружия — то, что надо. По горам поползли слухи о страшных чудесах, творимых казаком. Так Бакланов стал Даджалом.

В 1851 году Бакланов повел на Кавказ свой второй полк — 17-й Донской. Находясь уже на Кавказской линии, его казаки получили странный подарок от неизвестного отправителя: шитое серебром черное полотнище, на котором изображен череп и скрещенные кости. Вокруг надпись: «Чаю воскресения из мертвых и жизни будущего века. Аминь». По некоторым сведениям выходило, что сшили это знамя послушницы Старочеркасского девичьего монастыря, но монастырская администрация от зловещего дара открестилась.

Бакланову штандарт пришелся по душе. Теперь он появлялся только под ним. Донцы баклановского полка поначалу недоумевали, но потом привыкли. Как пишет историк донского казачества Андрей Венков, «казакам он напоминал о вечной жизни… а на чеченцев наводил панический ужас». Клин клином побеждая смерть, Бакланов действовал подобно героям поттеровской саги — пожирателям смерти Волан-де-Морту и его приспешникам, использующим черепообразную черную метку.

В походе на Чечню 1854 года полк Бакланова дотла спалил двадцать чеченских селений. Земля Чечни и Дагестана пропиталась кровью, а в воздухе стоял густой запах гари.

Этот человек выступил против могущественной европейской державы. Ему противостояла многотысячная победоносная армия, прошедшая горнило Наполеоновских войн. Ее возглавляли опытные и храбрые генералы, которые стремились к быстрой и решительной победе.

За него была страна, живущая традиционными патриархальными представлениями. Разделенная междоусобицами и замешанными на крови обидами. Вместо войска — ополчение, вместо власти — обязательства. И только одна по-настоящему прочная опора — религия, ислам.

Вера помогла ему сплотить сторонников и повести их за собой. Он жил с заповедью Корана на устах: «Если Аллах окажет вам помощь, то нет победителя для вас, а если Он вас покинет, то кто же поможет вам после Него? На Аллаха пусть полагаются верующие». Он был духовным вождем, политическим лидером и военным предводителем. Его провозгласили «эмиром аль-муминим» — принцем правоверных. А звали его Абд-аль-Кадир.

В 1830–1840-х годах о событиях в Алжире писали буквально все европейские газеты и журналы, в том числе и российские «Современник», «Сын Отечества» и «Кавказ». Многие европейцы были поражены дарованиями и стойкостью Абд-аль-Кадира — лидера алжирской войны за независимость против французской гегемонии. Уже тогда имена Шамиля и Абд-аль-Кадира упоминались в одном ряду тоном нескрываемого восхищения. В 1843 году французский военный министр Николя Сульт сказал, что среди его современников три выдающихся человека, и все они представляют зеленое знамя ислама: Мухаммед Али (правитель Египта), Абд-аль-Кадир и Шамиль.

Прямо сравнивались действия французской армии в Алжире и русской на Кавказе. Французы писали, что условия для европейских армий в двух регионах одинаково тяжелы, и этим объясняются успехи восставших, а также длительность противостояния. Русские с этим мнением никак не соглашались. «Французам несравненно легче вести войну с арабами и кабилами, — уверял читателей газеты „Кавказ“ отечественный естествоиспытатель Эдуард Эйхвальд. — Малый Атлас (горная система на севере Африки. — А. У. ) повсюду легко доступен и не имеет нигде неприступных притонов, в которых бы кабилы, под предводительством Абдель-Кадера (так в тексте. — А. У. ), могли защищаться. В Африке климат тоже не так суров, как на Кавказе, и если можно страшиться падения снега и ожидать его, то только в свое время и в свое место. Атлас нигде не представляет таких непроходимых лесов, какие есть на Кавказе, отчего война должна быть веденною в нем совсем иным образом».

Абд-аль-Кадир и Шамиль имели немало отличий. Шамиль, как мы знаем, происходил из простой семьи. Абд-аль-Кадир же был сыном уважаемого и влиятельного шейха Махи ад-Дина, который позаботился об образовании и воспитании наследника. Еще юношей Абд-аль-Кадир совершил со своим отцом хадж и поклонился главным исламским святыням. Шамиль отправился в священное для каждого мусульманина паломничество в Мекку только на исходе жизни.

Но у этих вождей исламского сопротивления была общая черта — неутомимость. И тот и другой одерживали победы, но не меньше терпели и поражений. Когда их противникам казалось, что все кончено, они находили в себе силы подняться и продолжить бой. Шамиль пережил кровавую баню Ахульго в 1839 году. Четырьмя годами ранее Абд-аль-Кадир потерпел сокрушительное поражение от маршала Бертрана Клозеля у стен своей столицы Маскары. Алжирское войско было рассеяно, французы торжествовали. С горсткой воинов Абд-аль-Кадир укрылся в родовом имении. Мать принца правоверных попробовала утешить сына, а в ответ услышала: «В жалости нуждаются женщины, но не мужчины».