Юрий Малевинский - Дороже всякого золота [Кулибин]

— Человечество идет вперед! — воскликнул Потемкин. — Академики одобрили?

— Господин Эйлер, ваша светлость.

— Тогда рассчитывай на меня: поддержу…

Полтора года строилась новая модель. Ученые качали головами.

— Этак из-за моста Исаакия не видно будет!

Денег не хватало, более пятисот рублей Иван Петрович вложил своих. Плотники в четыре топора гнали щепу. Иван Петрович осунулся от недосыпания и забот, даже с Шерстневским перестал шутить. Было не до шуток: вдруг модель не выдержит испытания под нагрузкой, что тогда?.. Не все к тебе лицом, когда и удача, а при неудаче?

Перед испытанием арочного моста Иван Петрович не мог заснуть. У него было такое состояние, будто его утром выведут на Лобное место.

В назначенное время около модели собрались ученые: Леонард Эйлер с сыном Иоганном-Альбрехтом, Семен Котельников, Крафт, Степан Румовский, Лексель и другие. Леонард Эйлер, пожимая руку Кулибину, сказал:

— Я понимаю вас, сударь, но мужайтесь. Нам еще предстоит много битв. Помните, каждое изобретение уносит часть жизни изобретателя, но оно же дает крылья. А крылья нам нужны.

— Благодарю вас, учитель, — ответил Кулибин.

Испытания начались. Заранее приготовленный груз в 3300 пудов стали переносить на модель. Работа эта напомнила Кулибину разгрузку судна на Волге. Только теперь была зима, и по двору гуляла поземка. Ученые кутались в меховые шубы, ждали, чем кончится эта затея. Камни, мешки с песком, медные чушки, предназначенные для литейных работ, — все клали рабочие на модель моста.

— Изобретателю полагается встать под мостом, — пошутил кто-то, но шутку не приняли.

Рабочие положили на модель последний мешок. Вес груза в девять раз превышал вес модели. Будущий мост словно сказочный русский богатырь.

Ученые начали перешептываться. Да, такого не было в их практике. Кулибин будто не замечал никого.

— А ну, ребятушки, еще поднесем! — просил он своих учеников. На всякий случай в углу двора было приготовлено более пятисот пудов кирпича.

— Живей, живей!

Шапка сбилась на затылок, шуба расстегнулась — нет больше холода, пет сомнения.

— Петрович, хватит, как бы не рухнул, — шепнул Иван Шерстневский.

— Ничего, выдержит, — Кулибин обнял своего ученика.

570 пудов подняли еще на мост. Что еще?!

— Ну-ка, ребятушки, давайте сами на мост.

Рабочие повалились — куча мала — на мешки.

— Теперь, милостивые господа, прошу вас, — обратился Иван Петрович к академикам.

Те переглянулись. Только Эйлер-старший смело шагнул на мост.

— Дайте вашу руку, сударь, — сказал он Кулибину, — я хочу подняться на вашу модель и оттуда возвестить о большой победе. Я преклоняюсь перед вашим упорством.

За великим ученым поднялась вся комиссия. На вершине модели Эйлер обнял и расцеловал Кулибина.

— В моей жизни сегодня праздник, — сказал ученый.

Двадцать дней простояла модель под нагрузкой и ничуть не сдала. Когда Екатерине рассказали про столь прочную модель, она улыбнулась:

— Не зря я привезла этого бородача из Нижнего Новгорода…

По ее приказу была изготовлена специальная медаль на андреевской ленте. Одну сторону медали украшал портрет великодержавной императрицы, другую — изображение двух богинь, символизирующих науку и искусство. Обе богини держали лавровый венок над именем изобретателя. На одной стороне медали было написано: «Достойному», на другой — «Академии наук механику Кулибину».

Эта медаль давала право входа во дворец.

— Ну, Петрович, теперь брей бороду и заказывай заморский наряд, — шутил Шерстневский.

— Погодим пока…

— А что, Петрович, прежде по вызову ты ходил во дворец, а теперь каждый день можешь. Только сначала мост через Неву перебрось. Дворец-то на той стороне.

Газета «Санкт-Петербургские ведомости» от 10 февраля 1777 года писала об испытании макета моста: «Сей отменный художник, коего природа произвела с сильным воображением, соединенным с справедливостью ума и весьма последовательным рассуждением, был изобретатель и испытатель модели деревянного моста, каков может быть построен на 140 саженях, то есть на широте Невы-реки, в том месте, где обыкновенно через оную мост наводится. Сия модель сделана на 14 саженях, следовательно содержащая в себе десятую часть предъизобретаемого моста, была свидетельствуема Санкт-Петербургской Академией наук 27 декабря 1776 года и, к неожиданному удовольствию Академии, найдена совершенно и доказательно верною для произведения оной в настоящем размере. Сложение и крепость ее частей столь надежны, что мост, построенный по ней на 140 саженях, может поднять без малейшего изменения более 50 000 пуд., что далеко превосходит предполагаемую всякую тягость, какая может на мосту случиться. Впрочем, нельзя было определить, какою тягостью мост сей поколебаться может; следственно, справедливое о нем удивление еще бы могло умножиться, когда бы исследовано было все пространство его силы…»

Заметка заканчивалась так: «Удивительная сия модель делает теперь зрелище всего города, по великому множеству любопытных, попеременно оную осматривающих. Искусный ее изобретатель, отменный своим остроумием, не менее и в том достохвален, что все его умозрения обращены к пользе общества».

Слухи об удачном испытании модели моста вышли за границы Российской империи. Видный ученый Даниил Бернулли писал в Петербург своему другу Фусу: «…То, что Вы сообщаете мне о Вашем врожденном механике г. Кулибине по поводу деревянного моста через Большую Неву, имеющую ширину в 1057 английских футов, внушает мне высокое мнение об этом талантливом строителе и искусном плотнике, воспитанном между простыми крестьянами и обязанном своими высшими познаниями только своего рода наитию…»

В последующей переписке Бернулли рекомендовал: «…Не могли бы Вы поручить г. Кулибину подтвердить теорию Эйлера подобными опытами, без чего его теория останется верной лишь гипотетически»?

Лунными ночами подходил Иван Петрович к окну и смотрел на свое детище. Воображение увеличивало макет в десять раз. По нему катили экипажи, шли люди, а под аркой скользили суда. Вспоминались дружеские советы Эйлера. Великий ученый говорил, что при изготовлении моделей мостов многие полагают: мост будет достаточно прочным тогда, когда модель сможет выдержать тяжесть, которую должен выдержать мост. Эйлер рассуждал верно: мост не может быть протянут на сколь угодно большое расстояние, например, на одну или несколько миль, не подвергаясь искривлению от собственного веса.

Два макета одноарочного моста через Неву повелела испытать Екатерина: Кулибина и де Рибаса. Иосиф де Рибас, конструктор, майор Сухопутного шляхетского корпуса, не смог получить нужной прочности модели, и его конструкции не выдержали большой нагрузки. Макет моста Кулибина не только выдержал, но и спустя много дней не дал осадки. Де Рибас строил из дуба, Иван Петрович из ели. Еще при постройке судов на Волге заметил он удивительные свойства этого дерева.