Алексей Шишов - Последний стратег

Алексеевская военная организация для тех дней действительно могла стать серьёзной боевой силой. Но в ходе октябрьских событий офицерское подполье почти бездействовало. Только около сотни человек во главе со штабс-капитаном В. Д. Парфёновым произвели ряд нападений на большевиков.

Возникает вопрос: почему «алексеевцы» не встали на защиту Зимнего дворца, последнего прибежища Временного правительства? Ведь отряды добровольцев, профессиональных военных, спаянных воинской дисциплиной, могли стать той силой, которая вступила бы в бой с отрядами Петроградского совета, бравших по сути дела бескровным «штурмом» Зимний дворец после выстрела носового орудия крейсера «Аврора».

Ответ на этот вопрос кроется в следующем. Подавляющее число членов Алексеевской военной организации были монархистами по своим политическим и нравственным убеждениям. «Временные» же были для них одними из главных виновников гибели старой России. В них не верили и им не доверяли.

Когда по столице поползли слухи, что Зимний дворец вот-вот подвергнут атаке, что в Неву вошли боевые суда из Кронштадта с десантом вооружённых матросов на борту, Алексеев сказал своему адъютанту ротмистру Шапрону:

— Боя за дворец не будет. Газеты на сей счёт зря будоражат и без того напуганного обывателя.

— Почему? Ведь известно, что к дворцу стягиваются отряды из ряда юнкерских училищ, донцы, женский ударный батальон смерти.

— Стягиваются? Но будут ли они умирать за социалиста Керенского, против которого ополчились такие же социалисты из большевиков? Вот в чём вопрос.

— Похоже, что Зимний дворец падёт без боя.

— Безусловно. Его просто будет некому защищать и умирать за республику, сотворённую для народа и армии «временными».

— Михаил Васильевич. Что будет в России, когда власть в Петрограде окажется у большевиков?

— Они начнут насаждать Советы по всей стране. Вот тогда-то и прольётся первая кровь.

— Значит, быть войне Гражданской, как в своё время во Франции, как в Американских Штатах?

— Гражданская война в России больше будет напоминать кровавую смуту времён царя Шуйского и князя Пожарского. И нам придётся принять в ней участие с самого начала.

— Я готов, ваше превосходительство. Присяге на верность Богу, царю и Отечеству не изменял...

Октябрьский переворот Алексеев принял как политическое событие из числа неизбежных: революционная ситуация в Петрограде развивалась у него на глазах. Неизбежное случилось. Керенский после бегства из Зимнего дворца не смог пойти военным походом на красный Петроград. С политической арены русской Смуты он исчезал.

Теперь предстояло решить — где подымать знамя Белого движения? В первопрестольной, где начались уличные бои? На одном из фронтов, где имелось больше всего воинских частей из разряда «нейтральных» и «выжидающих»? На Юге, в казачьих областях?

Алексеев уловил «желание» своих сторонников устремиться на Дон. Там, в колыбели казачьей вольницы, у власти находился известный своей твёрдостью атаман А. М. Каледин. Генерала от кавалерии, одно время командовавшего 8-й армией Юго-Западного фронта, Михаил Васильевич знал лично и потому мог рассчитывать на полную поддержку.

Действительно, атаман Войска Донского сразу же принял октябрьские события в столице, что говорится, в штыки. Получив телеграфное сообщение о свержении Временного правительства, генерал Каледин разослал по России, в том числе в могилёвскую Ставку, телеграммы о своей полной поддержке свергнутого правительства.

Войсковой глава казачьего Дона во всеуслышанье объявил, что он берёт на себя всю полноту исполнительной власти в Донской области. И что советскую власть в красном Петрограде законной не признает.

В Новочеркасске стало заседать войсковое правительство. Атаман Каледин не уставал говорить о том, что ныне у вольного Дона нет другой объединяющей цели, кроме одной - борьбы с большевиками.

...Советская власть быстро «обустраивалась» в Петрограде и на большей части России. Начались аресты потенциальных противников, прежде всего из числа «реакционного» офицерства и «буржуазного элемента». Дальнейшее пребывание генерала Алексеева на берегах Невы становилось опасным, поскольку он открыто высказывался против Советов ещё при Керенском.

Его уговаривали как можно скорее отправиться на Дон. Но Алексеев колебался. Трудно объяснить почему, но он всё ещё не терял надежды на то, что вот-вот политическая ситуация в Петрограде изменится к лучшему. Он понимал, что заблуждается, но всё же «луч надежды» не оставлял его.

Бывший Верховный главнокомандующий Российской республики убыл из Петрограда 30 ноября. В тот день он отдал приказ о переброске своих людей на Дон. Воззвание к офицерам и юнкерам встать на борьбу с большевиками было словесным. Оно передавалось по цепочке, из уст в уста.

Алексеев уезжал на казачий Юг по подложному паспорту на имя отца жены инженера Щетинина, которая трудилась сестрой милосердия Кауфманской общины общества Красного Креста. Община была названа в честь генерала Кауфмана, покорителя Хивинского ханства и генерал-губернатора Туркестана. Михаила Васильевича в пути сопровождал адъютант ротмистр Шапрон, тоже переодетый в цивильную одежду.

Был выбран не прямой путь по железной дороге на Дон, а кружной: Москва — Царицын - Тихорецкая - Ростов - Новочеркасск.

К этому времени на Дон, в города Новочеркасск и Ростов, было уже отправлено несколько десятков членов Алексеевской военной организации - петроградцев и москвичей. Половину из них составляли юнкера и студенты. Готовились к отъезду новые группы добровольцев, которых требовалось снабдить деньгами, железнодорожными билетами и во многих случаях документами.

Провожавшим его вечером на вокзале генерал Алексеев, одетый в штатское драповое пальто с чужого плеча, на прощание говорил:

— Через несколько дней будем на донской земле, у атамана Каледина. Туда стекаются мои добровольцы. Нашей России суждено, чтобы на Дону возродилась Русская армия...

— Обязательно возродится, восстанет из пепла. Под трёхцветным, российским флагом...

— Только теперь она будет называться Белой добровольческой...

Алексеев прибыл в столицу Всевеликого войска Донского город Новочеркасск утром 2 ноября. Вместе с ним на местном вокзале сошла с поезда группа верных ему людей - шесть офицеров и юнкеров из Петрограда. Этот день 2 ноября принято считать началом биографии Добровольческой армии. Хотя название - Добровольческая она получила только в конце декабря того же 1917 года.

По странной игре судьбы последние остатки белой Русской армии покинули Крым тоже 2 ноября 1921 года. Так прошло ровно четыре года непримиримой вооружённой войны, которая в истории получила название Гражданской...