Алексей Шишов - Унгерн. Демон монгольских степей

— Унгерны и Вимпфены всегда были добропорядочными лютеранами. Будь и ты примерным христианином...

Отец Романа не был ни моряком, ни офицером какой-нибудь императорской армии. Он являлся просто профессором Лейпцигского университета» занимался ещё почвоведением и немножко химией. На пирата балтийских вод он походил мало. И это, по всей вероятности, сильно уязвляло его единственного сына, начитавшегося семейных хроник.

К личности нашумевшего уголовным процессом в городе Ревеле владельца Гегенхельма историки и исследователи обращались не раз. После Первой мировой войны венгерский писатель Чекеи самым детальным образом изучил материалы судебного процесса и составил литературный портрет потомка эстляндских рыцарей:

… Барон был человеком прекрасного воспитания, необыкновенно начитанным и образованным и вращался в высших сферах. Он был бесстрашным моряк ом, знающим и трудолюбивым землевладельцем , хорошим отцом. Он был строг как к себе , так и к окружающим , однако справедлив, славился щедростью и проявлял заботу о своих людях. Кроме того , он построил церковь. При всём том он страдал ностальгией по прежней жизни и отличался нелюдимостью. Местная знать не могла по достоинству оценить незаурядную личность барона».

Если верить Чекеи, хозяин имения Гегенхельм никак не мог походить на образ того государственного преступника, который рисовался в газетных репортажах в начале правления императора Александра I. По крайней мере, в суде было доказано, что «обманного» маяка в природе не существовало, а «его строитель» никого не убивал.

Самым последним из династии эстляндских баронов Унгернов-Штернбергов, вне всякого сомнения, являлся тот, который, как владелец частной компании, строил в конце 60-х годов XIX века железные дороги в Новороссии. Это были пути от Одессы до Кишинёва через Раздельную, Раздельная — Балта — Елисаветград и дальше на Кременчуг. Граф С. Ю. Витте, министр финансов и председатель кабинета министров России, писал в своих «Воспоминаниях»:

«Строителем дороги был Унгерн-Штернберг, который был в очень близких отношениях с императором Александром II. Дорога строилась на концессионных основаниях частным концессионером. Постройка была дана барону Унгерну-Штернбергу на определённых условиях . Те участки, которые были построены... были переданы в казну.

Барон Унгерн-Штернберг только строил дорогу, то есть, иначе говоря, казна сдала ему как частной компании постройку железной дороги, но когда известный участок железной дороги отстраивался, он передавался в казну».

Строитель новороссийских дорог на юге современной Украины своё имя в хозяйственную летопись Российской империи вписал «несколькими железнодорожными ветками». Но поскольку этот представитель прибалтийской немецкой аристократии не имел никакого отношения к военной профессии, то будущий белый генерал и монгольский цин-ван о нём рассказывал крайне редко, считая, что тот род свой ничем особо не прославил.

...Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг родился 29 декабря 1885 года в австрийском городе Граце, стоящем на берегах Дуная. Другой датой его рождения считается 22 января 1886 года, другим местом рождения — город Ревель (ныне Таллинн). Путаницу, как ни странно, внёс сам продолжатель баронского рода.

Первоначально имя новорождённому дали такое — Роберт Николай Максимилиан. Давать тройное имя сыну-наследнику было традицией в немецких дворянских семьях. Отец (умерший в Петрограде в 1918 году) тоже имел тройное имя — Теодор Леонард Рудольф. В России тройные имена приняты не были, и потому маленький барон по приезде в город Ревель (ныне эстонская столица Таллинн) стал именоваться Романом Фёдоровичем. Романом — от Романовых, Фёдоровичем — от святого Фёдора, покровителя царствующей династии. Это было давней традицией, например, для выходцев из германских земель, приходивших на русскую службу.

Когда Унгерну-младшему было пять лет, его родители развелись. Через два года, в 1893-м, мать снова вышла замуж за другого барона — Оскара Хойнинген-Хьюн Йерваканта, вскоре родив ему сына и дочь. Барон Унгера считал ревельский дом отчима родным и не раз останавливался в нём даже после смерти матери в 1907 году. Отношения между сводными братьями и сестрой оставались всегда самыми тёплыми.

Трудно судить о талантах будущего монгольского вана и семёновского генерал-лейтенанта на поприще образовательном. Достоверно известно одно: всегда и везде он учился из рук вон плохо. Он начал заниматься в Ревельской Николаевской гимназии, самом престижном среднем учебном заведении города. Но вскоре его исключили оттуда за хроническую неуспеваемость и личную недисциплинированность. Что повлияло на исключение — сегодня сказать трудно, v Шума по поводу отчисления из гимназии Романа Унгерна было много. Один из его родственников — кузен барон Арвид Унгерн-Штернберг объяснил случившееся так:

— Роберт — одарённый мальчик. Но ему пришлось оставить гимназию из-за плохого прилежания и многочисленных школьных проступков...

В доме отчима стали решать, куда пристроить изгнанного из престижной гимназии 11-летнего барона, Выход виделся только в получении военного образования « офицерской карьере. За нерадивого сына и мужа-отчима всё решила властная мать. Она напомнила Роману о родовом древе баронов Унгернов-Штернбергов:

— Роберт Николай Максимилиан. Ты помнишь, на каком поприще больше всего добыли славы твои предки по отцовской линии?

— Конечно, помню. Они были прославленными морскими пиратами и путешественниками.

— Молодец, сынок. Теперь ты готовься приумножить родовую славу и фамильную гордость.

— Бароны Унгерны и за российскую императорскую корону сражались и отличались не раз. Наше имя блистало даже в войне с императором французов Наполеоном Бонапартом. Это действительно так, мама?

— Да, сынок. Один из Унгернов был артиллеристом-офицером и воевал под знамёнами полководца Голенищева-Кутузова, князя Смоленского, при Бородино. Против императора французов Наполеона Бонапарта.

— Кем он был, этот барон? Наверное, полковником или, может быть, артиллерийским генералом, как граф Кутайсов?

— Нет, генералом он не успел стать. Слишком часто он получал ранения в сражениях...

Это было действительно так. Прапорщик барон Унгерн-Штернберг, служивший в 11-й Артиллерийской бригаде, участвовал в славном Бородинском сражении и в других славных делах Отечественной войны 1812 года. В списке офицеров бригады он значился как Унгерн-Штернберг дворянского звания. Больших высот в армейской службе не достиг, но его личным участием в Бородинской баталии род эстляндских баронов мог гордиться с полным на то правом.