Игорь Минутко - В июне тридцать седьмого...
- Название:В июне тридцать седьмого...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1997
- Город:Москва
- ISBN:5-7632-0596-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Минутко - В июне тридцать седьмого... краткое содержание
В июне тридцать седьмого... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Согласительная комиссия отправилась в малый зал, где заседала большевистская фракция, а теперь самостоятельная организация тульских большевиков-ленинцев.
...Было без четверти двенадцать ночи.
Дверь в малый зал оказалась закрытой. Постучали. Их впустил молодой рабочий с лицом, на котором все прочие чувства подавило одно — азарт. «Азарт борьбы!» — так определил Лейтейзен.
Каминский, Кауль, ещё несколько человек облепили стол, заваленный листами бумаг. Остальные кучно сидели в первых рядах. Появление комиссии оборвало гвалт, разноголосицу. Все смотрели на них.
— Не ждали? — улыбнулся Лейтейзен, хотя голос его прерывался от напряжения.
— Признаться, не ждали, — холодно ответил Каминский. — Чем обязаны?
— Мы — Согласительная комиссия, — сказал Сергей Иванович Степанов твёрдо и спокойно. — Мы уполномочены вступить с вами в переговоры о выработке платформы для объединения...
— Необходимо преодолеть раскол! — страстно воскликнул Гавриил Давидович. — Я не сторонник резких формулировок и не стану повторять то, что говорят о вашей акции в зале...
— Эта акция — предательство! — перебил Александров, и его узкое лицо с бородкой клинышком нервно задёргалось.
— У вас, Александров, — сказал Михаил Фёдорович Шурдуков, — как что, сразу предательство и измена.
— Да! — запальчиво воскликнул Александров. — Измена! Вы раскалываете единство социал-демократии, ведёте фракционные интриги, разъединяете рабочий класс, в конце концов предаёте революцию! Вы...
— Погодите, Александров, — резко оборвал его Лейтейзен. — Мы не с обвинениями сюда пришли. И, кстати, я ваши обвинения не разделяю.
Александров [9] Меньшевик Илья Александров в конце 1917 года был изобличён как тайный сотрудник царской полиции, осведомитель под кличкой Варшавский. С охранкой сотрудничал с 1910 года, получал 40 рублей в месяц. Был арестован (в декабре семнадцатого), судим, приговорён к расстрелу, но умер в тюрьме при загадочных обстоятельствах...
оскорблённо отвернулся к окну.
— Мы вас слушаем, доктор, — сказал Кауль.
— Товарищи! — убеждённо заговорил Гавриил Давидович. — Нас больше соединяет, чем разъединяет...
— Простите! — перебил Каминский. — Кого — нас? Вы, интернационалисты, одно, и у нас с вами во взглядах действительно много общего. Например, на войну как на империалистическую. Да и Временное правительство вы считаете буржуазным, верно?
— Да, это так, — согласился Лейтейзен.
— Но у меньшевиков-то на эти вопросы другая точка зрения! — продолжал Каминский. — И вообще, Гавриил Давидович... У меньшевиков, по крайней мере, есть чёткие позиции по всем вопросам тактики и стратегии. А у вас? Просто многое непонятно. Вы вроде против продолжения войны, хотя сейчас при голосовании по нашей резолюции воздержались. Как это понять?
— Мы против войны... — Доктор Лейтейзен побледнел. — Но мы и против вашего лозунга о превращении империалистической войны в войну революционную! Мы против вооружённого восстания, к которому вы так целеустремлённо готовитесь.
— Почему? — тихо спросил Кауль.
И абсолютная напряжённая тишина воцарилась в зале.
— Почему? — Гавриил Давидович заглядывал в лица собравшихся здесь людей, стараясь найти понимание. — Неужели вы не видите? Сегодня пролетариат России изолирован от остальных классов страны, прежде всего от крестьянства. Ведь рабочий класс — малый, просто ничтожный процент от населения бывшей империи! Он в такой же степени изолирован от действительных сил демократии...
— Кого же, — перебил Григорий Каминский, — вы считаете действительными силами демократии?
— А вы, конечно, — не удержался Александров, — считаете ими только себя! Себя, и больше никого!
— Демократические силы. — Лейтейзен старался говорить спокойно, — это многие партии, борющиеся за демократическую и социалистическую Россию. Прежде всего, конечно, партии с социалистическими программами. И в этом смысле первая из них — партия крестьянства — эсеры! Социалистов-революционеров не принимать в расчёт, думая о будущем России, просто невозможно! Нонсенс! Поэтому, говоря о новом правительстве страны, которое будет создано Учредительным собранием, мы, социал-демократы, уже сегодня должны думать о том, каким оно будет. Убеждён, что необходимо бороться за однородное социалистическое правительство, состоящее из альянса партий с социалистическими программами. Сегодня в России три таких партийных силы: эсеры, большевики и меньшевики. Четвёртая сила — мы. Интернационалисты в ближайшем будущем организуются в свою партию...
— Постойте, доктор! — снова перебил Каминский. — Вы, если я правильно вас понял, зовёте нас на совместную предвыборную кампанию с эсерами и меньшевиками и, в случае победы на выборах в Учредительное собрание, потом вместе с вами заседать в правительстве...
— Именно так! — воскликнул Лейтейзен. — Поэтому то, что вы сейчас предприняли, — ошибка! Трагическая ошибка. Раскол, в который ввергнута сегодня социал-демократия, — путь к гибели социализма в России! Поэтому мы предлагаем...
— Остановитесь, Гавриил Давидович! — Каминский вышел с листами бумаги в руке. — Остановитесь... Видите, мы не можем даже с вами договориться, с интернационалистами. А вы хотите, чтобы с меньшевиками...
— Я говорил, говорил! Большевики — узурпаторы, которые стремятся к единоличной власти! — истерически закричал Александров. — С ними мы никогда не найдём общего языка!
— Вот здесь Александров прав, как никогда, — сказал Шурдуков.
— На все сто процентов. — Григорий помедлил. — Наш ответ, Гавриил Давидович, тем, кто вас послал сюда, — в этих листах бумаги. Мы составили тезисы доклада Московскому областному бюро Российской социал-демократической организации большевиков. С ним завтра я поеду в Москву. Я прочитаю вам выводы, которые будут сделаны в конце доклада. Слушайте внимательно. — Он прочитал в тишине, незримо заполненной непримиримостью и враждой: — «Объединение, состоявшееся в марте не на основах определённой платформы, партийной программы и партийного Устава, а только на благих намерениях, привело организацию объединенцев... — В голосе Каминского всё сильнее звучали металлические ноты. — Первое. К неопределённости и шаткости организации. Второе. К слабости и оппортунистичности организации. Третье. К постоянному колебанию организации и отсутствию всякой дисциплины. Четвёртое. К измене рабочему классу. Вспомните воззвания к армии, где подписались вместе с кадетами тульские эсдеки. Пятое. К отсутствию всякого единства». — Каминский оторвался от чтения, поднял голову и встретил взгляд Лейтейзена, полный такой горечи, что на миг сердце его сжалось. Но он продолжал: — Вывод наш таков: «Раскол не случаен, а следствие длительного процесса разложения объединённой организации и страшного опыта объединения социал-шовинистов и истинных социал-демократов». — Григорий опустил листы бумаги.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: