Владимир Успенский - Староста страны Советов: Калинин. Страницы жизни

Ничего не добившись, жандармы отпустили Калинина домой, а сами убрались восвояси. Но Михаил Иванович понял: тайные поездки придется прекратить. Это было тем более обидно, что большевики всюду, особенно в крупных городах, вновь развернули активную работу, влияние их на заводах и фабриках росло. А Михаил Иванович что же — должен затаиться и ждать лучших времен?

Екатерина Ивановна первой в семье заметила перемену в настроении мужа. Затосковал, заскучал он, оказавшись в стороне от больших дел. Мыслями в Петербурге. Конечно, жаль было Екатерине Ивановне покидать Верхнюю Троицу. Жили хоть и не очень спокойно, но детишкам было хорошо на приволье. Только ведь знала она, за кого выходила замуж, обещала всегда быть верной помощницей и подругой ему — профессиональному революционеру. И когда он не очень уверенно заговорил о том, что пора бы ему перебраться в город, где товарищи помогут поступить на работу, Екатерина Ивановна не стала возражать. Пригладила рукой его ершистые волосы, сказала как можно спокойнее:

— Представляешь, что ждет тебя там? Опять подполье, угроза ареста. Силенок-то хватит?

— Выдюжу, — радостно улыбнулся он, поводя плечами. — Во как окреп в крестьянском труде. А при первой возможности вас к себе заберу.

— Ладно, — подавила вздох Екатерина Ивановна. — Завтра запряжем лошадь, до Кашина провожу.

— Знаешь, Катя, ты у меня самая-самая лучшая, — дрогнувшим от наплыва чувств голосом сказал ей Михаил Иванович.

Февральская революция 1917 года смела прогнивший самодержавный строй. Царь вынужден был отречься от престола. Однако на смену царским сановникам сразу пришли представители буржуазии. Власть оказалась в руках Временного правительства, которое заботилось не о рабочих и крестьянах, а о том, как сберечь помещичьи и кулацкие хозяйства, как не обидеть толстосумов-капиталистов. Продолжалась осточертевшая народу война с германцами, каждый день уносившая все новые и новые жертвы. Продолжалась все та же эксплуатация, прикрытая лишь красивыми лозунгами о равенстве и свободе. Конечно, буржуазные партии были довольны своим новым, руководящим положением. Некоторые революционеры, годами боровшиеся против самодержавия, в такой обстановке растерялись: переворот свершился, а что дальше? И лишь большевики во главе с Владимиром Ильичем Лениным заняли ясную, твердую, понятную всему народу позицию. Земля должна принадлежать крестьянам, фабрики и заводы — рабочим. Войну закончить немедленно. Все привилегии господствующих классов отменяются. Никакой эксплуатации человека человеком. А чтобы добиться этого, надо совершить еще одну революцию, теперь уже не буржуазную, а социалистическую.

К этому времени, к осени семнадцатого, Михаила Ивановича Калинина в Питере хорошо знали не только старые партийцы, но и рабочие многих заводов и фабрик. Когда начались выборы в Петроградскую городскую думу, рабочие оказали ему доверие, он стал гласным (депутатом) столичной городской думы. Больше того, трудящиеся Лесновско-Удельнинского района выдвинули Калинина на пост председателя управы районной думы. Кроме него, в состав Лесновской думы вошли еще почти два десятка большевиков. Таким образом Михаил Иванович оказался "хозяином" целого района столицы. Помощников он подобрал из числа партийцев. Комендант — большевик. Секретарь Катя Алексеева — тоже: Калинин знал ее давно, вместе работали на заводе "Айваз". И конечно, Михаил Иванович превратил Лесновскую думу в один из опорных пунктов столичной партийной организации. Тем более что находилась дума далеко от центра, в тихом и малолюдном месте, в доме № 13 по Болотной улице. Двухэтажный деревянный особняк, с башенкой, с резными украшениями, стоял чуть в стороне от других зданий и был окружен деревьями.

Утром 16 октября Михаил Иванович пригласил Катю Алексееву в свой кабинет, плотно прикрыл дверь.

— Сегодня вечером у нас важное совещание… Очень важное, — подчеркнул он. — Необходимо принять все меры предосторожности.

— Охрана будет?

— Несколько моряков. Приведет Евсеич, ты его знаешь.

Катя — опытный конспиратор, понимает все с полуслова. Но даже он, надежнейшему товарищу, Михаил Иванович не мог, не имел права сказать, насколько ответственное мероприятие намечено было провести в помещении Лесновской управы. Здесь под руководством Ленина состоится расширенное заседание Центрального Комитета партии вместе с представителями других большевистских организаций Петрограда. Обсуждаться будет самый главный вопрос — о вооруженном восстании.

Временное правительство чувствует, какая над ним нависла угроза, какова обстановка в столице. Правительство принимает свои меры. На улицах — патрули юнкеров. Проносятся казачьи разъезды. Много шпиков. Они ищут, где скрывается Ленин. Опасность на каждом шагу. А здесь, в управе, соберутся сразу тридцать пять руководящих работников партии, "генералы революции", как называл их Михаил Иванович. Большая ответственность легла на его плечи. Но он считал, что поступил правильно, дав согласие провести заседание в Лесновской думе. Не догадаются, не смекнут ищейки Временного правительства, что большевики совещаются не на конспиративной квартире, а в официальном учреждении.

В этот день всех сотрудников управы они с Катей Алексеевой отпустили пораньше. Проверили, легко ли, без скрипа ли открывается за первом этаже окно, через которое можно уйти в случае опасности. На втором этаже, где должно было состояться совещание, плотно задернули все шторы, чтобы свет не проникал на улицу. Прикинули, как лучше использовать для охраны матросов.

Вечер выдался темный, холодный, промозглый. Накрапывал дождь. После семи часов среди деревьев перед домом начали появляться знакомые фигуры. Пришли Ф. Э. Дзержинский, Н. В. Крыленко, И. В. Сталин, В. В. Володарский, Я. М. Свердлов. Кто в штатском пальто, кто в солдатской шинели. Стряхивали с одежды капли, поднимались в кабинет Калинина, там раздевались. Сам Михаил Иванович встречал товарищей в полутемном коридоре у входной двери.

Но где же Владимир Ильич? Уж не случилось ли что с ним? Эта мысль все сильнее тревожила Калинина. А Ленин между тем находился совсем близко. Сунув руки в карманы пальто, он прислонился спиной к забору в пустынном переулке. Рядом с ним — молчаливый, невозмутимый большевик Эйно Рахья, которому Центральный Комитет партии поручил охранять Ильича. Чуть дальше — Александр Васильевич Шотман, проявлявший явное беспокойство. То посматривал в черную глубину переулка, из которого они вышли, нет ли за ними слежки, то вглядывался туда, где сквозь мглу едва заметно проступали очертания Лесновской думы. Дом казался совершенно пустым. Ни огонька, ни звука. Тишину нарушал только лай собак да стук колес редких извозчиков.