Андрей Ларионов - Когда рухнула Берлинская стена

Когда свет погас в небе, и зимнее небо погрузилось во мглу, Берлин зажегся тысячами огней, что как звезды сверкали во мраке немецкого неба. Было холодно, прохожие дрожали от январской сырости. Температура едва ли поднималась выше плюс пяти градусов. Но даже в такую холодную погоду протестующие были настроены решительно.

Идущие монолитом с плакатами толпа продвигалась вперед сначала вдоль здания министерства государственной безопасности, а затем уже по внутренней территории штази. Во мгле города можно было заметить, как германские офицеры в форме пытались преградить путь толпе. Люди в ночи не боялись этих агентов, некоторые агрессивно настроенные протестующие буквально избили двух солдат, что боролись с проникновением на территорию министерства государственной безопасности ГДР. Наверное, темное немецкое небо делало смелее этих людей.

Толпу же нельзя было остановить. Разъяренные люди с обветренными лицами и раскрасневшимися носами ворвались в здание немецкой разведки штази. Они неистово стучались в двери и окна первого этажа. Какой-то мужчина в запотелых очках тарабанил у главного входа и постоянно повторял одну и ту же фразу. Затем, когда им все же открыли двери, люди ворвались в штази, хлынули, как вода в здание, и человеческий гул заполонил некогда почти гробовое молчание штази. Сотрудники МГБ пытались помешать толпе, но восставших было слишком много.

— Они ворвались на территорию! — Надсадно и зло крикнул офицер штази. Остальные сотрудники МГБ принялись лихорадочно уничтожать документы и архивы. Отдел архива заполонили звуки треска шредера. Бумага стружкой и лентой летела во все стороны. Кто-то у входа в здание МГБ еще сдерживал натиск толпы, однако противостояние подходило к концу.

— Как Москва могла допустить такое? — Задал вопрос один из новичков германской агентуры.

— Лучше спроси у Вольфганга, где охранный полк? — Ответил второй, уже разрывая бумагу руками. Один из шредеров вышел из строя; однако комнату по-прежнему наполняли жужжания уничтожителей документов.

Протестующие тарабанили и кричали внизу, и офицеры слышали вопли толпы, и даже чувствовали незримое присутствие осаждающих граждан в штази. Кто-то торопливо шагал к архивному отделу, и эхо летело по второму этажу.

— Нас пугали «Першингом-2», а в итоге свои же берут нас штурмом… — раздосадовано прошептал немецкий агент, когда увидел, как люди побежали к входу штази. Оголтелые голоса восставших были уже на первом этаже здания МГБ, и эхо мрачно разлеталось по министерству безопасности. Из темных коридоров глазницами тусклого света синело германское небо. Мрачные небеса созерцали сцену захвата штази.

Толпа поднималась по лестнице.

Кто-то из агентуры на лестнице также пытались воспрепятствовать людям. Боялись и те, и другие: восставшие прижимались друг к другу и для уверенности держали плакаты над своими головами, а немецкие сотрудники министерства инстинктивно хватались за кобуру пистолетов.

Держать оборону офицеры долго не смогли. Толпа, как лавина истекающая из жерла вулкана, подминала стоящих на дороге сотрудников германской разведки.

Решительные действия офицера советской разведки на втором этаже также не остановили людей, что в полумраке можно было заметить, как нападали на солдат штази. Едва уловимый свет еще тлел над Берлином, возможно, что это были даже фонари ночного города. И рассвет нового дня был еще не скоро в спокойном и безмятежном небе. Лишь здесь в штази происходили столкновения, и даже боевые сражения.

— Это здание министерства безопасности! Покиньте территорию МГБ. — Слова не останавливали людей, сотрудник штази пятился и с ужасом в глазах разглядывал искаженные от гнева лица протестующих.

Второй шредер в отделе архивных документов также заклинило, и бумага застряла в этой безжизненной машине, повергая офицеров в ужас. Немцы начинали лихорадочно разрывать документы трясущимися руками, выбрасывая клочки то в окна, то собирая их в мешки.

За окнами в этот час не было видно ни протестующих, ни охранного полка государственной разведки, ни советской армии.

Столица СССР бездействовала, и запросы из штази о подмоге отклонялись. Русские, казалось, сами предчувствовали всю неизбежность процессов, что происходили в Германии в тот год. Именно потому сейчас офицеры разведки не вынимали даже оружия из кобуры, словесно, самостоятельно сдержали или даже уговаривали толпу отойти назад. МГБ было без поддержки со стороны Горбачева.

— Отойдите назад, повторяю приказ! — Надсадно кричал офицер германской агентуры, размахивая пистолетом перед людьми, что темными силуэтами выныривали из мрака Берлина. Озверевшая толпа даже не слушала слов сотрудника КГБ. В полумраке раздался выстрел, и трудно было понять, что там произошло. Нельзя было уже остановить людей, и они набросились на офицера с криками брани. Истязая сотрудников советской разведки, митингующие прорывались дальше. Когда офицеры были схвачены, протестующие начали вламываться в кабинеты. Суматоха в таком тихом здании, ошарашила бы даже призраков, которые обитали здесь среди пыльных стеллажей секретных документов.

Люди выносили оттуда все документы и архивы, лишь некоторые из восставших бездействовали и словно просто прогуливались по коридорам разведки, разглядывая все то, что хранилось в кабинетах. И все тот же мужчина в роговых очках с толстущими линзами присматривался к закрытой на ключ двери.

Москва предательски молчала, не отвечала, не высылала солдат на подавление мятежа. Единственной надеждой, была связь с генералом воинской части базирующейся в окрестностях Берлина. Возможно, что генерал тоже что-то знал, отчего отказался выслать солдат для защиты штази. Именно потому осаждающие без особого сопротивления разграбили, избили советских солдат штази и забрали документы. Чернеющее берлинское небо казалось в эту ночь темнее обычного, ведь здесь было так неспокойно…

Дрезден. 1989 год.

В ту ночь Владимир Пулькин не видел снов, он трудился в здании МГБ. Однако он еще тогда помнил про тот удивительный сон, где явственно созерцал мрачное небо, и видел разрушающуюся стену от порыва ветра. Говорят, что не бывает видений или снов о будущем. Это ложь! Во сне люди видят иногда свою, либо чужую судьбу наперед. Однако сновидения забываются, и сознание человека уничтожает картины будущего.

Та зима в Германии не была ни холодной, ни теплой в тот год. И новости о падении штази в Берлине разлетались по всему ГДР. Все понимали, что приходили смутные времена. В Дрезденском управлении МГБ ГДР работа шла в штатном режиме.