Рафаэлло Джованьоли - Библиотека мировой литературы для детей, том 36

Толкование Анфидия Ореста, несомненно, грешило против здравого смысла, ибо то обстоятельство, что он причинил Риму меньше ущерба, чем другие, еще не доказывало, что у него, Анфидия Ореста, все обстояло благополучно, но состояние умов в Риме в связи с войной против гладиаторов было таким подавленным, что рассуждения Анфидия Ореста сочли вполне логичными, да и кандидатов на консульские должности было очень мало. Вот почему на этот высокий пост избрали на следующий год упомянутого Анфидия Ореста и Публия Корнелия Лентула Фура, родственника консула Лентула Клодиана, которого Спартак разбил под Камерином.

Спартак меж тем не мог продолжать наступление на Рим из-за безобразного поведения и неповиновения тех самых легионов, которые так неистово требовали, чтобы их туда вели; пришлось на целый месяц задержаться в Аримине. Спартак отказался от командования и несколько дней не выходил из палатки, несмотря ни на какие просьбы, пока наконец все войско не пришло на преторий и, простершись перед палаткой Спартака, стало громко каяться в своих мерзких поступках и просить за них прощения.

Тогда Спартак вышел к войску, бледный, исхудавший, измученный; на его открытом, благородном лице лежала печать страданий, которые причинило ему поведение его солдат, глаза были красны, веки припухли от долгих горьких слез. При виде Спартака покаянные возгласы, крики, выражавшие любовь и уважение к нему, стали еще громче.

Он подал знак, что хочет говорить, и, когда воцарилось молчание, стал строго и сурово порицать поведение легионов, говорил, что из-за своих гнусных поступков они перестали быть людьми, стремящимися к свободе, превратились в самых подлых разбойников, совершающих мерзкие дела. Он остается непреклонным в своем решении и не пойдет с ними дальше, если только они не предоставят ему полное и неограниченное право подвергать любому наказанию подстрекателей к грабежу.

Лишь после того, как все легионы единодушно согласились на требование Спартака, он снова принял на себя командование и начал суровыми мерами возрождать в гладиаторах угасшее чувство долга и внушать им сознание необходимости строжайшей дисциплины.

Он приговорил к смерти нумидийца Орцила как самого дикого и непокорного из всех начальников легионов, запятнавшего себя в Бертиноре гнусными преступлениями. Затем он велел наказать розгами и изгнать из лагеря двух других начальников легионов: галла Арвиния и самнита Гая Канниция. Кроме того, он приказал распять двести двадцать гладиаторов, которые, как было засвидетельствовано их товарищами, отличались зверской жестокостью при налетах на поселения.

После этого он распустил все легионы и перестроил их, но уже не по племенному признаку. Теперь в каждый манипул, в каждую когорту входило соразмерное количество солдат различных национальностей; так, манипул в сто двадцать человек состоял теперь из сорока галлов, тридцати фракийцев, двадцати самнитов, десяти иллирийцев, десяти греков и десяти африканцев.

Перестроенное таким образом войско было подразделено на четырнадцать легионов, начальниками которых были назначены следующие гладиаторы:

Первый легион — Брезовир, галл.

Второй легион — Фессалоний, эпирот.

Третий легион — Каст, галл.

Четвертый легион — Онаций, самнит.

Пятый легион — Мессембрий, фракиец.

Шестой легион — Ливий Грандений, самнит.

Седьмой легион — Идомей, фракиец.

Восьмой легион — Борторикс, галл.

Девятый легион — Артак, фракиец.

Начальником 10-го легиона был назначен отважный македонянин Эростен; 11-го — нумидиец Висбальд, строгий и серьезный человек воинственного облика, презирающий опасности; 12-го — Элиал, пожилой бесстрашный гладиатор-галл, который на пятидесятом году своей жизни уже насчитывал на своем теле пятьдесят рубцов от ран. Во главе 13-го легиона стоял молодой иллириец двадцати пяти лет, по имени Теулопик; он был благородного происхождения, родился в Либурнии, в богатой семье, попал в рабство и был отдан в гладиаторы; этот иллириец, питавший глубокую привязанность к Гранику, отличался поразительной отвагой; начальником 14-го, и последнего, легиона был назначен огромный бородатый галл дикого вида; звали его Индутиомар. Он славился необычайной силой и храбростью, которые снискали ему большой авторитет среди соотечественников.

Из всех этих легионов Спартак образовал три корпуса: первый, в который входили первые шесть легионов, был отдан под начало Крикса; второй, состоявший из 7, 8, 9 и 10-го легионов, был передан Гранику; третий, из четырех последних легионов, был поручен Арториксу.

Начальником конницы, в которой было восемь тысяч человек, остался Мамилий.

Закончив переустройство своего войска, Спартак решил, что необходимо укрепить и сплотить новые легионы, перед тем как идти на Рим. От Аримина через Форум Семпрония и Арретий он малыми переходами двинулся к Умбрии, чтобы дать своим солдатам время познакомиться друг с другом, а также освоиться со своими новыми начальниками.

В Рим тем временем дошли вести о грабежах гладиаторов в стране сеннонов, вести, преувеличенные и приукрашенные, раздутые молвой и ненавистью к самому имени гладиаторов, а также страхом перед ними. Волнения и тревоги усилились, и народные трибуны стали громко говорить на Форуме, что пора наконец подумать о спасении родины, находящейся в опасности.

Собрался сенат. Одни выражали сожаление, что отцы-сенаторы по вине бездарных полководцев, которых до сего времени посылали против гладиаторов, вынуждены теперь серьезно заняться мятежом гладиаторов, казавшимся смехотворным, но превратившимся в настоящую войну, в угрозу самому Риму; другие кричали, что, «раз уж дошли до такого позора, наступило наконец время подняться и со всеми вооруженными силами республики идти на гладиаторов».

С другой стороны, сенат видел, что оба прошлогодних консула с позором разбиты Спартаком, а из двух консулов, избранных на будущий год, один тоже был разбит в свое время гладиаторами, второй же по неспособности к военному делу не внушал больших надежд. Учитывая все это, сенат вынес обязательное постановление («Senatus consultum»), запрещавшее консулам вмешиваться в эту войну; ведение ее предлагалось возложить на опытного полководца, предоставив в его распоряжение большую армию и дав ему неограниченные полномочия, чтобы он как можно скорее покончил с дерзким Спартаком, который, не удовлетворяясь одержанными победами, осмеливается угрожать священным стенам Рима.

Поэтому было решено поручить поход против Спартака претору Сицилии, избрание которого должно было состояться в ближайшие дни. Но как только стало известно обязательное постановление сената, все претенденты на должность претора Сицилии тотчас же сняли свои кандидатуры, испугавшись предстоящей серьезной войны. День комиций приближался, все были в растерянности, никто не являлся для избрания.