Вольдемар Балязин - Александр Благословенный

Совершенно иную оценку давал назначению Барклая видный русский военный деятель генерал граф Л. Ф. Ланжерон: «Назначив Барклая, государь не мог сделать лучшего выбора, так как он был человек весьма умный, образованный, деятельный, строгий, необыкновенно честный, а главное — замечательно знающий все мелочи жизни русской армии» [113] Русская старина. 1907. Апр. С. 162. .

Петербургское высшее общество было единодушно лишь в том, что новый военный министр — несомненное благо по сравнению с его предшественником. Столь же единодушно было оно и в предположении, что Аракчеев превратит Барклая в своё послушное орудие. Однако в этом общество сильно ошиблось. Тот же Логинов писал: «Барклай, выведенный из ничтожества Аракчеевым, который думал им управлять как секретарём, когда вся армия возненавидела его самого, показал, однако, и характер, коего Аракчеев не ожидал, и с самого начала взял всю власть и могущество, которые Аракчеев думал себе одному навсегда присвоить, но ошибся, приписав их месту, а не себе, и Барклай ни на шаг не уступил ему, когда вступил в министерство» [114] Русский архив. 1912. № 4. С. 535. .

Барклай с первых же дней своей деятельности считал своей главной задачей подготовку вооружённых сил России к неминуемой, по его мнению, войне с Наполеоном. Военный историк и биограф Барклая Ф. Веймарн отмечал: «Сам Барклай считал стоявшую перед ним задачу троякой: во-первых, реорганизовать само министерство; во-вторых, разработать учреждение для армии и, в-третьих, увеличить и преобразовать вооружённые силы России, имея в виду отражение грозящей ей агрессии со стороны Наполеона» [115] Русская старина. 1912. Авг. С. 184. .

Первым крупным мероприятием по подготовке России к войне, осуществлённым Барклаем под непосредственным наблюдением и контролем Александра I, было создание плана реконструкции старых и строительства новых инженерных сооружений на рубежах страны.

Западная русская граница (без Финляндии) простиралась более чем на 1100 вёрст и всюду проходила по плоской и ровной местности. Лишь несколько приграничных рек да небольшие пространства болот были естественными преградами, не столь уж трудными для преодоления.

В 1796 году существовал план создания на западных границах девяти крепостей, отстоящих друг от друга на расстоянии 100—150 вёрст, но план этот так и остался неосуществлённым. Лишь Рига и Киев были более или менее серьёзными крепостями, но к началу XIX века и они не имели хороших укреплений.

Барклай ликвидировал крепости на северо-западе — Кексгольмскую, Вильманстрандскую и Шлиссельбургскую, ставшие ненужными из-за того, что граница отодвинулась на 500 вёрст. На юге по этой же причине были ликвидированы крепости Черноярская, Енотаевская и Азовская. Высвободившаяся крепостная артиллерия и другие боевые и инженерные средства были переброшены на запад в целях усиления крепостей этого сектора.

А. П. Ермолов, известный военачальник, в автобиографических «Записках», написанных им после Отечественной войны 1812 года, давал следующую оценку укреплениям и крепостям, возведённым и модернизированным перед началом наполеоновского нашествия: «В Риге мостовое укрепление распространено и прибавлены некоторые вновь; крепость приведена в оборонительное состояние.

Крепость Динабургская на реке Двине строилась более года, сделано мостовое необширное укрепление, пороховой погреб и караульня. Линии самой крепости едва были означены... Укрепление сие в продолжение войны два или три дня противостояло небольшим неприятельским партиям лёгких войск, после чего орудия и снаряды были потоплены и мост сожжён.

На правом берегу Березины против города Борисова устроено укрепление, дабы не пропустить неприятеля овладеть мостом...

Крепость Бобруйская на реке Березине, хотя непродолжительное время строившаяся, в такое же, однако, приведена состояние, что требовало бы осады, для произведения которой недоставало средств у неприятеля, и он ограничился обложением.

При Киевской крепости, на горе, называемой Зверинецкою, вновь построена небольшая крепостца, при работах которой находился я сам с отрядом войск от резервной армии, и потому знаю все безобразные её недостатки» [116] Цит. по: Записки Ермолова. 1798—1826. М., 1991. С. 127. .

Ермолов знал и другие изъяны фортификационной системы, возводимой на западе. Более всего критиковал он так называемый Дрисский лагерь.

Усиление западных границ инженерными сооружениями представлялось Барклаю чрезвычайно важным. «Именно здесь, — писал он царю, — мы меньше всего подготовлены к защите в войне, которая, быть может, решит вопрос о самом нашем существовании» [117] Цит. по: Кочетков А. Н. М. Б. Барклай-де-Толли. М, 1970. С. 13. .

Возникает вопрос: в чём состоит заслуга Барклая и в чём Александра при проведении столь масштабных мероприятий?

Трудно отделить здесь царя от министра, потому что уничтожение старых крепостей или возведение новых — работы необычайно ответственные и очень дорогостоящие — не могли производиться без ведома царя. Не мог военный министр единолично проводить и стратегическую линию, единый государственный, всеобъемлющий план обороны России в случае нападения Наполеона, о чём пойдёт речь далее. Этот план Барклай представил царю в докладной записке «О защите западных рубежей России». На ней есть в конце пометка: «Читано государю 2 марта 1810 года».

В этом документе указывается, что первое сопротивление должно быть оказано захватчику на линиях Двины и Днепра. И далее: «Для прикрытия... крепостями пространных и открытых границ от Балтийского моря до Дуная потребны издержки необычайно большие и по крайней мере четверть столетия. Итак, соображая сии обстоятельства, должны избрать главную оборонительную линию, углубляясь внутрь края по Западной Двине и по Днепру, а в местах, прилегающих к сим рекам, иметь уже всё в готовности: крепости в лучшем оборонительном состоянии, укреплённые лагеря, большие запасы провиантские, артиллерийские, комиссариатские и всё нужное к военным действиям и содержанию войск, здоровых и больных» [118] Отечественная война 1812 года: Материалы Военно-учёного архива (далее — Материалы ВУА). Отдел 1. Переписка правительственных лиц и учреждений. Т. 1, ч. 2. Подготовка к войне в 1810 г. СПб., 1900. С. 2. .

Однако встретить неприятеля Барклай предлагал не на названной им линии, а на границах государства и сопротивляться там до последней возможности, «...оставив неприятелю, удаляющемуся от своих магазинов, все места опустошённые, без хлеба, без скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов» [119] Там же. .

Уже здесь с очевидностью намечались фрагменты той концепции войны, одобренной Александром, которая была успешно применена, когда война началась.